Сочинения - Семен Луцкий

Думаю, что и тебе и Володе захочется иметь эту книгу. Если да, то напиши мне (склад у меня), и я В<ам> вышлю 2 экз<емпляра>.

Что у тебя нового, дорогой Вадимушка? Отчего так редко пишешь? (Это не упрек тебе, сам я тоже не большой писака! Но так хотелось бы получить от тебя письмо!) О тебе и о Вас я знаю из письма дорогой Оли к Кристи[388]. Знаю, что Вы все здоровы, что Оля даже живописью летом занималась (вот как хорошо!), что ты пишешь нечто вроде «семейной хроники»[389]. А к<а>к же со стихами?

У нас все благополучно, у Адиньки тоже — Зоренька растет и наливается (и твой Михаил Генрихович тоже). 14 Янв<аря> — в день русского Нов<ого> Года был мой доклад «о Прекр<асной> Даме». Это было собрание, напомнившее мне мой доклад Завещание старого В<ольного> К<аменщика> — братья были взволнованы, атмосфера «настоящая» — теплая и сердечная. На этом же собрании было объявлено о книге Сев<ерные> Бр<атья>.

Целую крепко тебя, Олю и Сашу[390]. Мамочка и Флорочка тоже кланяются и целуют Вас.

Твой Сема.

Вадимушка, я получил от Ольги Елис<еевны>, Володи и Ади[391] поздравления к Н<овому> Году и был очень тронут. Хотел тут же им ответить «большим» письмом, все время откладывал, а теперь… потерял их адрес. Передай им от меня, от мамочки и Флорочки, что мы их благодарим, помним и любим. Взгляды у нас могут быть разные, но «самое главное» у нас общее.

Еще раз обнимаю тебя и жду письма.

Твой Сема.

Paris, le 10/II<19>60[392]

Вадимушка, дорогой мой.

Наконец-то я получил от тебя письмо и так обрадовался ему… Не отвечал тебе так долго, ибо ждал результата некоторых шагов, которые Флорочка предприняла, чтобы помочь тебе с визой. Она обратилась к некоторым из своих знакомых французов (ее больных), но из этого, увы, ничего не вышло… То, что тебе отказали в визе, поразило меня. Это результат или человеческой тупости какого-ниб<удь> чиновника, или (что еще хуже) челов<еческой> подлости («поклеп» какого-ниб<удь> «врага», но какие враги у тебя могут быть?). Не огорчайся, дорогой, я уверен, что в конце концов ты визу получишь. Как ты себя чувствуешь и как все твои?

12/II <19>60

Дорогая Олечка, вчера перед собранием Ложи Кристи сообщил нам о болезни Вадимушки и очень меня и других взволновал. Мих<аил> Матв<еевич>, открыв собрание, сообщил об этом братьям и предложил Кристи написать Вадимушке от имени Ложи пожелание сердечное скорого выздоровления (должен сказать, что я его за это расцеловал после собрания).

Дорогая моя, пишу тебе, ибо боюсь, что Вадимушку нельзя волновать — ты сама прочтешь ему, когда можно будет. Но, Боже мой, что же это такое, как же это так? Вадимушка — и вдруг сердечный припадок! Я верю, что это несерьезно, но знаю, что ему долго придется лежать, а потом вести спокойный образ жизни. Такая же болезнь была у Алекс<андра> Маршака[393], а он теперь совсем здоров и бодр.

Я звонил Ольге Елис<еевне> и узнал от нее подробности. На днях она у нас будет.

Олечка-дочка, вероятно, уже приехала из России — не очень ли ее приезд взволновал Вадимушку?

Напиши нам, дорогая, как Вадимушка себя чувствует и каково также его душевное состояние. Пусть не думает, что он уже «инвалид», пусть знает, что опять будет здоровым, крепким и бодрым.

И пусть знает, что вся наша троица будет Бога молить, чтобы он поскорее поправился. Прости за почерк, я очень взволнован, не ожидал этого и наспех приписываю к моему неоконченному письму.

Целую крепко и нежно тебя, моего родного и единственного Вадимушку, Олечку и Мишеньку. Мамочка и Флорочка целуют Вас.

В<аш> Сема.

Париж, 19/IV <19>60

Родной мой Вадимушка,

Пишу тебе нерадостное письмо. Эмилия Николаевна скончалась 12 апреля[394]. Можешь себе представить состояние Тат<ьяны> Алек<сеевны> (хотя внешне она держится). Какой прекрасный и очаровательный человек ушел от нас…

Она болела долго и мучительно, но умерла, кажется, без страданий…

Хоронили ее 14-го… Что теперь будет с Тат<ьяной> Алек<сеевной>? Она говорит, что не сможет больше, не в силах будет жить в своем домике. Временно будет жить у подруги, а что дальше?

Мы ей предлагаем поселиться летом у нас на 2–3 месяца, когда мы уедем на дачу. Саша[395] предложил ей сейчас уже переехать к ним в Malakoff[396] — она отказалась.

Надеюсь, что наше предложение она примет.

Тяжело писать тебе об этом, Вадимушка. И вообще жить тяжело — все потери, да потери и «кто еще сейчас на роковой стоит очереди?..»[397]

Но жить все-таки как-то надо, цепляясь за то, что есть, вернее, за тех, кто с нами…Вернее, ради них.

Я был счастлив, получив от тебя письмо и узнав, что тебе лучше. Следи за собой, Вадимушка, держись, держись, родной мой.

Мамочка моя все время болеет, сейчас ей капельку лучше, но сила духа у нее необычайная и когда ей очень плохо, она сама себе говорит: «Клара, держись!»

О смерти Эмилии Николаевны мы ей пока не сказали — она ее очень любила, и волновать ее мы не хотим, но долго ли это можно будет скрывать?

Абрам поехал в Ste Genevieve[398] на похороны, хотя состояние его далеко не блестящее — он с трудом ходит, еле передвигает ногами и, вообще, очень сдал, что всех нас бесконечно волнует.

Ну, вот, Вадимушка, кончаю письмо, уже и слезы на глазах.

Целую тебя и всех твоих крепко и нежно.

Твой Сема.

Где теперь Володя?

Неужели в Париже и не повидал меня перед отъездом? Если увидишь его, передай мое огорчение, мою братскую любовь и благословение на новую жизнь…[399]

Paris, 1е 6/I <19>61

Вадимушка дорогой,

Поздравляю тебя с днем рождения и с Нов<ым> Годом и желаю тебе здоровья, бодрости, радости и исполнения твоих заветных желаний. И Олечку дорогую и твоего — уже такого «взрослого» Сашу — поздравляю и всех Вас крепко целую.

(Прости за ужасный почерк, у меня сейчас «crampe»[400] в руке и очень трудно писать, пальцы сами выворачиваются.)

Я видел сегодня Т<атьяну> А<лексеевну>, и она мне много о Вас рассказывала. Она в восторге от свидания с Вами…

А когда уже мы с тобой увидимся? Ужасно, что ты не можешь приехать сюда, а сам я поехать не могу, не хочу даже на 2 дня оставить мамочку. Она, бедная, очень страдает от болей, но духом все та же и продолжает в тяжелые моменты говорить себе: «Клара, держись!» Флорочка все время с ней, не легкая у нее жизнь (работа, хозяйство и уход за мамочкой). Но, в общем, не буду жаловаться, все хорошо, дай Бог, чтобы так продолжалось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});