Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем - Евгений Викторович Старшов

главу из хроники Уильяма Ньюбургского, освещающую подноготную (пер. с. англ. – Е. С.): «Об убийстве епископа Льежского, в связи с которым король Англии оказался в опасности. Ричард, выдающийся король Англии, все еще находился в заключении в Германии; но поскольку теперь алчность императора была удовлетворена, надеялись, что он вскорости освободит его. Но так случилось, что надежда эта померкла, и благородный заключенный попал в опасность по следующему поводу. Брат герцога Лувена (Альберт. – Е. С.) был избран на Льежское епископство – выбор, пришедшийся весьма не по нраву императору, ибо он полагал, что могущественный герцог при помощи той власти, что получил его брат, восстанет; ибо широко известно, что епископ Льежа обладает весьма внушительными вооруженными силами и очень могущественен. Избранный епископ, однако, из-за оппозиции императора не мог быть посвящен своим церковным начальством[90]; тем не менее, он добыл у римского первосвященника мандат епископам Франции посвятить его в сан, и так и было сделано. Однако, боясь ярости властителя, он не вернулся в свой диоцез; но, надеясь, что со временем негодование остынет, остался на время во Франции. Раздраженный император был подвигнут на совершение омерзительного преступления. Как говорят, он нанял нескольких негодяев, которые подобрались к епископу под видом сосланных и, лукаво причитая о том, что их изгнали с родимой немецкой земли, настолько втерлись в его доверие, что он без всякого основания и рассмотрения немедленно принял этих подлейших из врагов под свое покровительство. Но, искусно бодрствуя, они подловили возможность осуществить свое преступление, и внезапно однажды напали на него, когда он случайно покинул город с немногими спутниками в целях прогулки, и убили его[91] и еще одного церковника; они тотчас бежали, в то время как прочие [спутники епископа] бросились назад в город. С таким же коварством были подосланы и другие убийцы к герцогу Лувенскому, однако были схвачены и открыли всю тайну этого беззакония. Из-за этого гнусного преступления архиепископы Кельна и Майнца, герцоги Саксонии, Лувена и Лёвенбурга и многие другие знатные люди разожглись [яростью] и выступили против императора. Стесненный давлением необходимости и желая соединить свою мощь с силой Франции, он решил поступить вероломно и выдать короля Англии королю Франции для вечного заточения, для чего лично переговорил с ним в Вакулёре; но эта нечестивая клятва не была сдержана по совершенно благотворным обстоятельствам. Благодаря некоторым благоразумным людям, которые с похвальным предвиденьем предотвратили и потрясение империи, и опасность для короля Англии, был водворен мир (благостью Божией) меж императором и его знатью; и вся причина вражды меж партиями буквально испарилась в воздух. Через несколько дней император пришел туда, где был заключен король Англии, и в присутствии и при посредничестве епископов, герцогов и прочих чинов людей несколько дней вел с ним переговоры; наконец, в канун дня памяти святых апостолов Петра и Павла (29 июня), все дело было улажено и назначена сумма за королевское освобождение, император приказал отныне относиться к нему с большей честью и расковать от цепей (!!! – Е. С.). Наконец, по распоряжению императора епископы, герцоги и все знатные люди поклялись душой своего повелителя, что король будет точно освобожден за согласованную сумму в 100 000 фунтов серебра[92], треть которой принадлежала герцогу Австрии за пленение короля». Д. Джонс приписывает примирение Генриха с мятежниками дипломатическим усилиям самого Ричарда. Одним из послаблений его заключения стала возможность переписываться с верными вельможами, дабы те знали, что его освобождение – близко. Королю привезли его любимого сокола, одежды и серебряные кубки (казначейство обсчитало эти расходы на сумму в 44 фунта, 11 шиллингов и два пенса). Император повысил сумму выкупа на треть из-за отказа Ричарда помочь ему в войне с Танкредом.

Леопольд Австрийский. Средневековая книжная миниатюра

Официально послание императора и условия были представлены Элеонорой королевскому совету, заседавшему в г. Сент-Олбанс в самом начале сентября. 100 000 марок требовалось выплатить сразу, чтобы Ричард получил свободу, 50 000 – позже, поскольку реально собрать всю сумму разом не представлялось возможным, но для обеспечения их выплаты императору надо было предоставить 200 заложников. Ответственными за сборы были назначены Губерт, ставший из епископа Солсберийского архиепископом Кентерберийским, епископ Ричард Лондонский, графы Уильям Арундельский и Гамелин Вареннский, лорд-мэр Лондона Генри Фиц-Эйлвин. Душой всего дела стала, разумеется, королева-мать. Собираемое серебро складировалось в подвалах собора Св. Павла в кожаных мешках, к каждому из которых были приложены личные печати королевы Элеоноры и архиепископа Руанского. В конце лета Генриху VI хватило совести прислать в Лондон доверенных людей, чтобы не только оценить, как идут сборы, но и проверить качество серебра! Словно англичане – базарные жулики… Чтоб не ездить понапрасну, немцы увезли с собой часть выкупа.

Надобно отметить, что страна и без того была разорена и обобрана – и на финансирование многолетних войн, и особенно на Крестовый поход – однако без преувеличения можно сказать, что все объединились для того, чтобы выкупить своего короля. Даже интердикт папы Целестина, которым он угрожал ослушникам, в общем-то, не пригодился. Каждый представитель первого (духовенство) и третьего (горожане, ремесленники, земледельцы и пр.) сословий должен был отдать четверть своего годового дохода и четверть оценочной стоимости движимого имущества, на сословие второе – рыцарство – был наложен сбор в 20 шиллингов с каждого феода. Кроме того, приветствовалась добровольная добавка – как говорится, подайте, люди добрые, кто сколько может.

Прекрасную картину происходившего оставил нам Уильям Ньюбургский, оттеняющий разворовывание королевского выкупа его сборщиками – факт, не отраженный ни в одном историческом труде о тех событиях, с которыми довелось ознакомиться автору (пер. с англ. – Е. С.): «В это время король Англии, совершенно изможденный своим долгим пленением, частыми посланиями побуждал регентов державы, всех своих вассалов и преданных людей любого ранга и положения ускорить его освобождение, собрав сумму его выкупа любым возможным способом. Королевские служащие развернули деятельность по всей Англии, не щадя никого: не было различия меж духовенством и мирянами, светскими [людьми] и монашеством, горожанином или селянином; все без различия были принуждены выплачивать обусловленную сумму выкупа за короля, либо в пропорции от того, чем владели, либо по совокупности своих доходов. Не защищали и не действовали никакие привилегии, прерогативы и иммунитет церквей и монастырей. Молчал каждый знатный и каждый свободный; никто не осмелился сказать: «Вот, мол, какой я великий, не приступайте ко мне!» Даже монахи Цистерцианского ордена, прежде освобожденные от всех королевских податей, на сей раз были подвергнуты куда более тяжелому обложению, ибо