Замуж по контракту - Агата Лав

и лукаво смотрю на него, чувствуя, как сердце затапливает благодарность.

— Что? — спрашивает Влад.

— Ничего.

Я возвращаюсь к кровати и продолжаю стелить постель. Мои мысли крутятся вокруг Бестужева, который раздевается у стула.

— Только не смей приставать ко мне, Бестужев. Родительская спальня очень близко.

— Обнимать-то можно? — он усмехается.

И тут же подхватывает меня на руки и бросает на кровать. Я едва не выкрикиваю что-нибудь поэмоциональнее. Но вместо этого закутываюсь в одеяло, чтобы его наглые губы остались ни с чем. Только куда там! Влад зажимает меня тисками и вдавливает каменным телом в матрас.

— Не шуми, — он произносит мою фразу и смотрит так, словно это я творю непотребные вещи. — Родительская спальня очень близко.

— Мне нечем дышать.

Он наклоняется ближе и выдыхает на мои губы. А потом заполняет мой рот своим языком, так жарко и неистово, что я забываю все протесты. Хотя упрямо скребу ноготками по его спине, терзая майку.

— Нам вставать в шесть, — я хватаюсь за трезвый довод, как за спасательную шлюпку, и запрещаю себе откликаться на ласки Влада. — Офис, Москва, много важных дел. Ты помнишь?

— Помню.

Я ловлю его подбородок ладонью.

— Значит надо спать, — добавляю строже. — И да, обнимать можно.

Влад все же встает с кровати, чтобы погасить свет. Я скидываю лишнюю одежду, и вскоре оказываюсь в его горячих руках. Он обнимает так, словно я могу исчезнуть. Впрочем, он почти всегда так. Только вселенская усталость может расцепить его хватку, я успела привыкнуть за месяц и уже не понимаю, как раньше засыпала без мужских рук.

Я проваливаюсь в сон, чувствуя, как наплывают его уверенный выдохи. Ночь минует экспрессом, и противная трель будильника застает врасплох. Мы тихонько собираемся, но мама все равно выходит нас проводить. Она дает нам термос с кофе в дорогу, на что Влад взирает с непониманием.

— Это чтобы не останавливаться у кафе, — сообщаю ему на ухо, издеваясь. — Из термоса вкуснее кстати. Ты ездил куда-нибудь с семьей, когда был подростком?

— Летал.

— Это не то, — я качаю головой. — А пикники? Походы?

— Мама не любила природу.

Ясно.

Я ничего не произношу вслух. Я прощаюсь с мамой, прошу поцеловать папу, когда он проснется, и иду за Владом. Он тоже целует мою маму на прощание и садится за руль.

— Приезжайте еще.

— Конечно, мамуль. Но сначала вы к нам, приглашения не потеряли?

— Скажешь еще!

— Значит жду, — я снова целую ее. — Свадьба уже совсем скоро, так время пролетело!

— Иди уже, он ждет.

Мама подталкивает меня к Владу. Я машу ей и запрыгиваю в салон. На глаза отчего-то просятся слезы, так что приходится отвернуться, чтобы не расплакаться.

— У тебя чудесные родители, — произносит Влад задумчиво.

Я понимаю, что он вспоминает собственную семью. Тайны, пороки, тонны лжи, которые жили в их доме. Мне действительно повезло, в моей семье не было ничего подобного.

— А где ребята? — спрашиваю, смотря в зеркала заднего вида. — Я не вижу охрану.

— Сейчас нагонят. Надо на трассу повернуть.

Мы поворачиваем на трассу минут через десять. Я снова смотрю в зеркала и через некоторое время замечаю машину. Только другую.

— Влад? — зову его и чувствую, как к горлу подкатывает дрожь. — Она так быстро приближается…

Бестужев разгоняется, но перекресток не дает ему развить хорошую скорость. Проходит всего секунда или две, как я слышу его выкрик “Держись!”, после которого следует сильнейший удар сзади. Нашу машину закручивает, снося в кювет. Мы подпрыгиваем, когда колеса вгрызаются в землю, и получаем еще один удар! Перед глазами мельтешит, а ремень безопасности до боли полосует грудную клетку. Я кричу что-то бессвязное, понимая, что автомобиль не может остановиться и заваливается на бок. Грохот и скрежет, от которого холодеет всё внутри. И страшные мысли как вспышки.

Боже, мы разобьемся…

Мы…

Я машинально зажмуриваюсь, а, когда открываю глаза, едва могу сделать вдох. Меня держит только ремень. Я заваливаюсь в сторону водительского кресла, потому что машина встала на бок. Я смотрю на Влада и тут же дергаюсь к нему! На его щеке кровь, а весь его пиджак усыпан осколками как драгоценными камнями. Он не шевелится и не реагирует, даже когда мне удается дотянуться до него.

— Владик, — зову, пытаясь сжать его ладонь. — Ты слышишь меня?

Удар пришелся на его сторону. Я судорожно оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти телефон или понять, как достать его из машины. Он зажат рулем и лежит на двери, которая ударилась плашмя о землю.

— Быстро! Сейчас его гвардия подскочит!

— Доставай девку, хватит нервы трепать.

Незнакомые голоса становятся ближе. Я слышу поспешные шаги и снова трогаю Влада. Мне становится по-настоящему страшно, я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной.

Что же делать?! Как выбраться…

— Лена…, — Влад встряхивает головой.

Он приходит в себя с моим именем на губах. Зовет меня, хотя еще не до конца очнулся.

— Я тут. Влад, — мне хочется кричать из-за паники, но вместо этого я заставляю себя шептать. — Здесь кто-то есть, они…

По лобовому ударяют ломом или битой. Я не успеваю разобрать, моей реакции хватает только на то, чтобы закрыть лицо ладонями и защититься от осколков. Я вдруг осознаю, что мои руки тоже в крови. То ли порезалась, то ли испачкалась, пока пыталась разбудить Влада.

— Не ори! — шипит мужчина в черном капюшоне, заглядывая в салон через разбитое стекло. — Мы вооружены.

— Ты знаешь, кто я? — Владу тяжело говорить, тяжело двигаться, но я вижу, как он на рефлексах протягивает ладонь, чтобы хоть как-то защитить меня от незнакомца.

— Мне плевать.

— Тронешь ее, и уже завтра тебя пристрелят как собаку.

— А я рисковый, — мужчина скалится и сплевывает на землю.

Он хватает меня за плечо. Следом появляется его напарник, который тянет нож к моему ремню безопасности.

— Кто тебе заплатил?!

Влад бездумно бросается вперед из последних