Звезда смерти - Джордж Мартин

— Мухи, — сказал Хэвиланд Таф. Мухи всех возможных видов гигантскими облаками кружились над поселениями, внизу толстобрюхие жалящие мухи с Туллиана, старые добрые мухи Старой Земли со всеми переносимыми ими болезнями, серо-черные грязные мухи с Гулливера, тяжелые мухи с Ночного Кошмара, откладывающие свои яйца в живое тело… Все они собрались над поселением, покрыв собой все, словно это была особая вкусная куча навоза, и оставили людей в ужасном состоянии, распухшими, темно-красными, почти не узнаваемыми.

— Теперь мор животных, — прогремел бас Хэвиланда Тафа. В то же мгновение они оказались над стадами крупного рогатого скота и отарами овец на пастбищах, увидели, как, животные падали, погибая тысячами, заглянули в подвалы Города Надежды, где умирали откармливаемые животные, там они разлагались и гнили. Даже сожжение трупов не могло остановить мор. В течение короткого времени все животные уже были мертвы. Морщины горечи прорезали лица людей. Как сказал Хэвиланд Таф, причиной падежа скота была сибирская язва, болезнь Расрэона, рожа и другие болезни.

— Следующая казнь — бубонная чума, — продолжал Таф. Снова разразилась эпидемия, на этот раз среди людей. Покрытые потом и истерически крича они метались по поселениям, лица, грудь и члены их были покрыты желваками, которые распухали и лопались, разбрызгивая кровь и гной на здоровые участки кожи и едва старые язвы исчезали, как появлялись новые желваки. Мужчины и женщины, дети и старики слепо бродили по дорогам, покрытые язвами оспы, тела их были покрыты струпьями старых и гнойниками новых язв. Они опускались между горами мертвых мух, вшей и мертвых животных, ложились, умирали и разлагались и не было никого, кто похоронил бы их трупы.

— Град, — сказал Хэвиланд Таф и вниз обрушился град, огромный, барабанящий, все переламывающий град с градинами величиной с кулак, он беспрерывно рушился вниз три дня и три ночи, без перерыва. Крыши хижин не выдерживали, огонь в очагах погас, смешавшись с градом. Кто выходил наружу, погибал, забитый градом до смерти. Но и тех кто находился в хижинах, град тоже не пощадил. Когда град, наконец прекратился, едва ли кто остался невредимым.

— Саранча, — сказал Хэвиланд Таф. Небо и земля были полны ею. Гигантские кучи саранчи, даже хуже, чем облака мух, ползали везде, по живому и мертвому и в своей прожорливости пожрали жалкие остатки продуктов, пока не осталось больше абсолютно ничего.

— Тьма, — сказал Хэвиланд Таф и пришла чудовищная тьма. Газ, плотный и черный, гонимый и переносимый ветром, переливающийся и текучий, словно снабженный разумом, одним единственным неудержимым движением залил руины и людей, овладел ими, задушил все, пока не воцарилась полная тишина. Все, к чему прикасался этот газ, гибло. Кусты и трава высохли, даже сама почва изменила свой цвет, высохла, утратила жизненную силу. Облако, окутавшее все поселения, легло на всю область холмов, скрыло все опустошения и на день и на ночь неподвижно застыло на месте. Когда же эта живая тьма улетучилась, не осталось ничего, кроме сухого праха тлена.

Хэвиланд Таф снова занялся приборами, ужасные видения мгновенно погасли, сменившись блеском незапятнанной белизны стен и сюда, слепящим глаза.

— Вы согласитесь со мной, — спросил Хэвиланд Таф протяжным, еще более глубоким и звучным голосом, — что после таких пертурбаций вы, несомненно, откажитесь от того, чтобы, я продемонстрировал вам десятую казнь, смерть патриархов. К сожалению, как всегда, и сюда может вкрасться ошибка. Я просто не могу получить более мелкие подробности. Я имею в виду, что от вас, несомненно, не ускользнуло, что эти смоделированные сцены уже продемонстрировали вам смерть патриархов — а также их потомков. К сожалению, в этом моя божественность оказалась довольно грубой. В своей неповоротливости я уничтожил все и вся!

Моисей, хотя и побледневший и пришибленный, — однако его душевные силы и дух противоречий не были сломлены — прошептал:

— Я буду с ними при этом: для меня они есть и остаются моим народом!

— Итак, вы остаетесь при своем мнении, — ответил Хэвиланд Таф без всяких признаков возбуждения, все еще гладя Дакса своей огромной бледной рукой. — Хорошо, Моисей, хотя я и рожден как человек и много лет своего существования провел как человек. Но теперь, с того мгновения, когда я приобрел «Ковчег» я могу смело утверждать, что я перестал быть человеком. Огромная и, повидимому, безгранична власть, которую он мне дал, я неизмеримо превосхожу всех остальных — в том числе и людей, поклоняющихся богам. Нет человека, который отважился бы сравниться со мной и у которого я не смог бы забрать его жизнь. Нет мира, на котором я бы остановился и не превратил бы его в пустыню, пожелай я этого — а вслед за этим не позволил бы там расцвести новой жизни, которая мне по нраву. Я Господь Бог — или, по меньшей мере, я больше всех соответствую ему, соответствую больше, чем остальные, которые когда-либо встречались мне.

Для вас всех счастье, что я благосклонен, готов помочь, милостив и зачастую меня мучает скука. Для меня все остальные люди не более чем фигуры для игрока в игре, за которой я провел несколько недель. Добавлю, что сначала насылание казней было довольно интересно и это меня развлекло. Но потом так же, как и многое другое, это мне наскучило. После двух казней, Моисей, мне стало ясно, что в вашем лице мне нечего опасаться серьезного противника, что вы едва ли сможете удивить меня каким-либо новым способом. Моя цель была достигнута, когда граждане Города Надежды могли вернуться в свой Архолог. Все остальное было лишь незначительным ритуалом. Итак, я решил завершить игру.

Теперь идите, Моисей, и в будущем остерегайтесь насылать свои казни еще на кого-нибудь. Иначе я с вами покончу.

А вы, Джайм Крин, позаботьтесь о том, чтобы ваши товарищи по вере отказались от мести. У вас будет еще достаточно поводов добиваться побед. Одна такая победа будет состоять в том, что на протяжении жизни одного поколения культура, религия и образ жизни Моисея отмерли без особых потрясений. И всегда помните, кто есть я и постоянно думайте о том, что Дакс может заглянуть в мозги вам всем. Когда-нибудь путь «Ковчега» снова проляжет мимо этой планеты и если я узнаю, что вы ослушались моего приказа, произойдет то, что я показал вам в качестве предупреждения: казни падут на этот мир и останутся там до тех пор, пока не исчезнет вся жизнь.

Джайм Крин пребывал в задумчивости.

— Хэвиланд Таф, вы блефовали, — сказал он. — Вы не Бог. Вы показали нам выдуманное — в действительности же вы не можете сделать ничего из этого!

— На самом деле? — с иронией спросил Хэвиланд Таф.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});