Новый мир - новые обстоятельства - Константин Дудков

— Да не за что. Я считаю, что это Вы правильно сделали, мисс Грейнджер, что немного спустили Долгопупса с небес на землю. Ему это не помешает. Ну, до свидания, — попрощался Филч и, развернувшись, зашагал в сторону Астрономической башни…

Глава 11

— Ты ведь от меня не отстанешь, пока я не соглашусь, да? — устало пробормотал я, падая на кресло, появившееся у самой стены Выручай-комнаты. Нет, меня эта знаниязависимая в могилу сведёт, честное слово!

— Конечно, не отстану, — подтвердила мои кошмарные подозрения Гермиона, сев на стул, стоявший там же. — Тем более, ты обещал! — Язык мой — враг мой!

— Да, обещал, — обречённо пробормотал я. Девушка хищно улыбнулась. Чёрт, мы только неделю с ней знакомы, а я уже знаю, что эта ухмылка не означает ничего хорошего! И вообще, Гермиона — это какой-то монстр ученичества. Представляете, мы начали заниматься только в понедельник, а уже в четверг(четыре дня!) ей удалось вызвать полноценного телесного Патронуса. Бо-ольшу-ую такую сову, белую, как моя Букля, с во-от такенными глазищами! Кстати, глаза у совы(Гермиона решила дать ей имя. Теперь сову зовут Ровена) почему-то были не серебристо-белыми, а ярко-жёлтыми. Когда Гермиона спросила у меня, почему это так, я пожал плечами и обещал выяснить. И что вы думаете? Выяснил. Всю ночь просидел в библиотеке, и выяснил. На свою голову. Оказывается, желтые глаза — это признак так называемого Низшего Патронуса, то есть телесного Патронуса, имеющего небольшую(по отношению к Высшему Патронусу) силу против дементоров и лишь оберегающего своего хозяина от их воздействия и являющегося как бы переходной стадией от «облачно-лучевого» до «полноценно-телесного». Образно говоря, если бы Герми пошла бы со своей Ровеной против десяти дементоров, то она бы испытала только лёгкое волнение, да и то из-за важности момента. Никакого страха, никакой тоски, чувства обреченности, гнетущего напряжения. Но вот если против пятнадцати… Ей было бы немножко нехорошо. Но! Это, не смотря на неполноценность Патронуса, просто невероятный успех! Да она меня превзошла — так быстро овладеть этим, мягко говоря, сложным заклинанием. Откуда только в этой хрупкой на вид девушке такая мощь?.. В общем, когда я рассказал об этом Гермионе, она была вне себя от радости. И даже не расстроилась, что её Патронус не «пределен». От счастья она, забыв себя, кинулась мне на шею и принялась изо всех сил меня обнимать. Мне, конечно, было приятно, но я, дабы не быть задушенным девушкой, вынужден был попросить её отойти. Она тогда мило смутилась и покраснела…

— Ну так что? — требовательно взглянула она на меня. Я приложил все свои силы, чтобы не застонать от резкого приступа жалости к себе любимому. Мерлин, Гермиона иногда бывает такой настойчивой! С утра я думал, что раз сегодня воскресенье, то она не будет сильно на меня наседать… О, как же я ошибался! Она с самого обеда пришла ко мне и вот уже два часа требует научить себя окклюменции! Интересно, а когда она вообще уроки делает? Всю эту неделю мы занимались в Выручай-комнате сразу после ужина и до самого отбоя, а то и позже… Но задавать этот вопрос девушке я не решился: это ведь Гермиона Грейнджер, она на всё находит время!

— Я так понимаю, выбора у меня нет? — на всякий случай, просто для того, что бы хоть чуть-чуть сохранить лицо, спросил я. Гермиона решительно замотала головой, и, видя что я уже почти сдался, предвкушающее ухмыльнулась. Я судорожно сглотнул — в такие моменты Гермиона меня пугает. Сильно пугает. И дело не в её зубах, а в этом хищном, голодном до новых знаний, взгляде… Кстати, о зубах. — Хорошо, Гермиона, я согласен…

— Ура! — воскликнула девушка, вскакивая со стула.

— …но у меня есть одно условие, — закончил я. Гермиона перестала носиться по комнате, и немного недовольно посмотрела на меня.

— Отлично, — беззаботно пожала она плечами вновь усаживаясь на стул. — И в чём оно заключается?

— Ну… Гермиона, ты можешь обидеться на меня за эти слова, но… — Я тяжело вздохнул. Это оказалось тяжелее, чем я себе представлял. — В общем…

— Гарри, ты меня пугаешь, — хмыкнула девушка, смотря мне в глаза. — Никогда еще не видела тебя таким смущённым. Говори уже! Обещаю выслушать и не обижаться раньше времени.

— У меня условие: я учу тебя защищать разум, а ты обращаешься к мадам Помфри, что бы она исправила твои зубы, — выпалил я. Девушка вмиг погрустнела. Мне было ужасно неловко, но я продолжил: — Гермиона, не пойми меня неправильно, но…

— Да я всё понимаю, — с горечью произнесла девушка. — Я сама знаю, что я и так не красавица, а излишен большие зубы меня отнюдь не красят. — Девушка взглянула на меня. Я посмотрел в её глаза, ожидая увидеть в них что угодно: злость, ненависть, обиду, боль… но увидел лишь решимость. — Хорошо, — на удивление легко согласилась Гермиона. — Я согласна. Сегодня же вечером схожу в Больничное крыло. — Я от радости расплылся в самой лучезарной улыбке, на которую был способен.

— Вот увидишь, Гермиона, это не займёт много времени, — пообещал я девушке. — Пять минут — и ты станешь ещё красивее. Хотя, не думаю, что это возможно. — От моих слов Гермиона мило улыбнулась и слегка покраснела.

— Ладно, хватит меня смущать, Гарри, — пробормотала она и, соскочив со стула, воскликнула: — А сейчас займёмся окклюменцией!

— Хорошо, — согласился я, вставая на против девушки. — Ты знакома с теорией? — спросил я, в общем-то уже зная ответ на вопрос. Что бы Гермиона чего-то не знала?! Бред!

— Конечно, — самодовольно кивнула девушка. Я и не сомневался. — Для начала нужно очистить свой разум от всех ненужных мыслей и эмоций. Для этого хорошо использовать дыхательные упражнения. После того, как ты избавился от мыслей и эмоций, нужно представить перед собой мысленную преграду, которая как бы будет являться блоком, защищающим сознание человека. Это очень трудно, так как нужно приложить массу усилий и внимания, что бы постоянно удерживать блок. Но если человек хорошо научится держать его, то в скором времени он будет делать это подсознательно, не затрачивая на это много сил.

— Молодец, — похвалил я свою ученицу. — Коротко и по существу. Если бы сейчас был урок, то я обязательно наградил бы тебя двадцатью баллами. — Гермиона смущённо потупила взор. Мерлин, какая она всё-таки многогранная! То она может без зазрения совести кричать на меня, шутить над Долгопупсом, а то вдруг начинает краснеть от малейшей похвалы. Боги, как я её люблю! — Но знать теорию — это ещё не всё, — продолжил я. — В реальности всё на много сложнее, чем в книге. Для того, что бы научиться держать хотя бы средний мыслеблок, нужно долго и усердно работать. — О том, что я научился окклюменции за шесть часов, будучи погружённым в сон, я ей, конечно же, не сказал. Пусть это будет моей ма-аленькой тайной. — Кроме того, для достижения положительного результата в учёбе, необходимо что бы между тобой и мной было полное взаимное доверие и понимание. Ты мне доверяешь? — спросил я, внимательно наблюдая за девушкой. Та, пару секунд поколебавшись, кивнула. — Вот и хорошо, — удовлетворённо кивнул я. Мне было очень важно её доверие. — В таком случае я не вижу препятствий, чтобы прямо сейчас начать. — Мне показалось, что в комнате зажгли несколько Люмосов — так прояснилось лицо Гермионы после моих слов. — Но для начала ты должна очистить разум. Представляешь, как это сделать? — Ещё один быстрый кивок стал мне ответом. — Вот и хорошо. Скажешь, когда будешь готова, — попросил я и плюхнулся на кресло. Девушка осталась стоять посреди комнаты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});