История оборотня - Кирилл Алейников

– Слушай сюда, щенок! Ты обязан сказать спасибо, что я не пришил тебя на месте после того, как ты пустил в меня пулю. Видят Небеса, мне надоело нянчиться с волчонком, с превеликим удовольствием я просунул бы твою тупую голову под колесо и покатался туда-сюда, но не могу. посему, уважаемый сэр, не рыпайся и делай в точности то, что скажу. Иначе, клянусь клыками, я плюну на всё и расправлюсь с тобой как со слепым котенком. – Охотник расплылся в улыбке. – Ясно выражаюсь? Тебе понятен мой акцент?

Я с ненавистью смотрел в налитые кровью глаза вампира. В голове прокручивались варианты расправы над ним, но один за другим постепенно отбрасывались по причине недостаточной жестокости.

Клацнув зубами, Диерс сказал:

– Говори, где живешь. Поедем туда, надо передохнуть перед новым визитом в Wolf Castle[36].

– Х.. тебе, а не адрес, – процедил я.

Чёрное лицо вампира почернело ещё больше. Он перегнулся через сиденье и со всей силы ударил, сплющив мой нос в лепёшку. Очевидно, в приступе ярости этого Диерсу показалось мало, и толстые пальцы стальной клешнёй обхватили горло.

– Последнее китайское предупреждение тебе, Винтэр, – пробасил он. – Помолись всем известным тебе богам, прежде чем захочешь ещё раз съязвить в мой адрес.

Когда железная хватка ослабла, я судорожно глотнул воздух и опустил веки. От боли в сломанном носе две влажные дорожки слез промочили щеки. Не оставалось ничего, кроме как подчиниться вампиру. Он превышает все в силе, скорости и злобе. Перечить такому монстру означает рыть собственную могилу.

Я сказал адрес, Диерс кивнул и тронулся. Он не знал города, поэтому искал нужную улицу довольно долго. За это время силы в основном успели вернуться ко мне, и выходил из машины я уже самостоятельно, хотя покачивался, постанывал и постоянно порывался ощупать изуродованный нос.

– Pittoresque[37], – буркнул Диерс, шагая вслед по ступеням подъезда. Я не знал, что он говорит по-французски, поэтому расценил слово как вполне русский мат и с трудом сдержался от порыва развернуться и вмазать в мерзкую чёрную харю.

Отперев замки, я валился в квартиру. Из гостиной тут же выпорхнула Настя. Её синие глаза расширились и наполнились неописуемым ужасом, когда увидели сгорбленную, окровавленную фигуру, неловко прикрывающуюся плащом. Едва же в прихожую протиснулся негр, девочка испуганно пискнула и попятилась назад.

– Папа угодил под машину, – лучезарно улыбнулся вампир. А затем уже мне тихо добавил: – Не знал, что у тебя есть дочка, приятель.

Должно быть, я развернулся слишком резко и слишком испепеляющее вперился взглядом в Диерса, так что он, подняв руки в жесте безоружного человека, умоляюще прогнусавил:

– Брось, Винтэр, я по-прежнему охотник Ордена Света и не имею морального права причинять вред безобидным созданиям вроде твоей дочери. Предвзято относишься ко мне, приятель! Я давно подозреваю в тебе расиста...

– Настя, иди живей в комнату, – попросил я.

Девочка, неуверенно отступая, спросила:

– Тебя побили?

– Нет, милая, – расплылся я в улыбке, – машина сбила, но ничего серьезного. Сейчас приму душ и буду как огурчик.

– А что это за дядька с тобой? Это он тебя сбил?

– Нет, он привёз меня домой, – покосился я через плечо на ухмыляющегося охотника. В присутствии ребенка выражение лица Диерса потеряло и стало мягким, почти добрым. Кабы не вытатуированная половина черепа, Джонатана Диерса можно было бы принять за Мартина Лоуренса или Эдди Мерфи, а то и за обоих братьев Вайянсов сразу[38]. – Его зовут дядя... дядя Женя.

– Вы, дядя Женя, негр? – Настя, получив объяснение, которое её вполне удовлетворяло, перестала бояться и теперь с детским любопытством и непосредственностью глядела на здоровяка Диерса.

– Нельзя так говорить! – автоматически покорил я девочку, тут же пожалев об этом. Но укор был произнесён и теперь следовало его обосновать. – Слово "негр" произносить неприлично.

– Почему? Искренне удивилась Настя. В свои шесть – уже шесть! – лет она не могла не знать, почему слово "негр" в присутствии негров говорить неприлично, но, как все дети, упрямилась.

– Да ладно, Винтэр...

– Виталя, – поправил я.

– Окей, Виталя. Слово "негр" в русской культуре и в западной культуре несет совершено разную эмоционально-смысловую нагрузку. Пусть твоя дочка зовёт меня как хочет, я не против.

Я прошёл в спальню, быстро натянул первое что попалось под руку, затем отвёл Диерса на кухню и испытующе заглянул в огромные глаза.

– Мне надо помыться. Если ты...

– Кончай нести чушь, Винтэр, – прервал вампир. – я же сказал, что пальцем не трону девочку. Клянусь как охотник Ордена Света и как вампир. Мы не звери, приятель.

У меня были веские основания не верить ни одному слову Диерса, но двойная клятва немного успокоила. Поспешно приняв душ, я смыл с себя кровь. В местах пулевых ранений появилась тонкая розовая кожица, кости давали знать о недавних переломах гораздо меньше. Регенерируются организмы оборотней не так быстро, как организмы вампиров, но пойло с запахом корвалола, что подсунул мне охотник, хоть и отвратительное на вкус, ускорило процесс заживления в несколько раз.

Выйдя из ванной комнаты, я услышал, как в гостиной Диерс мило беседовал с Настей. Похоже, он не соврал, о чём я очень сильно беспокоился, смывая затвердевшую корку с тела.

– Дядя Женя рассказывал мне про королеву! – восторженно улыбалась девочка, когда я присоединился к ним. – Я тоже хочу быть королевой! Ну, или хотя бы принцессой.

– Будешь, будешь, – погладил я девочку по голове. – Настенька, посмотри пока телевизор или поиграй с куклами, нам с дядей Женей надо срочно поговорить.

Настя заупрямилась. Она не хотела расставаться с таким экзотичным "дядей Женей", но Диерс пообещал лично познакомить девочку с самой королевой Великобритании, и Настя уступила. Вряд ли Диерс знал кого-то из королевской семьи, но зато он знал нечто, что непременно должен был знать и я. Поэтому, когда мы прошли на кухню и закрыли за собой дверь, я первым делом спросил:

– О каком таком Когте Шивы ты допытывался у Ирикона?

Охотник вальяжно развалился на L-образном диванчике за столом и некоторое время насмешливо смотрел на меня.

– Коготь Шивы – могущественный древний артефакт, гораздо могущественнее Глаза Лизарда, – наконец удосужился ответить негр. – В нём сосредоточена сила, способная превратить любого оборотня в сверхсильного демона, Герадо по сравнению с которым – ссущая болонка. – Диерс сказал именно "ссущая", а не "сущая" или что-то ещё... – Реликвию охранял сам Герадо, но примерно полторы тысячи лет назад кто-то умудрился его обокрасть. С тех пор Коготь считался утерянным, пока информация о нём не всплыла здесь, в России, в этом городе. Оказалось, Коготь попал в руки вожака стаи Ирикон. Но завладеть Когтем Шивы – лишь полдела. Сила закрыта на замок, а ключ от замка – Глаз Лизарда, болтающийся на твоей шее. При определенных обстоятельствах Глаз Лизарда должен магически воздействовать на Коготь, после чего заключенная в последнем сила высвободится. Ирикон хотел стать единоличным владельцем обоих артефактов, высвободить силу и встать во главе легиона оборотней, но подобный расклад не устраивает тех, кого я представляю. Ирикон, став наимогущественным оборотнем, лишь в каком-то роде сменил бы Герадо – приспешника Яугона, а не обратил бы легион в иную веру. Для создания же Третьей силы нужен иной оборотень, в интересах которого будет борьба не только со Светом, но и с Тьмой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});