Преемники: от царей до президентов - Петр Романов

Вообще, само слово "преемник" подразумевает некую вторичность — то есть продолжение прежнего курса. "Настоящий преемник" — это примерно то же, что и "настоящий полковник". Власти и опыта для самостоятельной деятельности вроде бы достаточно, однако приходится шагать по оврагам и буеракам тем курсом, что за него уже раньше проложили в Генштабе.

Чтобы удовлетворить либералов и демократов, Медведев должен был стать политическим маршалом. То есть взять на себя смелость и ответственность, отбросив старые штабные наработки, отойти от путинского курса. И предложить собственный план движения вперед. Дмитрий Анатольевич на это не решился. Видимо, не хватило характера, поскольку мысли такие на самом деле были. Что доказывает, например, Государственный совет по вопросам развития политической системы России, состоявшийся в январе 2010 года.

Такое обсуждение, в котором приняли участие лидеры всех официально существующих в России партий, в том числе и тех, что в Думу не прошли, состоялось впервые. И вряд ли это было возможно раньше. Просто потому, что Владимир Путин не считал широкий совет по этому вопросу необходимым, поскольку саму политическую систему воспринимал как дееспособную и в целом эффективную.

Большинство россиян о том уникальном событии — Госсовете, обсуждавшем политическую систему России, — уже забыло. А зря: слова, прозвучавшие там, актуальны и сегодня.

Революционером на этом совете Медведев не выглядел, хотя и озвучил немало верных тезисов о недостатках отечественной политической системы. Скорее всего, его главная задача состояла в том, чтобы заговорили другие. А его партнер по тандему их послушал.

Так оно и получилось. Причем имя Путина, который сидел в президиуме рядом с президентом, постоянно подразумевалось, но вслух не произносилось. То есть разговор получился жестким по сути, но корректным по форме. Сам Медведев и ряд ораторов, близких к Путину, с нажимом подчеркивали, что в целом система работоспособна, хотя и нуждается в совершенствовании. Однако большинство эту дипломатичную формулу — "система работает, но не идеально" — не поддержало, а высказалось о созданной за последнее десятилетие модели крайне негативно. Главная мысль критиков: модернизация страны неосуществима, если одновременно не заняться модернизацией политической системы.

Вдумайтесь в слова самого Медведева:

России нужна всесторонняя модернизация, я об этом за последнее время немало сказал. Нам необходимо радикально изменить экономический и технологический уклад, преодолеть отсталость, чтобы страна получила эффективную экономику и стала конкурентоспособнее, а ее граждане стали богаче. Нам нужна экономика, основанная на интеллектуальных достижениях, то есть так называемая умная экономика, — но умная экономика может быть создана только умными людьми. Поэтому наше общество усложняется, оно неоднородное, многомерное, составляющие его группы ведут разный образ жизни, имеют разные вкусы и взгляды, в том числе и политические взгляды. Таким обществом не нужно пытаться командовать — с ним нужно сотрудничать.

Наша задача — добиться того, чтобы принципы политического управления были адекватны многомерности, идеологическому и культурному многообразию общества. Политика должна становиться более умной, более гибкой, более современной, а на практике мы, к сожалению, зачастую сталкиваемся с иными подходами, когда усложняющимися социальными процессами пытаются управлять при помощи примитивного, я бы даже сказал — тупого администрирования.

Ну и с чем тут поспоришь? Все верно.

И еще несколько высказываний, прозвучавших тогда. Сергей Миронов — в ту пору глава Совета Федерации:

Когда мы сегодня говорим о модернизации, многие думают прежде всего о высоких технологиях. Но модернизация — это всегда политический, социальный и культурный сдвиг. Сегодня мы сталкиваемся в нашем обществе с нарастающими угрозами, и их источником является несовершенство политической системы. Это, во-первых, отсутствие открытой политической конкуренции, которое приводит к социальной апатии и оборачивается масштабной коррупцией. Во-вторых, слабость местного самоуправления, ведущая к отчуждению значительных слоев общества от власти. И, наконец, в-третьих, — это эгоизм некоторых региональных политических элит, который тормозит развитие страны в целом…

Если загнать все противоречия в подполье, то они могут прорасти глубокими социальными конфликтами. Это как же надо было укатать всю политическую жизнь, поставить под козырек всех чиновников, чтобы после двух десятков лет с начала рыночных реформ, замечу, очень противоречивых, отрапортовать о полном единогласии? Опять "полное единство партии и народа".

Трудно не согласиться даже с коммунистом Геннадием Зюгановым, когда, говоря о попытках "Единой России" подмять под себя все и всех, он не без язвительности замечает:

КПСС была умнее, сильнее, грамотнее "Единой России" и не удержалась на одном крыле без нормального диалога, когда приказ одного человека выполняли все, не раздумывая. Мы не можем повторять те ошибки, на которых потеряли страну и потеряли половину своего национального богатства, капитала, в том числе и безопасность.

Есть своя правда и в словах лидера ЛДПР Владимира Жириновского:

Вспомните, царская монархия: никто не вышел защищать царя. Тысяча лет монархии — и ни один человек, ни один офицер, помещик, дворянин, ученый — ни кто не вышел. И царь со слезами на глазах ушел от власти. Советская власть — и никто не вышел защищать советскую власть… Подумайте, почему? Надоедаем мы с вами. Любая власть надоедает народу. Поэтому, чтобы не надоедала, надо менять лица, людей менять.

Свое слово сказали, воспользовавшись редчайшей возможностью быть услышанными руководством государства, и представители тех партий, что в Думу на выборах не прошли.

Сергей Митрохин, председатель партии "Яблоко":

Ключевой проблемой является монополизм, который проявляется в трех основных направлениях. Первое — это монополия в органах власти и в парламентах всех уровней одной политической партии… Второе проявление монополизма — это полное доминирование исполнительной власти в системе разделения властей… И третье проявление, общественное — это диктат одного общественного класса, диктат чиновников над всеми остальными группами и слоями нашего общества… Мы, безусловно, поддерживаем требование, выдвинутое президентом России, о необходимости модернизации нашей страны. Но мы считаем при этом, что нынешняя политическая система несовместима с модернизацией. Наоборот, так же, как и коммунистическая система времен позднего СССР, она фактически запрограммирована на стагнацию, демодернизацию и, в конечном счете, на деградацию страны.

Собственно, о том же в принципе говорил и Георгий Бовт, тогда сопредседатель партии "Правое дело":

Прорыв России вперед не осуществим без раскрепощения инициативы людей. Мы поддерживаем меры, намеченные президентом, по совершенствованию политической системы, повышению ее открытости, состязательности и эффективности. Выборы — это кровеносная система государства. Они обеспечивают обновление власти и ее ответственность. Застой здесь чреват серьезными тромбами, а то и инсультами… Небрежение законами, словно ржа, разъедает политическую культуру, сеет цинизм среди тех, кто принимает решения, и апатию среди избирателей. Они перестают верить в то, что их голос что-либо решает, и начинаются рассуждения: у нас, мол, нет запроса на демократию. Есть такой запрос.

Возможно, что на этом уникальном Госсовете сказали и не всю правду о положении в стране, но и сказанного было более чем достаточно, чтобы понять: "в датском королевстве" далеко не всё в порядке. Вместе с тем все соглашались и с замечанием Владимира Путина о том, что к реформе политической системы надо относиться "аккуратно". Слова справедливые, поэтому с ними и согласились: никто не желал революционных потрясений, но все хотели реформы.

Вообще в эпоху Медведева вслух было высказано немало здравых мыслей. Например, четко определены пять приоритетных для России отраслей: энергоэффективность и энергосбережение, ядерные технологии, космические разработки и телекоммуникации, медицинские технологии и фармацевтика, стратегические информационные технологии. Эта "пятерка" появилась, разумеется, не с потолка, а потому, что именно на этих направлениях у России есть реальный шанс добиться успеха, именно здесь есть возможность создать необходимые точки роста для всей экономики.

Беда в том, что справедливая формулировка ВВП — "аккуратно" — постепенно трансформировалось на верху властной пирамиды в слово "опасно", а потому ни одна из реформаторских идей в итоге не прошла. Хотя на самом деле для России все более опасной становится потеря в темпе развитии. Время, как песок, неуклонно утекает сквозь пальцы властной десницы.