Элемент крови - Г. Зотов

Лысый снова углубился в размазывание бурой массы. Проборовшись некоторое время, он с отвращением передвинул тарелку коллеге.

– Ешьте, батенька. Право слово, я сыт.

Толстяк с удовольствием подтянул к себе новую порцию. Похоже, ему было абсолютно все равно что есть, лишь бы набить свой необъятный желудок.

– Однако, – продолжал лысый, ерзая по табуретке, – почему же тогда люди не исчезают отсюда, когда их воскрешают на Земле? Например, на острове Гаити воскрешение местными негритянскими колдунами вуду закопанных в свежую могилу трупов и превращение их в послушных зомби приобрело повсеместный характер.

– Я просто фигею с тебя, – засмеялся толстяк. – И откуда ты это взял? Из газеты «Экспресс-Смерть», что ли? Такое бывает, конечно, – стоит хотя бы на меня посмотреть. Но с другой-то стороны, получается полная ерунда. Мы попадаем в город в том состоянии, в каком погибли. Гитлеру даже пришлось пластическую операцию делать – он так обуглился, что его никто не узнавал. А если кого-то из нас на Земле воскрешают, получается как бы две копии, раздвоение личности. Ерунда полная, в общем. Я говорил в Аду с тем чуваком, от которого мне руку приделали: когда меня воскресили, его рука очень странно себя вела… Да не столь это важно. Главное то, что я существую. Хотя честно тебе скажу – мне это и самому непонятно. Вроде бы как я уже был мертв, а меня раз – и все равно в Ад. По второму кругу пошел, получается. И было бы за что!..

– Я вот еще о чем размышляю, – произнес неугомонный лысый, глядя, как пюре исчезает в необъятной пасти собеседника. – То, что мы уже восемьдесят два года живем в одной комнате и спим на одной постели, – это наказание для меня или все-таки для тебя?

– Для меня? Ха-ха-ха! – загремел толстяк, тряся животом. – Да видел бы ты свою рожу, когда тебя впервые привели ко мне… Неделями днем по углам жался, а ночью маму звал! Посмотри на себя – кого ты можешь напугать-то в своей жизни? И так плохо слова выговариваешь, а как меня увидел, и вовсе чуть заикой не стал. Это твоя кара. А ты че, надеялся в транзитном зале вечно отсиживаться, пока тебя захоронить соберутся?

Он захохотал на весь зал – так, что стали оборачиваться. Лысый нахмурил брови.

– Я лежу ниже уровня земли, так что мой мавзолей по праву считается захоронением, – медленно сказал он, и его глаза полыхнули яростью. – Я оказался в городе уже через три дня после попадания в транзитный зал. И прекрати ржать, говно со шрамом. Когда-то одного моего слова было достаточно, чтобы весь мир обделался. Ты не застал мое время, вот в чем твоя проблема. Тебя боятся из-за страшного вида. Меня – потому что я – это я.

– Ну да, – ухмыльнулся собеседник. – Забыл, что ли? Ты же на самом деле – попросту милейшее создание. И книжек детских сколько напечатано, где тебя тихим дедушкой изображают, у которого глаза такие добрые-добрые.

Лысый сорвался с табуретки:

– Пойду еще за киселем схожу.

– Отлично. И мне захвати, я уже свой почти допил.

Проводив красного от гнева лысого насмешливым взглядом, здоровяк взялся за белый пластиковый стакан, чудом не крошившийся в его огромной ручище. Внезапно его мягко толкнули в бок. Он обернулся и расплылся в улыбке.

– О-о-о, здравствуйте. Какими судьбами?

– Заглянул на минутку по делу, – ласково ответил гость. – Я надеюсь, у вас все в порядке? Лет десять уже не виделись. Надеюсь, в вашем состоянии ничего не изменилось?

– Да что у меня с моим телосложением может быть не так? – оскалился человек в шрамах. – Присаживайтесь. Вы сегодня как-то странно одеты – плащ с капюшоном, руки в карманах, ну прямо монах. Не подойди вы ближе – честное слово, я бы вас не узнал.

– Все так говорят, – улыбнулся гость. – Я подошел к вам чисто на минуточку поздороваться – к сожалению, уже пора бежать. Кстати, мне тут по дороге сослуживцы классный анекдот рассказали. Сейчас на прощанье вам перескажу – обхохочетесь!

Приобняв толстяка и склонившись над ним, он что-то жарко зашептал в волосатое ухо. Через полминуты оба расхохотались. Мелко трясясь, здоровяк вытирал выступившие слезы в уголке уцелевшего глаза – судороги смеха то и дело сотрясали его мощное тело.

– Вот это да… А муж, значит, летит с балкона и… ха-ха-ха! – дергался он.

Гость внимательно оглянулся вокруг.

– Всего хорошего, – пропел он вкрадчивым голосом. – Не знаю, увидимся ли снова.

Он направился к выходу быстрым шагом, обходя спешивших за новыми порциями брюквенного пюре людей в полосатых одеждах. В дверях он на долю секунды остановился, бросил на толстяка мимолетный, будто оценивающий взгляд – и вышел.

…К столику вернулся лысый, держа в каждой руке по пластиковому стакану. Он с недоумением уставился на содрогающегося в пароксизмах хохота коллегу.

– Что это с тобой приключилось?

– Да подожди, – отмахиваясь, снова захохотал здоровяк. – Тут только что такой обалденный анекдот рассказали… Я тебе сейчас объясню, в чем там фишка, ты тоже упадешь, гарантирую. Садись давай. О, кисель принес? Отлично, я свой допью…

Схватив стакан, где уже почти на дне колыхалась мутная вязкая жидкость, он залпом опрокинул его в широко распахнутый рот с гнилыми зубами.

Столовую сотряс дикий, нечеловеческий крик – практически вой: раздался дружный грохот подносов, выпавших из рук посетителей. Кричал лысый, глядя на останки своего собеседника, почти мгновенно рассыпавшегося в черный искрящийся пепел.

Глава пятнадцатая

Сдача

(чуть раньше, 3 часа 54 минуты)

– Нет, спасибо, – нетерпеливо сказал Калашников. – В данный момент мне совершенно не до кофе. Так что вы сказали? Я расслышал только – палач, блудница и…

– И дракон, – спокойно продолжил Иуда. – Вслед за ним последуют мертвец и ведьма. А когда последнее число будет достигнуто – тогда и случится то, чего я так жду.

Алексей ненавидел людей, обожающих говорить загадками и полунамеками. Он уже понимал, что тащить из тринадцатого подробности придется буквально клещами. Иуда откровенно наслаждался своей сиюминутной властью.

– Мертвец и ведьма? Это написано в той самой Книге? – перебил он. – Вы можете ответить, в конце концов, что это за Книга такая? И кто вообще ее автор?

Иуда посмотрел на него с королевской усмешкой:

– А вы до сих пор не догадались? Друг мой… да ведь это я.

Калашников замер, потрясенный сказанным.

– Знаменитое Евангелие от Иуды… – медленно произнес он, тяжело осмысливая происходящее. – То самое, полный текст которого так никогда и не был найден, ибо тщательно скрывался… Это и есть Книга, описывающая нынешние события в Аду?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});