Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Признаю, было интересно, — призналась Асина, когда мы вышли с татами и направились в душ.

Дальше события развивались вполне закономерно. Едва мы сбросили одежду, республиканка зажала меня в углу и взяла почти без перехода. Для неё это оказалось настолько естественно, насколько естественны были сами водные процедуры. Только бросила на мои жалкие попытки трепыхаться: «Да ладно, мальчик, не дёргайся: обещаю, тебе понравится», — от этой фразы повеяло чем-то смутно знакомым. Где-то я уже такое слышал… нет, не слышал, а сам когда-то говорил! Женщинам. Оказаться на месте зажатой в углу красотки было по-своему познавательно, а спорить глупо — ведь красоткой-то я как раз и не был! Зато ею была дама в моих объятьях, а потакать женским капризам было в моей природе. Да чего греха таить: мне действительно нравилось, что вытворяла на мне эта сильная женщина; к концу нашего рандеву совершенно не хотелось от неё отрываться. Но душевая давно выполнила свою основную функцию и простаивала уже минут десять, так что нужно было выбираться отсюда — по каким-то неведомым мне нормативам корабельной дисциплины.

— Есть хочешь? — поинтересовалась Асина, едва мы вышли за порог душевой.

— Не отказался бы. С вами с непривычки тяжело.

— А кричал, что ещё хочешь, — на губах неулыбчивой женщины неожиданно появилась… улыбка. Несмелая, почти незаметная, но настоящая и, как можно было понять, от всего сердца.

Кормить меня повели в кают-компанию: она была единственным местом на корабле, где работала автоматическая подача пищи. В других помещениях обедать было не принято. Мы уселись за овальный стол, с дыркой посередине — словно бублик. На столе, будто по мановению волшебной палочки, тут же стали появляться всевозможные яства. Странно, но кроме нас в помещении никого не было, хотя оно явно предназначалось не только для приёма пищи, но и для релаксации. На это указывала очень уютная, я бы даже сказал, домашняя, обстановка. Картины на стенах соседствовали с голографическими проекциями каких-то красивых мест, в основном изобилующих природной зеленью; мягкий пол пружинил под ногами, а потолок представлял собой необычно освещённый свод какого-то футуристического здания. Даже освещение в кают-компании было мягким, приятным, располагающим к отдыху и уединению.

— Рассказывай, Леон. Я терпелива, но моё терпение не безгранично.

И я принялся рассказывать. Не знаю уж, что сказали бы на это Валери или Диана, но мне мучительно захотелось выговориться. Несколько месяцев земного кошмара были настоящей пыткой из-за невозможности поговорить хоть с кем-то, хоть кому-то рассказать о наболевшем. Каждый шаг приходилось просчитывать, боясь лишний раз сморозить что-то не то, выдать себя неосторожным жестом или словом. С Ри мы почти не говорили — и так всё было понятно. А вот с Асиной меня понесло.

Дама оказалась неплохой собеседницей. Это проявлялось в том, что она не мешала мне изливать на неё поток сознания, не мешала выговариваться, а в некоторых местах даже вставляла ничего не значащие реплики, только усиливающие мой словарный понос. Я успокоился, только когда подошёл к встрече с Ри.

— Я, наверное, зря вылил на тебя всё это… — протянул я, поглядывая на пепельноволосую почти без выражения. — Судя по вашему с брюнеткой поведению, вас вряд ли интересует личность мужчины. Только функция «мужчина» и «мечник», и ничего более.

— С чего ты взял? Думаешь, мы относимся к нашим мужчинам, как к собачкам? Нет, они такие же личности, и большинство республиканок никогда об этом не забывает. Пусть нуждающиеся в опеке и контроле, но личности. Мы выбираем себе спутников не просто так, они на каком-то этапе нашей жизни чем-то нас привлекают, и попадают в наши… Гаремы? Семьи? Сложно тебе описать это явление, если ты никогда не жил в Республике.

— С этого места, пожалуйста, поподробней.

— Поподробней спросишь у своей Х… Валери. Это очень личное, и для каждой из нас мужчина значит что-то своё. Причём разные мужчины могут значить разное.

— Нет, в сфере точно всё куда понятней, — я прикрыл голову руками, пытаясь собраться с мыслями. — Говоришь, у женщин в Республике не один мужчина? И сколько их у Ри?

— Ещё раз говорю, все вопросы такого рода адресуй ей.

— Хорошо. Тогда другой вопрос. Твои волосы… у Ли были такие же. И кожа у вас оливкового оттенка, тёмная. Но у Валери кожа белая! Как такое возможно? У вас с ней разные расы?

— Это называется ветвь, — хмыкнула республиканка. — Генетическая ветвь, линия происхождения. Валери относится к снежкам, Милена — ариала. Я же принадлежу ветви метиллиев. Метиллии — основатели звёздного образования, позже получившего наименование Республика Ноч. В нашей генетике такой цвет кожи и волос. Они такие, потому что мы все отмечены космосом, мы — его первопроходцы среди человеческих рас.

В голосе женщины звучала натуральная гордость, она гордилась своим происхождением, но куда больше — этой своей ветвью.

— А случается такое, что волосы остаются пепельными, а кожа оказывается белой? И ещё завитушки появляются? — я затаил дыхание. Честно говоря, даже не ждал, что Асина ответит что-то путное, но мне нужно было разобраться в окончательно оформившемся подозрении.

— Завитушки?.. Забавно, — воительница вдруг стала предельно серьёзной. — Нет, такого типажа в Республике не встретишь. Генетики Ордена чётко следят за генетическими линиями. К жизни появляются только чистые представители той или иной ветви. Без одобрения Ордена мы не рожаем. Но…

Оливковокожая замолчала на полуслове. Откинулась на спинку своего объёмного кресла и уставилась немигающим взглядом в потолок.

— Продолжай. Или опять секреты?

— Нет. Просто… это личный опыт. Об этом не принято говорить. Насколько для тебя важна эта информация?

— Важна. Мне нужно разобраться.

Асина несколько секунд вглядывалась в моё ставшее предельно серьёзным лицо, в плотно сжатые губы, а потом кивнула каким-то своим мыслям и продолжила:

— Ты был со мной откровенен, будет неправильным скрывать от тебя что-либо. В общем, слушай. В только-только присоединившихся к Республике мирах бывают метисы. На ранних стадиях генетической программы это случается. Нужно ещё оптимизировать генофонд, а это занимает не одно поколение. И… ты же мужчина-мечник… наверное, тебе можно и это сказать… Ещё такое возможно на Псионе. Лично я там бывала всего пару раз, в составе экипажа корабля боевого эскорта, и дальше карантинной зоны нас старались не выпускать… Но ты же понимаешь… В общем, там сейчас та ещё мешанина! Нам говорят про местный Орден, но реально там искин голову сломит в их генетике. Кудри мне там встречались, правда волосы у мальчика были белыми… Впрочем, это ещё большее извращение.

Женщина замолчала. Похоже, она вспомнила что-то своё, личное, и ушла слишком далеко по дороге воспоминаний, у меня же появилось ещё больше вопросов, чем ответов. Нужно было всё уложить в кипящей мыслями голове.

— Ладно, пойду я, пожалуй, клинком помашу. Что-то на душе погано.

— Шёл бы ты лучше в каюту, отдохнул, а я пока с сёстрами и Ри насчёт тебя поговорю.

— О! Отличная идея! А давай я тебя провожу до каюты? — словно в насмешку над моим душевным самочувствием в дверях возникла полностью исцелившаяся Милена. — Такой наглый мужчина! Нам просто жизненно необходимо познакомиться поближе.

— Так в чём вопрос? — поинтересовался я, решительно поднимаясь из кресла и оборачиваясь.

Черноглазка стояла в дверях — от моего кресла до неё было метров пять. Валькирия явно не ждала подвоха, она пришла сюда нападать, пришла отыграться за поражение в сфере. Я хорошо знал подобный типаж: она не отступится. Наверняка придумала себе какую-то отговорку, почему проиграла мужчине. В конце концов, она же не мечница! Это не её поле, мне удалось победить исключительно способностями, которых у неё банально нет. Зато у неё, такой сильной и красивой, есть способности иного рода, в которых уже она ощущает себя вне конкуренции. Чертовка попытается мне их продемонстрировать, и вот тут-то её и ждёт сюрприз…