Горсть мужества - Габи Хауптманн

Начиная разговор, Анна Кель глубоко вздохнула. Она понимала, что отказать такой женщине, как Марион Шмидт, будет нелегко. Анна подозревала, что муж Марион постарается поставить в этой трудной партии ей шах и мат в несколько ходов. И если бы Анна не опасалась, что эта дуэль нанесет ей лично ущерб, она с удовольствием сыграла бы эту партию до конца. Чтобы бороться с Гюнтером Шмидтом, недостаточно только прекрасного знания своего дела. Здесь необходимо проявлять хитрость и предусмотрительность, чтобы предвидеть все его ходы и уловки.

– Кель, – представилась она. – Добрый день, госпожа Шмидт.

Марион кратко рассказала о том, что Анна уже знала, и напряженно ждала ответа.

– Документов нет, счета обнулены, – вслух рассуждала Анна. – Да, это классический ход. Наверняка он и свои фирмы уже пристроил?

На другом конце линии молчали.

– Госпожа Шмидт?

– Я не знаю этого. – В голосе Марион звучит отчаяние.

– Вы понимаете, что это означает, если…

– Значит, он заранее подготовил разрыв!

На такой случай у Анны нет рецепта. Оставалось только констатировать полный финансовый крах. Но Марион осознала этот факт только что и совершенно внезапно. И это уязвило ее больнее всего. Ей показалось, что она вот-вот потеряет самообладание и расплачется.

Анна догадалась об этом.

– Как же он обосновал свой разрыв с вами? Каждое слово запечатлелось в памяти Марион, и она привела свой диалог с Гюнтером почти дословно.

– «Не будь так великодушен», – сказала я ему в ответ на предложение оставить мне автомобиль, – закончила Марион. – Конечно, это был сарказм.

– А он?

– Он понял это правильно и ответил: «Это мой стиль!»

«Да, это действительно твой стиль, коррумпированный филистер», – подумала Анна, но заговорила о другом:

– Не могу обещать, что мы обыграем его. Он имеет очень большое влияние в Рёмерсфельде. И у него большие связи.

– Да знаю я все это, – отозвалась Марион. Разумеется, «всем этим» она прежде весьма гордилась. Теперь «все это» направлено против нее. А тридцать пять лет назад Гюнтер произносил высокопарные слова о том, что будет оберегать и защищать ее до последних дней жизни. Это было в их первую брачную ночь. Теперь ему оставалось защитить Марион от себя самого. Как порой непредсказуема жизнь! – Я прекрасно понимаю, как рискованно то, что затеяла, – добавила она и подумала: «Но у меня нет выбора».

Голос Анны выразил решимость:

– Я тоже. Если он победит, мы с вами станем отбросами общества. Полагаю, вы отдаете себе в этом отчет. У нас один шанс из ста при условии, что мы будем работать сообща и энергично.

– Я готова делать все, что нужно! Можете на меня положиться, фрау Кель. И спасибо вам…

Манфред, едва проснувшись, позвонил в офис и сообщил, что попал вчера в аварию, после чего снова улегся в постель. Еще немного, и он может считать себя покойником, что в сложившейся ситуации едва ли не лучший выход. Машины нет, денег нет, только один обман и мысли о смерти. Манфред заворочался. Он же почти сделал то, что хотел, с этой обманщицей. Как такое случилось? Вообще во всем виновата Марион Шмидт. Это она сделала его банкротом, а теперь сидит на своих денежках и смеется над его крахом. А он должен придумывать, как спасти свою шкуру. Манфред поднялся и принял две таблетки снотворного. Если в Рёмерсфельде хоть кто-то узнает, что он купил бросовый участок земли за 180 000 марок, над ним будет смеяться весь город… О дальнейшем ему не хотелось даже думать. Хорошо бы хоть немного забыться. Может, во сне придет какое-нибудь решение.

Аннемари Розер развеселилась так, как еще никогда прежде. Сегодня после обеда в приют придут репортер из газеты «Курьер» и редактор местной газеты новостей. Регине удалось подкинуть им тему насчет успехов Аннемари в деле защиты животных. Подлинных фактов об этой истории там, конечно, никто не знает, но сенсационный материал обеспечен. Истории о животных обычно идут на ура, особенно в субботних выпусках «Курьера».

У Иоахима Веттерштейна не выходила из головы история, рассказанная Марион Шмидт. У Гюнтера вся жизнь крутится вокруг бизнеса, поэтому Иоахим сомневался в личной подоплеке его поступка. Связывать происходящее с сыном – слишком смело. Поэтому, прежде чем спросить Дирка, Иоахим решил сам прояснить некоторые моменты этого дела. Он позвонил своему референту, занимающемуся вопросами строительства, и попросил его принести план местности, окружающей приют для животных. Узнав, чья там земля, он получит хоть какую-то информацию.

Часом позже он попросил секретаря соединить его с Максом Дреером и узнал от него, что участок рядом с приютом продан обществу охраны животных.

– Что случилось? – спросил Макс Дреер. – Вчера здесь объявилась некая госпожа Шмидт, которая интересовалась тем же самым. Что в этой земле особенного?

– Скорее всего, ничего, – ответил бургомистр, подумав, что так оно и есть.

«Что можно сделать с этим участком?» – размышлял Иоахим. Он осведомился в строительном ведомстве, не поступало ли предложений по изменению назначения этих площадей. Ему ответили, что ничего подобного не было. Почему же Аннемари Розер купила в интересах общества охраны животных кусок земли? Если вообще в интересах общества. Он углубился в историю распределения и владения граничащих с участком земель. Между фермерским хозяйством и данным участком земли находились пахотные площади, по-прежнему принадлежащие Дрееру, но остаток… Иоахим схватил телефон. На этот раз он не просил соединить его, а позвонил сам. Он застал Монику в ее офисе.

– Скажи, имя твоего отца Бертольд? Бертольд Херцог?

– Да, а что?

– Я так и думал. Херцог – твоя девичья фамилия, но в том, что твоего отца зовут Бертольд, я не был уверен. Ты знаешь, что вам принадлежит гектар земли возле приюта для животных?

– Конечно. Моя мать получила его в приданое. Совершенно бесполезная земля, если я не заблуждаюсь.

– А как эта земля попала к твоей матери?

– Мой дед был тогда одним из крупных фермеров. Мой дядя, брат матери, унаследовал эту землю. Но он уже довольно старый.

– А как девичья фамилия твоей матери?

– Почему ты интересуешься этим?

– Говори же!

– Дреер.

– Сестра Макса Дреера?

– Да, но теперь…

– Мы можем с тобой встретиться? Срочно!

– Все так плохо? – спросила Моника.

– Очень плохо!

Упаковывая товар в магазине, Линда размышляла о том, что делать с деньгами. Нести их в банк она не хотела. Зная тамошних служащих, Линда была почти уверена, что такие суммы вызовут у них по меньшей мере удивление. Она откроет накопительный счет в каком-нибудь другом банке, скорее всего, в Штутгарте, и будет вносить на этот счет все деньги, полученные от Понтера. Это радовало ее. Оставалось надеяться, что Гюнтер не зайдет в своих сексуальных желаниях слишком далеко. Или, что еще лучше, предпочтет нормальный секс, который, вероятно, получал и прежде. Нормальный рацион для мужчины.