Ледяная принцесса (СИ) - Вайнир Кира

— Сейчас. — Тихо сказал Норидан и накрыл мои ладони своими.

Я подняла взгляд на него. Его глаза вспыхнули фиолетовым, а по моим рукам пробежала волна тепла, уносившая даже память о боли. Стена между грифонами разъехалась, открывая проход к камням. Но мы оба не обратили на это внимание.

Норидан провел ладонью по моим губам, стирая иней. А потом просто прижался своими. Мои руки скользнули по его груди, шее, пальцы зарылись в волосах на затылке.

Говорят, что некромант может поцелуем забрать душу. Не знаю, насколько это правда, но то, что лишать меня покоя теперь будут целых два воспоминания, это точно.

— Вы бы уж определились, вы Сарнию будете спасать или исполнять супружеский долг! Место, кстати вы выбрали так себе. Хотя, чего взять с некроманта? — прозвучал над нами холодный и высокомерный голос.

— Что это? — отпрыгнула я от Норидана.

— Действительно! Сначала читаем призыв "пробуждения крови", а потом спрашиваем что это. — Звучал тот же голос, только теперь с насмешкой.

— Белли, у тебя в роду маги смерти… — начал Норидан.

— Да, были. — Ответила я, не дожидаясь окончания фразы. — По папиной линии три проявленных случая, и мама. У неё дар стихийно проявлялся.

— Отлично. Кровь мага, с наследием некроманта, и в склепе из алтарных камней, которые вроде как все уничтожили. Я говорил, что броня сегодня точно понадобится? — чертил передо мной какие-то знаки рукой Норидан, встав за моей спиной, и прижав меня к себе второй.

Знаки вспыхнули в воздухе и словно с порывом ветра полетели в лицо. Я зажмурилась.

— Когда вы признавались в том, что с детских лет являетесь моим поклонником, юноша, вы мне нравились больше. — Открывая глаза, я уже знала, кого увижу.

Катарина Сарнийская, Королева-Воительница. А рядом с ней…

— Мама!

Глава 38.

Норидан Гамоэрра, король-консорт Сарнии.

Сколько раз за последние дни я вспоминал тот разговор с отцом, когда он мне сказал, что моя жена сама похожа на свою оберегаемую Сарнию, под ледяным панцирем которой скрыто множество тайн и настоящих сокровищ? Уже и сам не вспомню. Но вновь и вновь я ловил себя на том, что с азартом хищника наблюдаю за собственной женой и стараюсь угадать, какой очередной миф о себе она опровергнет.

Интересно было бы посмотреть на лица тех, кто уверенно рассказывает по дворам всех королевств о непомерных капризах Арабеллы Сарнийской, если бы они узнали, что королева вместе со своими фрейлинами не считает зазорным сама спуститься на кухню. Или легко обходится минимумом вещей, почти не носит украшений и совершенно не нуждается в помощи посторонних в повседневных делах?

Поняв, что мнение о Ледяной принцессе, основанное на чужих словах, не имеет ничего общего с той, что стала моей женой, я пытался сам разобраться в этом человеке. И чем больше я наблюдал, тем сильнее она удивляла и восхищала.

Арабелла была лишена спеси и высокомерия высокородных, она относилась с уважением к любому труду, не стеснялась своего незнания или нехватки опыта. Она не возмущалась, когда ей давали советы, внимательно выслушивала и моего отца, и лорда Аластора. Вникала в текущие проблемы стражей стен и своего народа.

Она, как и Алитар, считала правление обязанностью, долгом, тяжёлым трудом, но не привилегией. Если Арабелле нужно было что-то уточнить по строительству, она шла к главе цеха строителей. Если её смущало что-то в расходах, она шла и вытрясала душу из отца. И за всё время, что я имел возможность наблюдать за Арабеллой, она ни разу не отмахнулась даже от самой маленькой проблемы. Она просто не делила проблемы на крупные и маленькие.

Юная, с внимательным и вдумчивым взглядом, всегда с выражением серьёзного спокойствия на лице, королева Сарнии действительно была лучшим олицетворением своей страны, укутанной в снега и вечные льды. Но в тоже время, Арабелла обладала искренней душой и не разучилась сопереживать. Для неё не было чужого горя. И узнавая всё больше о её детстве и ранней юности, я всё больше удивлялся тому, насколько живое у неё сердце. И насколько высоко ценит жизнь и душевное тепло та, что по праву рода и крови повелевала ледяными просторами Сарнии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это был жестокий и болезненный урок. — Ответила мне сама Арабелла, когда я спросил её о причинах такого отношения.

Та, что с малолетства вынуждена была таиться и притворяться, чтобы выжить, умела и любила дышать полной грудью! И это очаровывало и покоряло.

Только свербело в душе, что такой внутренний огонь обязан пробиваться наружу, выплескиваться за границы ледяного кокона, в котором пряталась Арабелла. И единственной возможностью для этого, видимо, была связь с этим народным героем, Воином.

Ситуация для меня ещё более усугублялась тем, что этот неизвестный рыцарь разделил с Арабеллой все тяготы её тайного противостояния с опекуном и опасность жизни в замке. Он без конца приходил на помощь стражам, раз за разом участвуя в отражении нападения тварей. Совместно пережитые опасности последних лет и огромная благодарность за защиту стен, которую просто не могла не испытывать к этому Воину Арабелла, делали его осень важной фигурой в жизни моей жены.

И очень долгое время я даже не предполагал, чем можно перебить подобное значение для МОЕЙ ЖЕНЫ постороннего мужика! Этот факт бесил неимоверно! Всё нутро вставало на дыбы от одного предположения, что я буду вынужден делить свою жену с кем-то. И конечно, терпеть этого я был не намерен. Раз я женился, значит это моё, и на этом точка!

Сначала мысль о том, что это банальная ревность, показалась смешной. А потом, прогонять её становилось всё сложнее. И тем чаще вспоминались Магические Игры на выпускном курсе и случайные объятья с Ледяной принцессой на лестнице.

Судьба словно специально настойчиво всовывала мне в руки тогда ещё наследную принцессу, чьё правление было под большим вопросом. Но я, ослепленный связью с Линн, даже не заметил этого. Сейчас же, как назло, отчетливо вспоминались все подробности.

Испуганный взгляд и дрожащие ресницы, стоящей на коленях над братом Арабеллы.

Язвительная и дерзкая перепалка, когда принцесса пыталась предупредить о яде в бокале Алитара. Как оказалось, не дождавшись видимых мер от меня, Арабелла тогда решительно направилась к самому Алитару и пригласив на танец, предупредила его лично.

Удивительное дело, Арабелла, аристократка в неведомо каком поколении, меньше всего думала о репутации, когда нужно было действовать. Она так изящно язвила, что я сам не заметил, когда и как начал получать удовольствие от пикировок с собственной женой.

А сейчас я видел ещё одну, обычно тщательную скрываемую грань. Маленькую, беззащитную, дико нуждающуюся в любви и любящую без оглядки девочку. Ребёнка, у которого отняли детство и заставили играть в жестокую игру на выживание. Этот крик, забившийся под сводами фамильного склепа Сарнийских, на мгновение сорвал маску уверенной в себе правительницы.

Арабелла кинулась к призраку матери и замерла в миллиметрах от своей цели, понимая, что перед ней лишь призрак.

Сила потекла по венам, заискрила на кончиках пальцев. Привычные слова мёртвого языка и не менее привычные плетения рун. В воздухе зависла сотканная моей силой клепсидра, верхняя чаша которой была заполнена моей же кровью.

— У вас всего семь минут. Большего не смогу. — Произнёс я, поднимая взгляд от затянувшейся раны на запястье. — И так в ближайшие дни только свечи зажигать и буду способен.

Что я там хотел ещё сказать, я забыл, утонув в ярко вспыхнувших голубых льдах. Столько всего было в этом взгляде, что сразу и не разобрать.

Не теряя драгоценного времени Арабелла кинулась к матери, которая ровно на семь минут обрела тело и возможность ощущать тепло и прикосновения. Многие призраки готовы поклясться в вечной службе, лишь бы хоть иногда получать такую возможность. Но желания получить хоть какую-то выгоду для себя взамен, у меня не возникло.

— Значит, король-консорт решил завоевать сердце моей наследницы? — прозвучало тихое рядом.