Храм ночи - Донован Фрост

Торкиль повернулся к Одноглазому:

— А ты, почтенный Диго, тоже можешь не волноваться. Тот воин, что исчез из твоего отряда, — мой брат. Он служил в гвардии Черных Драконов и покинул аквилонское войско, чтобы присоединиться ко мне.

— Не знал я раньше, что он из Драконов, а то не было бы у тебя брата, — холодно ответил Диго.

Махнув рукой в некоем подобии прощального приветствия, Торкиль направился к замку. Диго ошарашенно смотрел ему вслед.

— Подводит тебя глаз, — наконец пробормотал он сам себе. Он отчетливо видел, как брошенный заморийцем нож вошел в руку хозяина замка и мог поклясться, что клинок пронзил ее насквозь. Но на руке Торкиля не было ни капли крови, ни пореза, словно единственный глаз аргосца ни с того ни с сего углядел совершенно не то, что происходило вокруг, а то, что проклятый стигиец называл «следами мыслей».

Он повернулся и начал отдавать отрывистые команды, нанося последние штрихи в продуманной системе обороны. Механики проверяли работу камнеметов, отряды заняли свои участки обороны. Со дня на день ожидался штурм, и нужно было организовать оборону так, чтобы в последний момент не возникло неразберихи.

Глава шестнадцатая

Наверное, это был самый спокойный участок границы во всей Западной Марке. Самые кровожадные племена пиктов и в старые-то времена обитали куда севернее. Теперь же, когда стараниями Троцеро они были частью уничтожены, а остальные вытеснены вглубь джунглей, Боссонские Топи и земли Марки вздохнули спокойно.

Поселение было молодым — дерн, которым крыли крыши бревенчатых домов, все еще зеленел, а смола так и сочилась из любой щели, стоило солнцу хоть ненадолго пробить толщу свинцовых облаков. Жили тут и боссонцы, чьи деревни оказались сожжены в недавнем прошлом, и которые переселились поближе к королевскому гарнизону, и жители внутренних провинций, откочевавшие сюда, прослышав о прочном мире на границе, где полно свободных земель.

Костяк же поселенцев составлял гарнизон. Это было одно из тех военных поселений, которыми Аквилония отгородилась от беспокойных соседей. Жители его впрошлом были наемниками. И командир отряда Зорг, в жилах которого причудливо перемешалась кровь едва ли не всех хайборийских племен и народов, — лет пятнадцать назад не рискнул бы перейти границу Аквилонии, ибо немедленно был бы казнен за прошлые свои подвиги. Однако новые времена в королевстве породили новый тип офицера, а некогда могучий воин теперь едва ли не ежедневно ослаблял пояс и с грустной улыбкой созерцал, как растет у него совершенно мирное брюшко. И в движениях бывшего солдата удачи больше не чудилась его ратникам кошачья грация. Жирком подернулись некогда могучие мускулы, откуда-то взялась одышка. А в дни, когда Зорг вдруг отправлялся на площадку посреди поселка, желая поразмяться, стоило ему помахать мечом — на лбу мгновенно выступала испарина. Он не печалился, а лишь удивлялся, откуда берется столько влаги в некогда худощавом и жилистом теле, из которого испепеляющее шемитское солнце некогда не могло выдавить и капельки драгоценного пота.

В тот день, вопреки всему вышесказанному, командир гарнизона рано утром подпоясался перевязью с мечом и в сопровождении верного оруженосца направился к ручью, чьи заросшие гниющим на корню тростником берега являли собой границу королевства и пиктских земель. Зорг прошел сквозь распахнутые ворота своего поселения, обругав часовых, которые нагло спали в лопухах, пнул подвернувшуюся под ноги собачонку, увязавшуюся было следом, и принялся лениво ворочать мозгами.

Служба Аквилонской Короне в этом тишайшем затоне была совершенно безопасна, почетна, однако не приносила особой материальной выгоды. А за годы полуразбойного существования Зорг привык к смене нищенского и роскошного бытия, и нынешнее его положение — нечто среднее меж этими двумя — весьма его тяготило. Именно поэтому он, получив письмо от своего давнего дружка Диго, с кем огнем и мечом прошелся не по одному городу и не одной державы, сразу согласился на несложное дело, сулящее приличный доход. Речь шла о том, чтобы пропустить в пределы королевства отряд наемников и небольшую орду пиктов. Зачем Одноглазому аргосцу понадобилось это, Зорг не уловил, но решил не вдаваться в подробности.

«Троцеро, и даже не он — будет главнокомандующий Короны отвлекаться на каких-то дикарей, как же — жди! Просто ретивый капитан из Западной Марки поймает пиктов на равнине и сотрет в порошок, силами одного или, в крайнем случае, двух полков. Всех-то дел. Видно, правду говорят — тронулся аргосец умом, помоги ему Митра, славный был товарищ».

Далее мысли Зорга потекли по более приятному руслу. Он вспомнил, какой дивной красоты ожерелье и здоровенный, впору самому королю, кубок прислал ему посланец Одноглазого в уплату за эту пустяковую услугу. Каменья были такой редкой огранки и величины, что Зорг с завистью подумал, уж не ограбил ли его бывший сотоварищ храм какого-нибудь мелкого божка. Аргосец запросто мог обчистить и святилище самого Митры, в этом Зорг нисколько не сомневался, но предпочитал думать, что дело касалось какого-нибудь полузабытого чужеземного бога.

Наконец они вышли к топкому берегу. У брода скучала стража. Воины, прекрасно осведомленные о почти ритуальном характере этого поста, потягивали пиво на травке, доспехи же вместе с оружием были свалены безобразной кучей в нескольких десятках шагов от них.

Зорг постоял некоторое время, убеждаясь по колыханию ветвей на той стороне ручья, что ожидаемый отряд друзей аргосца уже находится в оговоренном месте, и сказал, обращаясь к своим ратникам:

— А знаете ли вы, пивные бочонки, Нергаловы ублюдки, что эти лесные дебри не шутят? Встать!

Трое воинов поспешно вскочили, кинулись к доспехам и оружию, недоумевая, какая муха укусила сегодня командира. Зорг взмахнул в воздухе красной тряпицей, и ни один из них не добежал до цели. Над рекой, словно прошипел дракон, и три мертвых порубежника ткнулись замертво в топкую землю, обливаясь кровью. Пикты пропиливали в своих грубых тяжелых стрелах особые щели, так что стрела в воздухе шипела змеей, наводя ужас на врагов. Помощник Зорга наклонился над одним из погибших, потрогав окровавленный каменный наконечник, торчащий из ужасной раны на шее.

— Что же это, командир… нападение?!

— Да, мой друг, — спокойно сказал Зорг, всаживая человеку кинжал точно под левую лопатку, в щель между пластинами панциря. Тот беззвучно упал. На лице его застыло безмерное удивление.

Меж тем с противоположного берега в реку вступили всадники. Их было немного, десятка три закованных в броню конников. Вслед за ними ручей вспенили десятки весел. Зорг спокойно смотрел, как несколько сотен смуглых воинов, голых по пояс, в устрашающих татуировках и нелепом одеянии переправляются на аквилонскую землю в лодках, сделанных из кожи неизвестных цивилизованным людям зверей. На берег выбрался командир отряда, о котором упоминало послание Диго.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});