Ты будешь наша - Ронни Траумер

средствами.

И не догадывалась, какие они у меня голодные, и насколько похотливая у меня натура. Но уснули мы под утро – счастливые и измотанные ночным марафоном секса.

Глава 58

Полина

Обычно сказки заканчиваются хэппи-эндом, моя же сказка только начинается, но конец совсем близок, и он даже не пахнет счастьем.

Проснуться между любимыми мужчинами, оказывается, очень приятно. Приятно чувствовать их руки на своём теле, тёплое дыхание в шею одного и мирный стук сердца под щекой второго.

Каждая косточка во мне ноет, каждую мышцу тянет, и, в принципе, чувствую себя так, будто по мне проехался танк. Собственно, эти мужчины и есть танки. Меня всю ночь крутили, вертели, кусали, оставляли свои следы на теле, словно хотели пометить. Если я надумаю сегодня выйти из дома, то мне придётся надеть водолазку, чтобы скрыть багровые пятна на шее, в области груди и синяки от пальцев на запястьях. Однако я счастлива, как никогда раньше, а эти следы ещё долго будут напоминать о том, что меня любят.

Пока я наслаждаюсь спящими мужиками, не сдерживая довольной улыбки, кто-то решает разбудить всю квартиру. На комоде раздаётся звук входящего звонка и вибрация. Телефон точно не мой, так как он остался дома, когда я спускала чемоданы к машине. Но я всё же вскакиваю с кровати, чтобы отключить звонок и дать мужчинам поспать.

Но когда хватаю источник шума с комода, палец замирает над экраном, так и не нажав на красную трубку сброса вызова. С экрана телефона на меня смотрит улыбающаяся во все тридцать два зуба Карина, и моя иллюзия рассыпается, как разбитое зеркало.

Как я могла забыть, что у Ромы есть невеста? Как этот факт мог вылететь из головы? О чём я, чёрт возьми, думала вчера?

– Полина, – раздаётся голос Ромы, и телефон вырывают из моих рук. – Я всё объясню, пожалуйста, не спеши с выводами, – спокойным тоном проговаривает, но поздно – на глазах уже пелена слёз.

В груди жжёт от обиды. Больше на себя, чем на него, ведь я прекрасно знала о его отношениях. И если бы Рома хотел быть со мной, давно бы расстался с Кариной, как и обещал больше месяца назад. Но не сделал этого, наоборот, уехал с ней в Германию, и они жили там почти месяц.

– Полин, – рядом со мной вырастает Дима. – Просто позволь ему объясниться, – и этот туда же.

– Вы сговорились? – дрогнувшим голосом спрашиваю и моментально чувствую себя нелепо, унизительно и уязвимо – ведь я стою перед ними голая.

– Конечно, нет, – поспешно отвечает Дима. – Но ты обязана его выслушать.

– Я никому и ничем не обязана! – выпаливаю в сердцах. Развернувшись, тяну простыню с кровати и кутаюсь в неё

– Полина! – рявкает Рома мне в спину, когда я выхожу из комнаты. – Твою же мать! – выплёвывает и идёт за мной.

Держа одной рукой простынь, подхожу к холодильнику и достаю бутылку воды, дрожащими пальцами открываю её со второй попытки и жадно выпиваю половину. Не успеваю толком убрать бутылочку ото рта, как меня хватают поперёк живота и куда-то несут.

– Вредная и упёртая, – шипит Рома, пока я машу руками и ногами.

– Что ты себе позволяешь? – кричу я. – Дима! – обращаюсь ко второму, но он, подперев стену, с улыбкой смотрит на этот цирк.

– Прости, детка, – пожимает плечами, усмехаясь.

– Я тебе яйца откушу, – обещаю, злобно сверкая глазами. – И тебе тоже, – говорю Роме и бью его по руке, которой он меня держит.

Но мужчине всё нипочём, и, усадив меня на стул, он наматывает вокруг пояс от халата, привязав меня к нему.

– Что ты творишь? Совсем офигел? – продолжаю кричать, представляя, как я буду выщипывать его бороду пинцетом для бровей.

– Точно, рот, – говорит, подняв указательный палец вверх, и через секунду мне затыкают рот половинкой апельсина. – Теперь поговорим, – произносит этот тиран. Схватив другой стул, ставит его передо мной и садится напротив.

Промычав что-то нечленораздельное, я перевожу взгляд на Диму, который стоит на том же месте, явно забавляясь этим концертом.

– Значит так, – начинает Рома, и я смотрю на него, выбора же у меня всё равно нет. – Я свои обещания держу, и я собирался поговорить с Кариной в тот же вечер, когда уехал от тебя, но… – он делает паузу и громко сглатывает. – У неё обнаружили тяжёлую болезнь, а я не смог поступить, как последний мудак, и бросить её в такой ситуации, – после его слов я моментально успокаиваюсь и ошеломлённо на него смотрю. – В Германию мы уехали на лечение, я бы никогда не улетел так далеко от тебя, если бы у меня не было на то веских причин!

Несколько долгих секунд я обдумываю новую информацию. Понимаю ли я его? Определённо. Если бы я знала это изначально, не позволила бы Роме оставить бедную девушку. Она не виновата, что мы познакомились, влюбились и разрушили её отношения и планы на будущее. В данной ситуации больше всего страдает она, и Рома правильно сделал.

– Успокоилась? – интересуется мой мужчина, и я киваю. – Если я заберу эту половинку апельсина, сок от которого так эротично течёт по твоему подбородку, шее и исчезает между… – он замолкает и поджимает губы, сам понимая, что его понесло. – К-хм, – прочистив горло, он тяжело вздыхает. – Ты не откусишь мне пальцы? – спрашивает, на что я пожимаю плечами, слегка наклонив голову набок, – мол, не знаю.

– Может, оставим её так? Я бы с удовольствием слизал сок с её груди, завтракать-то всё равно надо, – вставляет свои пять копеек Дима, на что я округляю глаза и отрицательно мотаю головой.

Но я совру, если скажу, что фантазия не подкинула картинку, где я лежу на столе, и мужчины трапезничают с моего голого тела. Чёрт, какая же я всё-таки шлюшка внутри! Между ног зудит от одной лишь представленной картинки.

– А знаешь, – задумчиво произносит Рома. – Очень хорошая идея, – хитро улыбается и встаёт на ноги, заставляя моё сердечко ускорить свой ритм.

Глава 59

Дима

Не знаю, что должно случиться, чтобы мы наконец насытились Полиной, но вторые сутки не выходим из квартиры. И что самое удивительное – я не испытываю ревности. Может, то удовольствие, которое мы получили втроём, так повлияло, а может, подсознательно мы все знали, что к этому придём, не знаю, но я больше не представляю нас по отдельности. Наверное, звучит сумасшедше, но факт на лицо, и стоило прийти к этому раньше, до того, как мы набили