Юность под залог - Анна Богданова

– Кто – я? – переспросила Аврора, глядя на молодых людей косыми глазами.

– Вы! Вы!

– А что! Иди! Чайку-то грех не выпить! – поддержала ее Ульяна Андреевна и упала без чувств с бревна на землю.

– Вас как зовут? – спросил блондинистый, стройный юноша довольно привлекательной наружности. Но в глазах нашей героини он был размытым огромным пятном с сомнительными контурами и границами.

– Аврора, – тяжело дыша, ответила она.

– Как, как?

– Аврора! Чего тут непонятного! Меня Лелик – Олег, – представился другой, не менее стройный и привлекательный молодой человек с темно-каштановой шевелюрой. – А моего брата – Шурик.

– Да. Вот именно. Позвольте узнать, а что девушка столь небесной красоты делает возле нашего недавно отстроенного дома? – полюбопытствовал Лелик.

– Свадьбу справляла! – с гордостью промычала Аврора и, достав из-под себя помятую бумажную корону, потрясла ею перед носом новых знакомых. – Во! Меня королевой выбрали! – простодушно похвасталась она.

– Немудрено, знаете ли, с такими-то данными! – отозвался блондин, подсовывая гостье чашку крепкого чая.

– Да вы не королева – вы владычица! Владычица! – ослепленный Аврориной красотой, горячо воскликнул шатен.

– Э-э! – хитро пригрозила она юношам. – Вы меня еще в лучшем свете не видели! – заторможенно проговорила она.

Затем разговор плавно обратился к теме Аврориного семейного положения (шатена как-то уж особо остро интересовал вопрос – есть ли у нашей героини муж), потом поговорили о ее работе, и как раз на том самом месте, когда Метелкина хотела было поведать молодым людям о своей дочери Арине, стекло кухонного окна, где сидела столь милая компания, разлетелось вдребезги.

Шурик с Леликом, как ошпаренные, вылетели из квартиры, а Аврора услышала отдаленные, разъяренные вопли своего благоверного:

– Давайте сюда мою жену! Я знаю, что она у вас! У, сволочи! Что вы там делали?!

Аврора смотрела через торчащие со всех сторон осколки стекла в окне, прищуривая то один глаз, то другой, потом не удержалась и захохотала.

– Чо ты там ржешь стоишь?! Выходи давай! – в неимоверной ярости кричал Юрик. Ожесточенно размахивая кулаками, он явно затевал драку с братьями.

Проснувшаяся Ульяна Андреевна сидела на земле и обреченно, как-то безвольно, махнув рукой, проговорила:

– Идите домой, ребят! С кем вы связываетесь?! Это ж зверь! Зверь! – И она, желая, видимо, наглядно показать, что ее сын – зверь, оскалилась и зарычала по-собачьи.

Однако теперь уже было понятно – драки не избежать. Аврору так и раздирало посмотреть на рукопашный бой вблизи – ей отчего-то очень хотелось, чтобы Метелкину наконец-то кто-нибудь набил морду, и она вышла на улицу.

– Ах ты, гад! Руки распускать! Окно нам разбил булыжником, так еще и руки распускать?! – задыхаясь от негодования, воскликнул Шурик и с размаху ударил Юрика кулаком под дых.

– Юрк! Дай ему! Дай! – кричала, веселясь, Аврора – бесенок, что прятался в самом глухом уголке ее подсознания, пробудился вдруг и вылез наружу. Нашей героине теперь захотелось, чтобы все они передрались, все потерпели фиаско. – Слева, заходи, Юрк, слева! – деловито командовала она.

– Звер-рь! – с упрямством пьяного человека повторила Ульяна Андреевна.

– Лелик! Бей его, бей! По морде его, по морде! – прыгая вокруг соперников, как малый ребенок возле рождественской елки, выкрикивала Аврора, и, кажется, в этот момент она была абсолютно счастлива. – Шурик! Ну что же ты стоишь-то?! – разочарованно спросила она. – Помоги брату-то! Сзади! Ты на него сзади напади! – с жаром советовала она.

– Ну ты, Каренина, у меня получишь! – угрожающе прохрипел Метелкин.

– Юраш! Ты чего растерялся-то? Ну-ка, наподдай им как следует! – подстрекала Аврора, как вдруг в самый разгар потасовки Шурик «выбыл из игры», предупредив:

– А я иду милицию вызывать! Тебя, поганец, за разбитое окно как минимум на пятнадцать суток посадят!

Метелкина это моментально отрезвило, привело в чувство, и он сломя голову понесся ловить такси. Аврора же заняла место свекрови, улегшись на бревно. Через три минуты (не больше) Юрик схватил ее в охапку и потащил к желтой «Волге».

– Не дави на живот! – стонала Аврора в его сильных руках.

– Молчи!

– Не дави! Мне плохо!

– Я т-те щас покажу – плохо! Щас тебе по-настоящему плохо будет! – голосил Метелкин, запихивая жену, будто она была мягкая кукла из ваты, в такси. – Да что ж ты делаешь!!!

– Немедленно покиньте мою машину! – потребовал шофер. – Еще блевать мне в салоне не хватало!

– Братец, я тебе заплачу! Не обижу! Только довези нас до дома! – слезно умолял Юрик. – Не видишь, жене плохо!

Так для Авроры закончилась свадьба двоюродной сестры – платье Златы было испорчено, голова на следующее утро болела, вера в Метелкина пошатнулась.

Ревнивый супруг попытался выяснить у протрезвевшей жены, что она делала наедине с двумя мужиками в новой квартире на первом этаже, но на сей раз Авроре было чем крыть карту:

– А что делала Людка, сидя у тебя на коленках в сортире?!

– Да ничего особенного. Шла мимо, устала, решила присесть отдохнуть...

– И правда, наверное, ты от меня гуляешь, – тяжело вздохнув, сказала жена.

– Да что ты, Басенка! Как тебе могло такое в голову-то прийти! Чтобы я да от тебя гулял?! Да мне никто не нужен! Что ты?! – как-то испуганно доказывал Юрий и попытался нежно обнять жену.

– Не трогай меня! Никогда тебе этого не забуду!

– Чего – этого? – И Метелкин наивно заморгал.

– Как ты Людку на коленках держал, как она тебя обнимала и целовала! Я все видела! Все! – выпалила Аврора. – А может, и еще чего было? Я недосмотрела, ушла?!

– Басенка! Ну что ты?! За кого ты меня принимаешь?! Да зачем она мне нужна?! Я ведь только тебя одну люблю! Мне ведь больше никто не нужен! – доказывал он.

Аврора же, как человек отходчивый, подулась на мужа полдня, потом выкинула все дурные мысли из головы и примирилась.

Златино платье было отстирано, отглажено и приобрело свой первоначальный вид.

А о невесте с женихом автор может сказать только одно: после ухода беспокойных, невменяемых гостей они в брачную ночь посреди грязной посуды, перевернутых кверху ногами стульев, замызганных «скатертей», в своей новенькой прокуренной квартире зачали ребенка. И не сказать чтоб ими при этом двигала страстная любовь – нет, скорее дикое какое-то животное чувство, в результате которого спустя девять месяцев на свет появилась девочка, которую нарекли Верочкой.

* * *

В середине июня произошло одно... Тут автор поистине затрудняется с точностью дать определение этому событию. Нереальное, диковинное, чудесное событие, в которое трудно поверить.