Мистики - Роман Романович

противовес слабости адептов пути, те, кто ставил охранную систему, большие профессионалы. Единственное, чего они не учли — это моего дара. Сарко и Кая повторить за мной не могли. Обратишься к стихии или ауре — сразу шум поднимется.

А так со мной чисто отработали. Цинично, жестоко, но куда деваться. Требовалось лично посмотреть, как у них защита выстроена, как реагировать будут, как быстро спохватятся. Я до последнего ждал, что где-то споткнусь, но нет, вскрывал слой защиты за слоем. Нас под скрывающими покровами так никто и не заметил. Прямо сейчас Сарко и Кая ждали снаружи, появится кто или нет. Я же отправился к мастерам путей, караванщикам, чтобы узнать у них кое-какие детали.

Справедливости ради добавлю, что это не главный лагерь и даже не особо значимый узел в общей логистике. Так, средний по значению. Поэтому простительно, что здесь всё не на высшем уровне.

— Никто не придёт, — подтвердил я их невысказанные опасения. — Так что, будете говорить? Или начнем со старого доброго принуждения?

— Ты враг, — сказал главный, смотря на меня тяжелым взглядом.

— Ваш бог так меня называет? — удивился я оперативности. — Встречался с этим жирдяем. Жалкое зрелище.

Я специально провоцировал. Хотел посмотреть, насколько они религиозны. Ни насколько. Ноль реакции. Разве что нахмурились чуть сильнее. Но это в целом от ситуации, а не потому что их бога оскорбляют.

— Мы мирные торговцы, а не воины, — ответил старший. — Нас незачем убивать.

— Желание жить — это хорошо. Это правильно. Но нужно постараться с ответами, чтобы его реализовать. Намек понятен? Если да, начинайте рассказывать про свою родину, храмы, где они находятся и кто у вас главный.

* * *

Караванщиков я допросил. Рассказать о чем они уже никому не смогут. Это не молодняк, а опытные практики, которые, по идее, должны были понимать, что отправляются на войну.

Весь разговор час занял — в начале ещё торопил их, опасался, что нам помешают. Потом уже детали выпрашивал.

— Наболтался? — спросила Кая, сидящая на бочке, поджав ноги. — К нам так никто и не заглянул. Представляешь?

— Надо сигнал подать, — ответил я. — Хочу на группу захвата посмотреть.

— А чего тут думать, — ответила женщина. — Мы с Сарко всё маслом отлили. Поджигай.

Они даже заботливо факел подготовили. Который Сарко мне и протянул. После чего мы вышли за пределы лагеря, укрылись посильнее и принялись ждать.

— Ну и где они? — спросила Кая, когда пламя разгорелось вовсю. — Спят? У них сегодня выходной?

— Сам не понимаю, — хмуро ответил Сарко.

— Кая, не ворчи, — попросил я. — А то сглазишь. Возможно, нам просто везет.

— А может, причина в твоем даре, который видит скрытое, — вставил Сарко.

— Это тоже, — не стал я отрицать.

— Дар помог обойти защиту, но не является причиной столь запоздалой реакции, — возразила Кая.

Ей никто не ответил, и, насупившись, женщина тоже замолчала.

По наши души всё же явились. Минут через пятнадцать. К этому моменту лагерь пылал вовсю, в небо поднимался мощный столб дыма.

Пятнадцать минут — это очень много. За это время успели несколько раз нашу маскировку укрепить и сюрпризы подготовить.

По тому, как действуют люди, часто легко догадаться, что у них на уме. Группу захвата накрутили по самое не могу. Они появились прямо в крепости — две пятерки знающих. Вышли из портала, но сам портальщик не показался. Взяли наш «след», с любовью оставленный. Ну и выбежали из пылающей крепости.

Огонь ведь тоже штука такая, неприятная. Будь ты хоть сто раз практиком, никто в здравом уме, без волевого усилия и специальной подготовки, не захочет оставаться там, где жарко и дышать нечем. Это послужило ещё одной причиной того, что они выскочили с таким рвением.

За что и поплатились.

Кая позаботилось о том, чтобы уничтожить их покровы. Мы с Сарко... Ну, мы вложили слишком много, поэтому было не совсем понятно, что именно уничтожило отряд. Слегли они быстро, почти не оставив следов.

— Сарко, — повернулся я к мужчине. — А где матерая группа захвата, которую ты обещал?

— Самому интересно, — нахмурился он. — Может, это авангард и сейчас пошлют кого-нибудь посильнее?

— Пфф, — подошла к нам Кая. — Спорим, что скоро мы увидим силу бюрократии, инерции мышления и человеческой глупости?

Она оказалась права.

А я переоценил свою начальную оценку. Что-то этот отряд не походил на группу захвата, направленную конкретно против нас. Вот против диверсантов Сарко и Октона — да, быть может. Но на нашу троицу, учитывая, что мы уже сражались против больших групп знающих, маловат и слабоват отряд.

Как и сказал, от города минут двадцать езды. Используя логику, можно было предположить, что дым от пожара заметили в первые две минуты — как-никак, ночь на дворе, а дым на большом расстоянии не то чтобы хорошо заметен. Ещё сколько-то минут ушло на то, чтобы отправить донесение начальству и получить приказы. Через пятнадцать минут пожаловали две пятерки знающих. Или не знающих... Это были амаранцы, кстати. Двигались они быстро, вполне на уровне, но точно ли они знающие или просто сильные мастера, я сказать не мог. Почему-то решил, что мелочь за нами посылать не будут, но и на матерый отряд эти люди не тянули...

В общем, через пятнадцать минут пожаловали эти «проверяющие». А ещё через пару, гоня лошадей, прискакали обычные стражники из города. Вместе с одним офицером-амаранцем, который тоже походил на знающего, но на глаз это не так легко определить. Только по косвенным признакам. В виде скорости, точности движений, покрову, ауре и прочим демонстрациям силы. Но амаранец-то ауру не использовал, покровы у них стандартно слабы, да и в седле особо не подвигаешься.

Привёл он с собой тридцать человек, но близко подходить они не стали. Встали в паре сотен метров от пылающего лагеря. Теперь припасы точно не спасти. Слишком много времени прошло.

Что примечательно, этот офицер отряд дальше не повёл. Они красный сигнал в небо отправили. Там, вдалеке, ещё один сигнал вспыхнул. Ну да, это лучше, чем слать вестового. Его и перехватить могут.

— Что дальше? — спросила Кая.

Мы так и стояли в стороне. С максимальным уровнем маскировки, на который были способны.

— Что-что, — вздохнул я, — устраняем. Кая, ты страхуй. А мы