Без буржуев - Игорь Ефимов

Избыток, то есть некоторое превышение предложения над спросом, так же обязателен в товарообороте, как некоторое возвышение бортов лодки над поверхностью воды. Если борта опустятся хотя бы на сантиметр, это не будет означать «местного, временного ухудшения плавоспособности». Это будет означать, что мы идем ко дну.

Но министерские воротилы этого не признают. Встревоженный валидоловым скандалом Минздрав заказывает в 1976 году уже на 14 миллионов упаковок больше, чем в предыдущем (попробуйте-ка увеличить производство таким скачком), но в общем-то сообщает в своем ответе газете исключительно об успехах и о том, что по валу производство медикаментов увеличилось не в 1,6 раза, как намечалось, а в 1,7 раза!

Чудище-вал, спаситель-вал! Ведь если дело плохо, его можно накачать чем угодно. Можно произвести море касторки и вал вырастет до нужных размеров. А одновременно с этим аптечные работники из города Николаева присылают отпечатанный на ротапринте (для внутреннего пользования) «перечень лекарств, временно недостающих в аптеках города и области. В нем 330 названий!.. Валидол, анальгин, амидопирин, пенициллин, стрептомицин, капли Зеленина, камфарное масло, дибазол, борная кислота, нитроглицерин, папаверин, сахарин, чистотел, плоды черники, березовый гриб, липовый цвет, льняное семя, лист крапивы, цвет бузины…» (ЛГ 5.5,76).

Да что же это такое?! Неужто уже черника, крапива и бузина перевелись в России?

Растут, растут себе, как росли испокон века, ничего им не делается. Только собирать и сушить их — все-таки труд. И за труд этот платят гроши. Для себя еще люди собирают травы и сушат, ну а сдают неохотно. На плантации лекарственных растений тоже средств не хватает, да и земли под них отводят — курам на смех. Незадолго до валидоловой прокатилась аналогичная паника вокруг валериановых капель. Облепиху выращивают в таких ограниченных количествах, что облепихового масла достать просто невозможно. Общее отставание фармацевтической промышленности приводит к тому, что даже в крупных центрах врачам поликлиник и больниц регулярно сообщают перечни лекарств, которых они не должны прописывать больным, чтобы не усугублять дефицита.

Это происходит повсеместно.

Об этом знают все.

Знают не только врачи, но и больные. Не выдерживая их умоляющих взглядов, врач часто нарушает запрет, признается, что вот такое-то лекарство могло бы помочь больному, да в аптеках его почти не бывает. Конечно, родные кидаются на поиски, конечно, отыскиваются связи, конечно у знакомой знакомого двоюродного брата обнаруживается троюродный дядюшка, сводная сестра которого работает в аптекоуправлении, и по такой цепочке лекарство с великой бережностью доставляется больному, и он, лежа в палате, пьет его тайком от своих несчастных соседей, у которых не оказалось ни таких родственников, ни такого блата.

Да, хлопотать о выращивании какой-то пошлой, заурядной валерьяны — мелко. В наши дни великих свершений на этом ни имени, ни положения не заработаешь. Уж если выращивать, то что-нибудь существенное, по-настоящему нужное народному хозяйству. Лес, например!

Министр лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР Н. В. Тимофеев с гордостью сообщает: «Только предприятия министерства с 1966 по 1974 год провели восстановительные работы на площади 6 миллионов гектаров, что составляет 29 % от всего лесовосстановления в стране. Запасы спелых и перестойных насаждений увеличились на 13 миллиардов кубометров, в том числе хвойных — на 10 миллиардов» (ЛГ 5.3.75).

Н. В. Тимофеев, видимо, привык к тому, что министров в очковтирательстве обвинять не смеют. Он говорит — все остальные помалкивают. Но не те нынче времена. И «Литературная газета», наш смелый «Гайд-парк», открывает свои страницы писателю В. Чивилихину, который министру не подчинен, его не боится, а при этом за русские леса душой болеет.

«Не могу судить, — пишет он, — какими данными пользовался тов. Тимофеев. Есть единственный официальный государственный учет, только что законченный, и лишь на нем должны основываться все расчеты. Согласно же данным этого учета, с 1961 до 1973 года запас спелого и перестойного леса уменьшился на 4 миллиарда кубометров, а общий запас хвойных — на 4,2 миллиарда» (ЛГ 2.7.75).

Нет, министр не то чтобы врет, как сивый мерин. Он мыслит масштабно, он оперирует лесными массивами, произрастающими на всей нашей территор-рии, на одной шестой части земной поверхности.

«Наши лесорубы, — объясняет Чивилихин, — добывая древесину в довольно ограниченных районах, традиционно утешают нас тем, что в лесах страны — гигантский годовой прирост древесины. На 1 января 1973 года он составил 881 миллион кубометров, то есть у нас как бы не вырубается даже и половины годового прироста. (За год заготавливается около 400 миллионов.) Так считать нельзя, потому что эта цифра суммируется из теоретически подсчитанного всего прироста, в том числе в отдаленных местах, куда мы не доберемся и в ближайшие десятилетия, в лиственных и лиственничных массивах, чья древесная масса не находит сбыта, в лесах заповедников, зеленых зон городов, в полезащитных полосах, даже в саксаульниках и приполярном кедровом стланнике» (ЛГ 2.7.75).

Принцип восполнения вырубаемого леса новыми посадками нигде не соблюдается. Рубят подчистую, потом перекочевывают дальше. «Особую тревогу вызывает вырубка кедровников на почвах с лучшим дренажем в долинах рек Кеть и Обь. Оголены берега живописнейших рек Комбар, Омелич, Пуданга, Юкса. За 1972 год леспромхозы Томской области вырубили кедр на 10 тысячах гектаров, а посадили его на 15 гектарах» (там же).

От того, что леспромхозы откочевывают все дальше и дальше в поисках фронта работ, средняя дальность перевозки лесных грузов железными дорогами превысила 1750 километров. И что же думает по этому поводу товарищ министр? Он поговаривает о том, что пора начать промышленные рубки лесов Первой группы (якобы для их же пользы), той самой, в которой числятся знаменитые заповедные леса: Беловежская пуща, Бузулукский бор, Яснополянский заказник, Кыгинский кедрач, Пицундская роща, Тульские засеки и многие, многие другие. А его подчиненный, заслуженный лесовод B. C. Вашкевич «организовал недавно подсочку насмерть сорока тысяч гектаров ценнейших приобских сосновых массивов и постоянно призывает к промышленным рубкам орехопромысловых зон Горного Алтая, также включенных в Первую группу» (ЛГ 2.7.75). Им же в свое время была публично произнесена все объясняющая фраза: «Лет на 15 хватит рубить, а там уже нас не будет».

Но леса рубить — это еще что. А вот реки перегораживать — это да! Тут уж масштаб, так масштаб. Преобразим лицо планеты!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});