Пересмешник - Алексей Пехов

– Откуда здесь столько студентов? – поинтересовался я.

В толпе ожидающих было около пятидесяти молодых людей и девушек, по форменной одежде которых можно без труда было определить выходцев из университетов Маркальштука и Кульштасса.

– Витнерс учился в Маркальштуке, – охотно пояснил мне Талер, еще ниже, чем обычно, нахлобучив на глаза вельветовую шляпу. – А господа из Кульштасса болеют за тебя, раз уж ты выпускник нашего славного учебного заведения. Они скинули в общий котел целую кучу фартов и поставили на твою победу. Насколько я слышал, старшему курсу нужны деньги, чтобы принять участие в международных спортивных соревнованиях по игре в мяч.

– Однако, сегодня многие желают озолотиться за чей-нибудь счет, – усмехнулся я.

Мне было приятно, что пришел кто-то из моей альма-матер.

– Пора.

– Убей его, – внезапно очень жестко сказала Бэсс, сверкнув клыками, и Талер, наконец понявший, кто перед ним, с изумлением отшатнулся. – Убей прежде, чем он это сделает с тобой, Тиль.

Стэфан часто с иронией говорит, что в нашей жизни только три важных вещи. Первое – это доброта. Второе – это доброта. И третье – это тоже доброта. Но ни одна из этих важных вещей не ценится в Рапгаре.

Я направился к Витнерсу, следом шел Талер, несший пистолеты, и Данте, решивший составить мне компанию. Он мурлыкал под нос какую-то старинную песенку и улыбался загадочной улыбкой самого Всеединого.

– Она и вправду низшая? – спросил Талер, не удержавшись и оглянувшись на рыжеволосую девушку.

– Да. И орать об этом совершенно незачем, – промурлыкал Данте.

Когда мы поравнялись с Витнерсом, то обменялись холодными кивками. Его друзья быстро проверили мои пистолеты, то же самое сделал Талер с пистолетами капитана.

– Все в порядке, – сказал он, возвращая оружие владельцу и забирая наше. Затем тихо прошептал мне. – У него, в отличие от тебя барабаны на семь зарядов. И часть пуль – электрические. Помни об этом.

– Все знают правила? – спросил друг Витнерса. – Вы входите в разные двери по сигналу и сближаетесь. Запрещено пользоваться Обликом и Атрибутом. Никаких амнисов. Восемнадцать зарядов у каждого. Если у вас кончатся патроны, остаетесь ждать на месте, пока вас не найдет противник. Он будет решать вашу судьбу. Хочу еще раз обратить внимание, что убивать друг друга совершенно не обязательно.

– Это уже решать мне и чэру эр’Картиа, – сказал Витнерс, зловеще улыбнувшись из-под пшеничных усов.

– Я бы предложил вам примириться и решить все вопросы здесь, без помощи пистолетов, – глухо, словно из могилы, сказал Талер.

– Охотно, – мой противник взял в руку один пистолет, а второй засунул за пояс. – Публичных извинений от чэра эр’Картиа мне будет вполне достаточно. На таких условиях я готов забрать вызов обратно.

– К сожалению, это невозможно, – равнодушно ответил я. – Я продолжаю считать, что поступил верно, не позволив вам ударить девушку. Здесь не за что извиняться.

– Тогда я вас убью.

– В отличие от вас, капитан, я уже мертв. Мне нечего терять. А вам?

Он не нашелся, что ответить, и обратился к секундантам:

– Давайте поскорее начнем.

Я снял плащ и пиджак, решив, что в сорочке и жилете мне будет удобнее. Подумал избавиться от бабочки, но после недолгого колебания оставил ее и шляпу на голове. Убрал шесть патронов в карман брюк, отдал Стэфана и Анхель Данте, и взял в руки по пистолету, еще раз проверив заряды в барабанах.

– Готовы? – спросил Талер у нас.

Мы кивнули.

Витнерс направился к дальней двери, находящейся на противоположном конце здания. Один из его друзей остался в поле общей видимости, встав на углу, чтобы подать сигнал.

– Очень жаль, что я не могу пойти вместо тебя, – сказал Талер и шмыгнул носом.

Думаю, тогда Витнерс умер бы довольно быстро.

– Не волнуйся за меня, старина.

– Пожалуйста, будь осторожен! – попросила меня великая молчунья Анхель.

– У меня нет в планах сегодня получить свободу, – поддержал ее Стэфан.

Данте весело подмигнул. Он явно считал меня бессмертным.

Подали сигнал, я оглянулся последний раз на толпу зрителей, увидел, что бледная Алисия подняла руку, желая мне удачи, улыбнулся ей и, толкнув плечом рассохшуюся дверь, вошел в Дом Чести.

Пальцы, ладони, запястья лизнуло холодом. Я зашипел от неожиданности, но быстро понял, что происходит, даже не снимая перчаток. Тонкие черные линии, бегущие по моим ладоням, налились красным огнем. Магия, заключенная в стенах здания, блокировала мою возможность использовать Облик и Атрибут.

Покалывание быстро покидало пальцы, через несколько секунд я уже мог спокойно владеть обеими руками, поэтому, не колеблясь, двинулся направо, понимая, что находиться возле входа – это значит обнаружить себя раньше времени. Стены здесь были обклеены неряшливыми обоями в широкую вертикальную полоску темно-зеленого цвета. Кое-где висели небольшие картины в темных грубых рамах, сильно выцветшие и поврежденные временем.

Пустые дверные проемы справа и слева вели в комнаты с грязными окнами. В некоторых помещениях была скудная мебель, в других лишь пыль и паутина.

Я, в отличие от Витнерса, много раз здесь бывавшего, не был знаком с планом дома и понимал, насколько быстро может передвигаться капитан, чтобы застать меня врасплох. Поэтому спешил, не желая, чтобы тот оббежал дом по кругу и зашел мне за спину. Я уже понял, что центральный коридор первого этажа тянется через все здание и является главной дорогой.

Как только я увидел лестницу, старую, рассохшуюся, с отсутствующими перилами, ведущую на следующий этаж, сразу решил, что заберусь выше. Я начал подниматься, внутренне морщась от того, как сильно подо мной скрипят ступени. Здесь был точно такой же коридор, но гораздо темнее, только на стенах горели газовые рожки. Я проигнорировал это направление и двинулся через сквозные комнаты, все дальше и дальше углубляясь в сердце здания.

Кроме своего дыхания и редкого стона половиц под ногами, я не слышал больше ничего. Очень надеюсь, что Витнерс не затаился в ожидании меня, иначе я буду блуждать по дому до бесконечности.

Дважды я видел в стенах следы от пуль и один раз темное пятно на полу. Кто-то проиграл свою дуэль.

Вдали послышался приглушенный ровный гул. Я остановился, прислушался, пытаясь понять, что это такое, двинулся в том направлении, удивляясь, как уцелела на столе ваза из красной керамики, но быстро понял, что допускаю ошибку. Звук явно издавала какая-то машина, и делать возле нее мне было совершенно нечего. Рядом с этим местом я не услышу, даже если ко мне подойдет гремящее чудовище Крошки Ча, не говоря уже об обычном человеке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});