Там, где кончается путь (СИ) - "Тёмный Доктор"

Затем темнота рассеялась, и…

И Игорь понял, что стоит в салоне запримеченного ранее автобуса.

«Твою ж мать! Что это было?»

Меченый спешно выбрался из автобуса и огляделся по сторонам.

Семенова он заметил сразу — дурацкие оранжевые комбинезоны ученых, напоминающие нелепую пародию на космические скафандры, вообще были видны за километр. Мужчина скорчился на земле, сжав голову ладонями. Прибор для замеров излучения лежал рядом.

А вот и Воробей — стоит, опираясь рукой о ствол дерева. Встретившись взглядом с товарищем, он махнул рукой:

— Хрень какая-то по мозгам долбанула. Слушай, только у меня были глюки, или у всех?

— А тебе-то что привиделось? — ответил вопросом на вопрос Меченый, но молодой сталкер покачал головой.

— Лучше не спрашивай.

На Болотах никогда не было особенно шумно, даже во время войны группировок. Но тишина, окутавшая топи в этот момент, казалась какой-то замогильной. Слишком неестественной.

Леха Воробей стоял на единственной улице довольно большого хутора, некогда бывшего базой «Чистого Неба» и убежищем для группы Шрама, к которой принадлежал молодой сталкер. Но теперь Воробей не видел здесь ни одной живой души — только покрывавшую стены домов какую-то красноватую пульсирующую дрянь…

— У всех, — подал голос Змей. Свободовец стоял на коленях, массируя виски. — По крайней мере, у меня.

Полный жизни город казался какой-то жуткой, искаженной тенью самого себя. Серое небо, низкое, плотное, нависло над притихшими улицами, словно низкий каменный свод. Возле беседки во дворе летели против ветра листья. По улице рядом шатающейся походкой шла пожилая женщина, глядя вперед пустыми глазами.

— Конец света привиделся, или что-то вроде того, — после небольшой паузы продолжил свободовец. — Будто Зона весь мир накрыла.

— А мне, — все-таки разговорился Воробей, — база небовцев. Только там никого не было, а здания заросли какой-то живой красной фигней.

Меченый промолчал. Он думал о голосах, которые слышал во время всплеска пси-излучения (по крайней мере, сталкер полагал, что произошло именно это). Что это было? Морок — или воспоминания?

Клык. Он слышал это прозвище во время видения. И Игорь уже знал, что Клык был одним из товарищей Стрелка, погибшим от рук какого-то наемника. Но почему Меченый слышал голос этого человека в видении? Может, просто сознание сыграло с ним злую шутку?

Сталкер оглянулся на товарищей. Им тоже привиделось черте что — должно быть, и видение Меченого было просто мороком.

Или нет?..

Меж тем Змей помог подняться Семенову — тот оказался в добром здравии и первым делом бросился проверять целостность прибора.

— О! — удивленно и довольно одновременно воскликнул он. — Я не успел отключить аппаратуру, и поэтому прибор записал силу излучения во время всплеска! Потрясающий результат!

— Подождите, — Меченый только сейчас понял, что команда не в полном составе — видения здорово отвлекли внимание. — А где Алекс?

— Алекс! — тут же огляделся по сторонам Воробей. Но первым заметил пропавшего товарища все-таки Игорь.

Знакомая фигура в свободной кожаной куртке поверх комбинезона спотыкающимся шагом брела в сторону комплекса.

Глава 17. Лимбо (Алекс Мерсер)

Комментарий к Глава 17. Лимбо (Алекс Мерсер)

"Лимбо" — врата Ада

Реки времен — отраженье миров,

Реки времен — в них шагнуть ты готов,

Чтобы там вновь увидеть себя

И разгадать, что хотела судьба.

(Ария — Реки времен)

Я знал, что не успею. Слишком мало времени, я попросту не смогу вовремя покинуть эпицентр взрыва. Вот-вот бомба взорвется, и я сгорю живьем.

Но, тем не менее, я выжимал из вертолета все, что мог.

А потом позади раздался оглушительный грохот. Я представил, как за моей спиной вспыхнуло ослепительно-жаркое, словно тысяча солнц, сияние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я отвел удар от города — но теперь пламя взрыва станет для меня погребальным костром.

Я почувствовал испепеляющий жар — а потом… потом я обернулся и увидел старую женщину в черном шерстяном платке. Я даже не успел подумать о том, что ей неоткуда было здесь взяться, но, кажется, все же понял, что это происходило не наяву. Старуха протянула мне руку… И мир исчез в бело-голубом свете.

Вспышка боли, словно кто-то со всей дури заехал мне кулаком справа в челюсть, вырвала меня из напоминающего полусон состояния. Не удержавшись на ногах, я повалился в сухую траву.

Минуту. Траву?

Мозги категорически отказывались включаться.

Я сел и огляделся. Точно, мы ведь сопровождали ученого к комплексу. Но теперь здания заброшенного завода высились метрах в десяти от меня. Странно… до того, как нас накрыло этим… излучением, что ли?.. Неважно, до того, как меня накрыло, мы были в низинке, гораздо дальше от бетонной ограды комплекса.

А еще надо мной стоял Змей с самым зверским выражением на лице. Потом я заметил остальных друзей и ученого — Семенов во все глаза смотрел на меня, Меченый и Воробей следили за обстановкой.

Мое видение не было воспоминанием — в этом я был уверен. Точнее, являлось им лишь частично — в реальности для меня тогда все закончилось на нестерпимо-ярком свете и чудовищном жаре. А потом… потом я очнулся, глядя в серое небо Зоны. Что же со мной произошло и как я оказался за сотни километров от Нью-Йорка — этого я не знал до сих пор. Но какого черта я оказался в стороне от того места, где находился до всплеска?

— Что?.. — спросил я, но так и не смог толком сформулировать вопрос. Свободовец опустил занесенную было для удара руку и внимательно вгляделся в мое лицо. Похоже, парой секунд ранее он и двинул мне в челюсть, тем самым вернув в реальный мир.

— Быстро скажи что-нибудь, чтобы я мог убедиться, что ты не стал одной из этих тварей, — велел он, голос прозвучал жестко.

Я нахмурился.

— Это ты мне скажи, какого черта происходит, — вяло огрызнувшись, я поднялся на ноги. — В чем дело?

— Александр, вы в порядке? — тут же спросил ученый, опередив раскрывшего было рот Змея. — Вы знаете, что с вами произошло?

Семенов смотрел на меня с интересом, словно на нечто из ряда вон выходящее. Или интересный объект для исследований. А ведь, похоже, второй вариант верен. Наверно, лучше стоит держаться от этой научной братии подальше, пока не заспиртовали…

— Понятия не имею, — честно ответил я, потирая саднящий после удара свободовца подбородок. — Это вы мне, в конце концов, объясните, почему вы на меня так смотрите и какого хрена ты, Змей, распускаешь руки.

Проводник нахмурился и склонил голову на бок.

— Не помнишь? — осведомился он. — Ты тут такой натуральный косплей кадавра устроил — прешь к комплексу, как лунатик, а у самого глаза стеклянные. Окликнули тебя — ты не среагировал. Пришлось тебе врезать. Честно сказать, — сталкер развел руками, — я уж решил, мутаген, что тебе мозги выжгло. Везучий ты все-таки.

— Друг, мне не выжгло мозги даже выбросом, — возразил я, и тут же осекся, увидев, как уставился на меня Семенов.

— Вы выжили во время выброса?! — изумленно воскликнул он. И кто меня за язык дергал?

От изобретения правдоподобной отговорки меня спас Меченый.

— С севера приближаются несколько кадавров, — сообщил сталкер, на миг обернувшись. — Если нам больше нечего здесь делать, предлагаю возвращаться в лагерь. Не знаю, как вы, а я пока что не готов умереть смертью глупых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Час спустя, бункер

— У меня есть две новости для вас, молодые люди, хорошая и плохая, — сообщил нам Сахаров, изучив полученные с риском для наших жизней и психики данные. — Хорошая — благодаря сделанным возле комплекса замерам мне удастся настроить прототип защитного устройства. Плохая же… гм… — профессор замялся. — Он существует в единственном экземпляре, и на создание хотя бы еще одного уйдет слишком много времени. То есть, защищен будет только один из вас.