Тихоня для бабника (СИ) - Ольга Корк

ответили.

— Ольга Сергеевна, наконец-то, я приехала. Скажите, куда мне подойти, у меня схватки уже каждые пять минут.

Вот тут-то я и понял и панику мужика, и тяжелое дыхание девушки. А еще удивился, что никто не кинулся к ней на помощь, не встретил с каталкой и вообще в фойе было подозрительно тихо, не считая умиротворяющей мелодии.

Алина спасла всех. Она появилась в момент, когда будущий папашка по пятому кругу пробегал мимо меня со своими причитаниями, "Зая" морщилась, а я всерьез думал не поставить ли мужику подножку. Ну пусть хоть немного передохнет.

— Полина Георгиевна, Ольга Сергеевна вас ждет, оставьте верхнюю одежду мужу и пройдите в центр, — с милой улыбкой Алина заняла место за стойкой, — а вы, да, Виталий Олегович, я к вам обращаюсь, подойдите ко мне, нам нужно заполнить некоторые документы.

— Но я же… Она же…

— Да, ваша жена рожает и у вас оплачены совместные роды, но пока Полину Георгиевну будут готовить, вам необходимо заполнить документы, потом я вас провожу.

Полина-Зайка молниеносно скинула куртку и сапоги, достала из пакета смешные розовые тапки и со словами «Наконец-то побуду в тишине» походкой пингвина отправилась к большим дверям.

— Теперь вы, — Алина перевела взгляд на меня, — ваша жена в четыреста пятьдесят седьмом кабинете на втором этаже, левое крыло. Вещи сдайте в гардероб, — жест в сторону, — и не забудьте про бахилы. Виталий, я вас жду.

Последняя фраза относилась уже не ко мне. Да и я уже стремительно шел в сторону гардероба, а буквально пять минут спустя искал тот самый кабинет на втором этаже. Не центр, а лабиринт какой-то!

В кабинет я ворвался не думая, что Улька уже могла и уйти оттуда, да что там уйти, я вообще думал, что там палата больничная, а за дверью меня ждет кровать, Уля на ней и не самые веселые новости. Ведь просто так беременные девчонки в больницу с утра пораньше не едут же, правда?! Откуда ж я мог знать, что окажусь в кабинете УЗИ?! Табличку не читал, по сторонам не смотрел и мне, откровенно говоря, очень повезло, что на кушетке лежала моя Романова.

— Это что еще такое?!

Грозный оклик женщины в возрасте, сжимающей в руках датчик УЗИ. И неуверенное, чуть испуганное от Ули:

— Рома?

— Ульяна Сергеевна, вы знаете этого мужчину?

— Отец, — на выдохе сумел вставить свои веские пять копеек, — я отец ребенка.

Не обращая внимания на поджавшую губы врачиху, пересек кабинет и рухнул на пол на колени рядом с кушеткой, напрочь игнорируя стул.

— Ульк, маленькая моя, ты как?

— Папаша, я, конечно, безумно счастлива, что вы решили присоединиться к своей жене в такой важный для нее момент, но, может, не будете устраивать цирк и сядете на стул?

— Не… Не смогу, — выдал как на духу, не сводя взгляда с любимого, чуть бледного лица. — Улька, ты чего здесь, что случилось? Что с малышом?

Уля под моим взволнованным взглядом приподнялась на локтях и внимательно осмотрела весь мой растрепанный вид.

— Я тут на УЗИ, а с тобой что?

— А я испугался, — положив голову на кушетку, прижался щекой к ладони Ульки, — боже мой, как я испугался.

— Однако, милый мой, возьмите себя в руки, если вас так пугает обычное плановое УЗИ, то я боюсь представить, что с вами будет во время родов, — врач еще раз попыталась вразумить меня и повелительно махнула рукой на стул, — надеюсь, вы не догадались оплатить совместные роды?

— Нет, я решил, что по старинке буду в коридоре, — ответил не отрывая взгляда от Ульяны, а потом понял, что именно мне сказала врачиха и медленно повернулся к ней: — Плановое УЗИ?

— Ром, да что случилось, объясни, пожалуйста, — Уля легла обратно и, поймав мою руку, крепко ее сжала, — у тебя вид, будто кто-то при смерти.

— Угу, друзья мои на волосок от гибели, — выдал мрачно, начиная понимать, что именно устроила Анька.

— Ох ты, Господи, — воскликнула врач, — вам, может, водички?

— Нет-нет, все хорошо, спасибо, — смог ей улыбнуться и наконец-то прочитать имя на бейдже, — Вера Владимировна, не стоит отвлекаться, вы продолжайте, ритуальная казнь моих друзей подождет. Уля сейчас важнее.

Улька, засранка маленькая, закусила губу, чтобы не рассмеяться, а Вера Владимировна, прищурившись, уточнила у нее:

— Вы уверены, что именно этот мужчина отец вашего ребенка?

Глаза Ули распахнулись, она неуверенно кивнула глядя на меня, а я зубы в крошку чуть не стер. Это каким же я был балбесом, если моя любимая женщина сомневается в ответе?

— Я единственный отец, который вообще будет у детей этой девушки. Так что не отвлекайтесь на глупости, у нас по расписанию плановое УЗИ.

Мысленно я уже строил план мести козе самарской, выяснял у Ульки подробности разговора со Стасом, так как закрались у меня подозрения насчет "расскажет все Дорониным, бла-бла-бла", а также готовился уговаривать самую любимую и важную женщину в моей жизни вернуться в нашу с ней квартиру. К нашему псу. И к детской, которая ждет одобрения хозяйки. Вот только все мои планы были забыты, когда в небольшом кабинете раздалось частое "тух-тух-тух-тух-тух" — мягкий звук сердцебиения малыша. Я был ошеломлен, потрясен и в диком, просто неописуемом восторге.

Узистка что-то говорила Уле, они обсуждали развитие плода, вроде бы Вера Владимировна спрашивала, хотим ли мы диск с записью УЗИ и фотографии малыша, по-моему, Уля на все радостно кивала и только крепче стискивала мою руку. А я не мог шевелиться. Все так же сидя на полу, я завороженно смотрел на монитор и следил за маленьким человечком с курносым носом, огромными глазами и непропорциональной головой. Ребенок. Самый настоящий маленький человечек. Наш. Вот точно наш, что бы там Улька себе ни придумала.

— Уль, я тебя люблю. Прости меня, пожалуйста, Улька.

Повернувшись к ней, я с удивлением увидел, что Ульяна совсем не смотрит на монитор, она смотрит на меня и по ее щекам льются слезы.

— Лейка моя, не плачь, я, кажется, забыл салфетки.

— Ро‐ома, — всхлипнув и шмыгнув носом, Уля рассмеялась, а за ней и мы с Верой Владимировной, — ты меня прости, Ром. Я такая дура!

— Дурочка, маленькая, нежная, гордая дурочка. Вся моя, слышишь? Вот вообще вся, вместе со своей дуростью. Ни кусочка тебе не оставлю, всю себе заберу.

Я улыбался как дурак, рассматривая черты лица Ули, замечая каждую мелочь, каждую черточку и радуясь, что она не прогоняет, не спорит и не говорит, что я ей не нужен. Наоборот, цепляется за меня как за спасательный круг и