Пропала, или Как влюбить в себя жену (СИ) - Юнина Наталья

- Да, хотелось немного побыть крутой и дерзкой, как в кино и вот так, например, сделать, - как только Соня расстегивает последнюю пуговицу, она резко стягивает с моих плеч рубашку и, смеясь, целует меня в плечо, при этом больно прикусывает кожу. - Вот! А потом я бы набросилась на тебя, обхватив ногами твой торс, ну и… ну и я бы так не сделала, - какие-то секунды и она резко меняется в лице. - Потому что не смогла бы, - озадаченно подытоживает Соня, опустив голову и закрыв при этом глаза. - Вот как с меня тут трусы, блин, стянуть? - мотает головой. - Это совершенно не красиво, не эстетично и вообще, - открывает глаза, как только я ловлю пальцами ее подбородок. - Говорила же, что надо на кровати.

- Сонь, ну чего ты глупости несешь? - шепчу ей в губы.

- Не глупости.

- Глупости, - грубо произношу я, резко подтягивая ее за талию на самый край тумбы. - А теперь обопрись ладонями о поверхность вот так, - ставлю ее руки по бокам тумбы. - И приподними свою славную сладкую попу.

- Сладкую, - повторяет она, при этом улыбаясь. Опирается руками так, как я сказал, приподнимая попу. Зацепляю резинку ее кружева и стягиваю вниз одним быстрым движением.

- Ну что, это было очень сложно?

- Это было просто, - смущенно произносит она, чуть улыбаясь.

- То-то же, не загоняйся по пустякам. И это было очень, очень красиво. Эстетика в чистом виде, - откидываю белье в сторону. - Может еще что-нибудь хочешь сделать как в кино? Например, снять с меня ремень вместе со штанами?

- Боюсь, что я не сделаю это так легко, как было с рубашкой. Мне кажется, на ней моя крутость закончилась, ибо как-то сидеть полностью голой – уверенности в себе мне не прибавляет.

- А зря. Чего ж такую красоту мужу не показать, - беру ее ладонь в руку и кладу на ремень брюк. - Давай, Сонь, раздень мужа. Можно без крутости и киношной дерзости.

- Ну, если можно лажать, то пожалуйста.

Ремень Соня снимает, будучи полностью сосредоточенной, при этом сильно закусывает нижнюю губу. Ну прям высшая математика. И смех, и грех. Смешно от того, что это меня жуть как вставляет.

- Сейчас все будет. О, уже почти. Вот, все, - взволнованно лепечет Соня. Хватается за собачку и опускает молнию вниз. - Все, стягиваю?

- Стягивай, - уверенно произношу я, пытаясь не улыбаться, дабы еще больше ее не смутить. Стягивает с меня одним движением брюки вниз. Отшвыриваю их в сторону.

- Ммм, кажется, там питон уже приподнят, - опустив взгляд на боксеры, констатирует Соня.

- Прекрати. Иначе все же будет «не встал, похихикали и баиньки».

- Ну так там точно все встает.

- Быстро упадет, если продолжишь «возбуждать» меня таким образом. Давай закончим с питоном и другими пресмыкающимися, иначе… я позову киску.

- Все, все, я больше не буду, - закрывает глаза, шумно вдыхая, и тянет вниз боксеры. - Дальше ты сам, - тихо произносит Соня, при этом смотрит неотрывно мне в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Сам, так сам.

Стягиваю с себя боксеры вместе с носками, при этом не отрывая от Сони взгляда. Та в упор не смотрит вниз.

- Трусиха, - шепчу ей на ухо, подхватывая ее на руки. Аккуратно опускаю Соню в воду и, удостоверившись, что она удобно устроилась в джакузи, забираюсь сам.

- Тут нет пены, - отмечает Соня, прикрыв руками грудь.

- И не будет, - облокачиваюсь на спинку и маню Соню к себе рукой. - Давай ко мне.

- Зачем?

- Что зачем?

- Я думала мы просто полежим здесь. По разные стороны.

- Нет. По разные стороны мы больше не будем. Ты полежишь на мне. Давай, Сонечка, - подаюсь к ней и, положив руку на ее живот, тяну на себя, удобнее устраивая между своих ног. - Не бойся. Не съем. Если только покусаю, - шепчу ей на ухо, чуть прикусывая мочку уха. Перемещаю руку под ее грудь, а там, кажется, не просто тахикардия, там сердце отбивает чечетку. Ощущение, что еще чуть-чуть и вырвется наружу. - Расслабься, пожалуйста, я же ничего не делаю. Просто опусти на меня голову.

- Я тебя чувствую. В смысле попой тебя… его… Я тебе там ничего не сдавлю?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ничего не сдавишь, - смеюсь ей в шею.- А теперь дыши глубже, расслабься и просто почувствуй.

- Хорошо, - соглашается Соня, опуская голову на мое плечо, при этом закрывает глаза. Целую ее в едва приоткрытые губы, разжимая ее напряженную ладонь.

Выключаю свободной рукой воду и только хочу включить гидромассаж, как Соня резко одергивает мою руку.

- Не надо. Просто хочу полежать.

- Ну ладно, - соглашаюсь я. - Знал бы, отнес в обычную ванну.

Сбылась мечта идиота, не иначе. Последнее, о чем я вспоминаю, перебирая одной рукой Сонины волосы, это о презервативах. По хер, что нет ни в квартире, ни в машине. Более того, если бы были – не воспользовался. Эгоистично, и да, возможно, нагло с моей стороны. Но примитивное желание ее пометить никуда не делось. Перебираю в памяти числа, вспоминая, что через пару дней, если не изменяет память, ну может чуть больше, у Сони будут месячные. По хер на резинки. В эти дни вроде как безопасно. А если нет? Соня из тех счастливиц, которые могут залететь с первого раза. А что потом? Черт.

- О чем ты сейчас думаешь? - внезапно произносит Соня.

- О том, что ты умница.

- Почему умница?

- Потому что сделала мне приятно. А ты? О чем думаешь, только честно.

Глава 44

- О твоих женщинах, - ну начинается. - А помнишь ты говорил про престарелую тетку в своей жизни?

- Жаклин. И она не престарелая. Посмотрим, что ты скажешь, когда тебе стукнет хотя бы тридцать.

- Ну ладно, не престарелая, но для тебя старая.

- Ну и?

- С ней было серьезно. А с кем еще было серьезно? Сколько их было на самом деле? Может ты на ком-то хотел жениться?

- А тебе точно нужно это знать? Знаешь, если абстрагироваться и не знать того, что я знаю о тебе, максимум, что бы я спросил – это про количество твоих гипотетических любовников. Я бы уж точно не интересовался какой именно хрен об тебя терся. И как у тебя с каждым из них прорезалась любовь-морковь. А вообще и количество предпочел бы не знать.

- Почему?

- Потому что мне неприятно. Да и что мне даст эта цифра? Буду ее мусолить и пережевывать в голове, каждый раз насилуя свой мозг отнюдь не радужными картинками. Там, где не первый – уже не имеет сути.

- Вот прям совсем цифра не имеет значения, если не первый?

- Ну, если количество любовников измеряется в десятках, то имеет.

- Типа шлюха, да? А какая цифра по твоему мнению делает женщину шлюхастой?

- Не задумывался.

- Врешь.

- Не вру.

- Ну двадцать – это уже шлюха?

- Нет.

- А кто?

- Неразборчивая женщина.

- Нет. Я так не играю. Не надо выкручиваться. Ты мастерски отвел тему от себя. Мы лежим голые, тремся друг о друга тем, чем далеко не все трутся, так что говори. Хочу знать, что думают мужчины. Интересно жуть как.

- Я не все мужчины, Соня. Для кого-то двое любовников – это уже шлюха, а для кого-то тридцатка никак не вызывает порицания.

- А для тебя?

- Вот ты приставучка. Проще было сказать сколько у меня было любовниц.

- Так я к этому все равно приду. Ну раз разговор пришел в это русло, то ответь сначала на это.

- На что это?

- Я не помню, блин, что я уже спрашивала. А, ну про шлюхастость.

- Я не задумывался об этом раньше. Мне всегда нравились девушки либо старше, либо моего возраста. Понятное дело, что у них до меня кто-то был. Я не ждал от них целомудренности и, откровенно говоря, мне было все равно было ли там двадцать или больше любовников. Я знал ради чего были такие отношения. Это удобство, секс и приятное времяпровождение. Единственным условием в таких отношениях было отсутствие третьих лиц. Собственно, все. И я не считал количество своих постоянных женщин и ночных бабочек, поэтому на вопрос сколько их было не отвечу, потому что, правда, не знаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})