Дар Крома - Блэйд Хок

— Говорю, тебе не бойся, — он широко улыбнулся, — я пришел помочь вам.

Она видимо, поняла, перестала дрожать, три раза глубоко вздохнула, собираясь что-то сказать, но не смогла и разрыдалась у него на груди.

— Ну, ну, тише, — приговаривал он, гладя ее по голове, давая ей выплакаться. Когда же она успокоилась, спросил:

— Как тебя зовут, детка?

— Кармилла, господин.

— Скажи мне Кармилла, как ты сюда попала?

— Я… меня мама послала на рынок за молоком. И когда я шла, кто-то, — она сглотнула, — набросил мне мешок на голову. Потом меня куда-то понесли, потом мы ехали — я слышала стук копыт и скрип колес, а потом вот я оказалась здесь.

— И много вас таких здесь?

— Точно не знаю. Много. Новеньких каждый день приводят. Моя каморка находится около входа и через прутья видно, как их ведут. Но зато, — она всхлипнула, — многие из тех, кого потом уводят господам, назад не возвращаются. А те, что возвращаются, часто побиты и покалечены. Говорят, — девочка запнулась, — некоторых из них потом добивает Тулок.

— Тулок?

— Ну, жирный урод, который меня привел.

— Страшно вам, наверное? — ляпнул Шанго явную ерунду, не зная, что правильное в подобной ситуации можно сказать.

— Очень, — девочка снова всхлипнула, — некоторые не выдерживают. Вон привели одну через день после того, как я сюда попала, и подселили к нам. Она все угрожала, что ее жених гвардеец всех тут поубивает. А позже вечером ее увели. Вернулась она почти невредимой. Ну, только синяк один на лице. Она больше не кричала, а совсем наоборот — молчала, на вопросы не отвечала, и смотрела в одну точку на полу. А когда утром мы проснулись, то увидели, — ее голос дрогнул, — что она повесилась. Тулок ее потом куда-то уволок.

— Ясно, — мрачно проговорил Шанго, потом спросил о той, ради которой суда явился. — Ты знаешь девушку по имени Зафира? Она должна была попасть сюда неделю назад.

— Неа, — она покачала головой, — те, кого я знаю, это девушки, которые живут со мной. Ну, еще наши соседки. О Зафире я никогда не слышала. И потом, неделя это большой срок. Один Митра знает, что с ней могло случиться за это время.

— Я понял, — сказал негр и, мягко отстранив от себя девочку, встал. — Пойду, проверю.

— Господин! — глаза Кармиллы округлились от ужаса. — Не ходите туда! Там охрана с оружием… и… и Тулок!

— Не бойся детка. Давай, залезай под кровать. Я вернусь за тобой, как только смогу. Ну, а если не вернусь, то дожидайся утра, и постарайся убежать. Думаю, я смогу устроить так, что тебя не хватятся.

Кармилла замерла в нерешительности:

— Не оставляйте меня!

— Давай, давай, малышка, — сказал воин, — я должен попытаться помочь всем.

Девочка всхлипнула, кивнула, а потом как мышка скользнула под кровать.

Шанго снова надел маску волка, вытащил кинжал и взял тот топор, что нашел в этой комнате. Теперь этот предмет должен будет послужить оружием, а не орудием пыток, извращений и изуродований. Наемник медленно открыл дверь и осмотрел коридор — там было пусто. Он быстро подошел к соседней комнате и ворвался в нее. Черный воин увидел, как полураздетый мужчина на кровати с остервенением насилует девушку. Она хрипела, кашляла и судорожно вращала залитыми слезами глазами — насильник душил ее, и было видно, что руки его сжимаются все сильнее и сильнее. Того, что в комнате появился кто-то лишний, мерзавец даже и не заметил. Не теряя больше ни секунды, Шанго подскочил, и, схватив насильника за горло, оторвал от жертвы. Тот, уже начав что-то соображать, прохрипел:

— Да как ты смеешь…

Негр не дал ему договорить — поднеся к лицу негодяя кинжал, он воткнул его ему в глаз и, не обращая внимания на визги, начал медленно вдавливать клинок тому в мозг, поворачивая его. Положив труп на землю, Шанго вытащил кинжал и с омерзением вытер его о богатую одежду убитого. И тут же его оттолкнула девушка — в руке у нее был нож из пыточного набора. Она начала яростно кромсать тело своего обидчика, вцепившись в него настолько крепко, что Шанго еле ее оттащил.

— Успокойся, — сказал он забрызганной кровью женщине, — все кончилось. Пока оставайся здесь и жди.

Шанго вышел и постоял немного возле двери. Он услышал еще стоны и крики, что раздавались из помещений, располагавшихся в этом ужасном месте. И тут безумная ярость, жажда крови нахлынули на него. Зарычав, он бросился убивать. Комната, за комнатой, тварь за тварью — он рубил, колол и резал, избавляя землю от гнили, порожденной порочной стороной цивилизации. Оружие его покрылось сгустками крови, ошметками плоти и костей. Вид его наверняка был ужасен — женщины, считая, что он совсем не спаситель, а кровожадный монстр, жались по углам. Однако даже в таком состоянии Шанго не повредил ни волосинки, ни одной из них. Но «блистательные господа»…! Он не знал жалости. Эти люди были недостойны ее! Он не чувствовал никаких сомнений, убивая безоружных. Они заслужили свою участь! Он не знал усталости — ненависть вела его. Он убивал.

Наконец, когда ни одного мерзавца в живых не осталось, гнев спал и воин прислонился к стене коридора, переводя дыхание. Внезапно открылась дверь, через которую он попал в это место. Вошел провожатый, а вместе с ним еще один «избранный» в маске нетопыря. Ничего не подозревая, они медленно приближались к нему — даже окровавленное оружие в его руках, даже испачканные кровью одежда и маска, не вызвали их беспокойства. Видимо подобное зрелище было здесь вовсе не редкостью. Когда же провожатый довольно улыбнулся и подмигнул черному воину, Шанго не сдержался. Схватив поудобней топор, он размахнулся и пустил его в полет. Лезвие топора с громким хрустом вонзилось прямо между глаз Нетопыря. Тот секунду постояв, рухнул на пол. Переменившийся в лице провожатый взвыл, и, повернувшись, бросился прочь. Тремя прыжками чернокожий воин настиг его и, схватив за волосы, перерезал ему глотку. Затем, подобрав топор, направился ко входу.

Приятель провожатого со скучающим видом сидел и бросал кости, коротая время. Услышав, что кто-то вошел, он обернулся и, беспечно посмотрев на перепачканного кровью человека в масле волка, снова принялся на свою игру, равнодушно бросив:

— Железо могли бы и в комнате оставить, господин. Киньте где-нибудь. Плащи, как всегда, в углу. В зале снова представление — темно. Думаю, никто ничего не заметит…

Говоривший так же беспечно и умер — наемник, не раздумывая, поразил его топором в голову. Оружие погрузилось глубоко — обратно оно выходило с трудом, издавая чавкающие звуки.

Теперь надо было пойти и успокоить женщин, а затем обеспечить их временную безопасность. Он двинулся было туда, где находилась ближайшая из них, однако заметил нечто необычное в комнате, мимо которой раньше пролетел, в кровавой горячке посчитав пустой. В пыточном углу, которые были идентичны во всех комнатушках, к острым рамам, в неестественной позе была прикована обнаженная девушка. Вернее то, что от нее осталось. Ее левая нога была отпилена, а обрубок был обожжен — видимо мучитель хотел остановить кровотечение. Обе полные груди были закручены веревками до посинения, в них были понатыканы острые предметы, одна из них была полуоторвана. Пах был разворочен. Об обильных синяках, царапинах и кровоподтеках и говорить не стоило. Но что самое невероятное — девушка была еще жива и слабо, судорожно дышала. То, что она не умерла от потери крови, повреждения внутренностей и чудовищной боли, показалось воину следствием колдовства.