Короли карантина - Кэролайн Пекхэм

Мне не понравилось, как это прозвучало для моего будущего, поэтому я забил на это дерьмо.

Ветер переменился так, что дождь застучал по витражному стеклу, и я надулся, как маленькая сучка, наблюдая, как он стекает по стеклу.

Сэйнт остался стоять на ногах, запрокинув голову и рыча в сводчатый потолок, как гребаный зверь. Блейк последовал его примеру, и я присоединился к ним с улыбкой, которая была лишь наполовину натянутой.

— Я — тьма глубокой ночью! — Закричал Сэйнт, прижимая ладонь ко рту.

— Услышь мой рев! — Крикнул я рядом с Блейком. Это была какая-то ерунда, которую мы придумали в детстве, и которая любила всплывать на поверхность всякий раз, когда Сэйнт переключался из состоянии "навеселе" в состояние "в стельку".

Блейк расхохотался, осушив свой бокал, прежде чем опуститься на трон Сэйнта с прикрытыми глазами.

Я придвинулся ближе, пока Сэйнт продолжал подпрыгивать от классического безумия, которое атаковало наши уши, и я не мог не полюбить его еще больше, чем обычно, наблюдая, как он срывается с цепи.

Блейк тоже наблюдал, улыбка медленно сползала с его лица, пока все, что я мог увидеть, была его боль.

— К черту мою жизнь, — пробормотал он, как будто не ожидал, что кто-то услышит, и у меня внутри все сжалось от его слов.

— Давай, чувак, — сказал я ему, протягивая руку, когда он посмотрел на меня с отсутствующим выражением лица. — Пора отоспаться.

Блейк позволил мне поднять его на ноги, уронив стакан на стул, когда он обнял меня за плечи, и я почти потащил его в его комнату в задней части здания. Мы прошли по короткому коридору, где нас ждали две двери.

Я провел Блейка через первую дверь в его комнату и пересек огромное пространство, которое он оформил в голубых тонах. Повсюду были трофеи и фотографии, на которых он выигрывал всякую хрень. На самом деле было немного грустно, потому что никто не видел эту комнату, кроме него и нас. Когда он рос, его отец был немного придирчив к дерьму типа "Победители всегда процветают", и это привило ему пристрастие к соревнованиям.

Я бросил его на кровать, и он засмеялся, глядя на меня.

— Ты собираешься поиздеваться надо мной, Киан? — пошутил он. — Ты не мог бы быть помягче, потому что у меня никогда не было никого такого большого, как ты…

— Во многих отношениях, детка, — ответил я, хватая свое барахло и смеясь над ним.

Блейк усмехнулся, его глаза закрылись, и я направился в ванную комнату, которая соединяла наши спальни. Я видел этого чувака голым больше раз, чем мог сосчитать после того, как случайно забыл запереть обе двери. Дошло до того, что ни один из нас не потрудился запирать их и сейчас, и мы просто отводили глаза.

Я направился в свою комнату и взял спортивную сумку из-за двери. Мое пространство было не таким интересным, чем у Блейка. Оно было довольно пустым, если не считать кучи школьных заданий, которые лежали у меня на столе. На самом деле я не планировал ничего из этого выполнять. Я получал достаточно хорошие оценки, и мне нравилось думать о домашнем задании как о необязательном.

У моей стены тоже стояла гитара ограниченного выпуска, которая могла бы быть интересной, если бы она была моей. Но это было не так. Я позаимствовал ее у какого-то засранца-музыканта, который разозлил меня своим попсовым дерьмом. Чувак плакал, когда я ее забрал. Это дерьмо все равно было забавным.

Стены были белыми, а кровать неубранной. Я не видел особой необходимости в том, чтобы комната была чем-то большим, чем просто практичной, поэтому я ничего не делал для ее наполнения. Она была так же пуста, как и мое сердце.

Я направился к своему шкафу и достал две пары спортивных штанов и две толстовки, запихивая их в сумку, прежде чем вернуться и найти Сэйнта в гостиной.

— Я собираюсь пойти и забрать нашу девочку, — объявил я, входя в комнату.

Сэйнта нигде не было видно, поэтому я поднялся по винтовой лестнице в его спальню на балконе.

Я слышал, как в его ванной работает душ, поэтому направился туда, постучав по панели управления на стене, чтобы на минуту утихомирить Моцарта.

— Я сказал, я схожу за нашей девушкой, — крикнул я сквозь шум льющейся воды, стоя у открытой двери.

— Ты беспокоишься о ней? — Сэйнт ответил пренебрежительным фырканьем.

— Я думаю, такая малышка, как она, не протянет ночь в такую бурю, и я хочу поиграть со своей новой игрушкой завтра, а не обнаружить, что она умерла от переохлаждения, прежде чем у меня даже появится шанс опробовать ее, — ответил я голосом, который не предполагал вариантов.

— Прекрасно. Иди за ней, убедись, что она жива, и скажи ей, что я ожидаю ее возле Храма в шесть утра, — ответил он.

— Ты даже тренировку не заканчиваешь до половины восьмого, — ответил я, задаваясь вопросом, насколько он был пьян.

— Я сказал, что хочу, чтобы она ждала меня в шесть, я не сказал, что буду готов принять ее тогда, — мрачно ответил он.

— Отлично. Увидимся позже. — Я снова включил Моцарта на полную мощность, чтобы он мог принять душ с сильным напором воды, или подрочить на духовную симфонию, или что там еще, блядь, так разозлило его из-за этого дерьма, и оставил его наедине с этим.

Я повесил сумку на плечо, не утруждая себя надеванием пальто, вместо этого просто вышел обратно в шторм с обнаженной грудью, чтобы почувствовать боль, которую мы причиняли Татум последние четыре часа.

Дрожь пробежала по моей коже, и я промок насквозь уже через десять минут после того, как покинул Храм. Мы действительно были придурками.

Я ухмыльнулся про себя и ускорил шаг, идя по тропинкам через лес, направляясь к пляжу Сикамор, где стоял священный камень.

Мое сердце колотилось от волнения, когда над головой прогремел гром, и я приблизился к бледной скале, которая выделялась даже в темноте.

Приблизившись к ней, я замедлил шаг и нахмурился, поскольку нигде не смог разглядеть Татум.

Гнев пробежал по моему позвоночнику, когда я, нахмурившись, оглядел пространство вокруг скалы, задаваясь вопросом, оставалась ли она вообще здесь, или она действительно была настолько тупа, что думала, что ей сойдет с рук неповиновение нам.

Что из того, что мы владеем ею, не понятно?

Я развернулся, намереваясь пройти весь путь до ее гребаного общежития и показать ей, что именно произойдет, если она ослушается, когда мой взгляд зацепился за нее там, где она пряталась под деревом на