Миф Линкольна - Стив Берри

Люк тотчас вспомнил сказанные дядей слова.

– Дэнни говорит, будто ты его бросила.

Мать рассмеялась.

– Вот тут он прав. Мы с ним встречались несколько раз. Но как только я познакомилась с твоим отцом, то сразу поняла: это навсегда. Он целиком и полностью вошел в мои мысли. Впрочем, я всегда понимала Дэнни – одна из немногих. Смерть дочери высосала из него все жизненные соки. Представь, каково ему было видеть, что в семье его брата растут три крепких, здоровых сына. Согласись, это нелегко. И пусть зависть не в духе Дэнни, всякий раз, когда видел нас, он не мог не думать о том, чего лишился сам, – а все из-за того, что не вышел покурить на улицу.

Люк легко представил себе душевные муки Дэнни.

– Потому он и делал вид, будто ничего и не было. Ни разу не пришел на могилку дочери. Не имел в себе сил. Твой отец в конце концов понял брата, благослови его Господь. Он был хороший человек. Я присутствовала, когда он писал эту записку. И когда прощался с Дэнни. Это было перед тем, как мы сказали вам, что ваш отец при смерти.

Люк почти не общался с дядей – вернее, вообще не общался. Их недавний разговор стал первым за многие годы.

– Пойми, Дэнни вовсе не плохой человек. Он помогал нам, следил за тем, чтобы мы ни в чем не нуждались…

– Это как понимать?

– Он помогал твоим братьям, когда им требовалась помощь, хотя они даже не догадывались об этом. Затем ты решил стать секретным агентом. И вновь ты стал им не без его помощи. У нас с ним был разговор. Он сказал мне, что лучшее место для тебя – Министерство юстиции и он поможет тебе туда попасть.

– Сукин сын, – прошептал Люк. Такое ему и в голову не могло прийти.

– Нет-нет, всё не так, как ты думаешь. Он никому не приказывал взять тебя в штат. Этого ты добился сам. Но мы с ним условились, что если ты не потянешь, то будешь пенять на себя. Никакого заступничества. Никаких привилегий. Ты за все отвечаешь сам. Да, он открыл для тебя двери. Все остальное – твои собственные заслуги.

– Так кому я все-таки обязан – тебе или ему?

– Только самому себе, Люк. Продолжай дальше в том же духе, сын. Мы все гордимся тобой.

Мать знала, что он хотел бы от нее услышать.

– Я рада, что ты позвонил, – сказала она.

– Я тоже.

Глава 53

Де-Мойн, Айова

18.40

Кассиопея села за руль, а Хусепе расположился на пассажирском сиденье. Два его помощника устроились сзади. Салазар заранее договорился, что на выходе из аэропорта их будет ждать взятый напрокат автомобиль. Еще в самолете Кассиопея переоделось в темный брючный костюм и удобные туфли и теперь была, так сказать, во всеоружии. Самолет был буквально нашпигован мудреной электроникой, и она еще в полете выяснила все, что ей требовалось, про Солсбери-хаус.

Дом был построен в 20-е годы XX века Карлом и Эдит Уиксами по возвращении из заокеанского путешествия. Супруги горели желанием воссоздать английский аристократический сельский особняк. Они приобрели четырнадцать акров поросшей лесом земли и построили на ней – для себя и четверых своих детей – дом из сорока двух комнат общей площадью в 28 тысяч квадратных футов. Изнутри дом украшали десять тысяч произведений искусства – картины, статуи, гобелены, реликвии, редкие книги, собранные ими во время путешествий. Имелись в доме тюдоровские камины, дубовые панели XV века, потолочные балки из приготовленной к сносу старой английской таверны. Право на владение домом было утрачено ими во время Великой депрессии, после чего особняк сменил нескольких владельцев, пока, наконец, его не выкупил некий фонд. Теперь это был культурный центр, музей, сдававший в аренду часть площадей, и вообще местная достопримечательность. Сейчас здесь экспонировалась передвижная выставка Смитсоновского музея, посвященная Аврааму Линкольну.

Кассиопея загрузила в компьютер брошюру в формате PDF с планом двух открытых для посещения этажей. Выставка занимала Большой зал и гостиную. Оба помещения располагались на первом этаже по соседству друг с другом.

Через Интернет она заказала входной билет, после чего изучила несколько «гугл»-карт на предмет местной географии. Солсбери-хаус располагался в тихом жилом районе, в окружении извилистых улочек и старых домов. Со всех сторон к нему подступали сады и деревья. План Кассиопеи был таков: доставить Хусепе и его помощников в гостиницу, а самой отправиться на выставку. То, что она будет там уже после заката, давало ей дополнительные преимущества: можно хорошенько изучить это место и решить, как лучше провернуть операцию.

– Вряд ли там у них навороченная система безопасности, – сказала она, обращаясь к Хусепе. – Из того, что я прочла, на выставке нет ничего особенно ценного. Лишь несколько исторических артефактов. Думаю, там будет несколько охранников, возможно, даже пара полицейских, но это всё.

– Ты так говоришь, будто уже делала это раньше.

– Я же тебе говорила, что у меня есть кое-какие специальные навыки.

– Могу я спросить, зачем они тебе понадобились?

Правду она ему сказать не могла. Пришлось солгать.

– Для защиты моих деловых интересов. Мне нужно было защитить свой проект. Мы страдали от краж и вандализма. Жизнь научила меня, как самой постоять за себя.

Как же она ненавидела себя за очередную ложь! И когда только все это кончится? Трудно сказать. Особенно учитывая то, что ей предстоит.

Они нашли отель. Хусепе заказал три номера и попрощался с ней.

– Смотри, будь осторожна, – напутствовал он ее.

– Я всегда осторожна.

***

Люк смотрел перед собой. Последние четыре часа он провел в обществе Коттона Малоуна и сделал вывод, что с момента их встречи в Дании настроение бывшего агента ничуть не изменилось.

Агент ждал его прилета на региональном аэродроме к северу от Де-Мойна. На его глазах откуда-то с небес вынырнул армейский истребитель и вскоре замер в конце короткой взлетно-посадочной полосы. Люку ни разу не доводилось летать на таких самолетах, и он завидовал тем, у кого была такая возможность.

Стефани сказала ему, что Малоун имеет подготовку пилота. Иное дело, что он бросил воздушную карьеру, чтобы стать адвокатом военно-морского флота. Стефани не объяснила, что его к этому подтолкнуло. Но Люк считал, что у Малоуна наверняка имелись серьезные основания. Вряд ли он стал бы делать то, к чему у него не лежит душа.

Они вместе пообедали, после чего съездили взглянуть на Солсбери-хаус, чтобы ознакомиться с планировкой особняка.

– Она выехала на дорогу, – сказал он, глядя, как Кассиопея Витт, высадив Салазара и парочку его подручных, отъехала от отеля и влилась в поток транспорта.

Они с Малоуном ждали ее в аэропорту Де-Мойна, рядом с терминалом для пассажиров частных рейсов.

– Она едет в нужном направлении, – сказал Люк Коттону.

– Ты, главное, держись на расстоянии. У нее зоркий глаз.

В иной ситуации агент наверняка огрызнулся бы, однако придержал язык и вместо этого спросил:

– И что нам делать, если она поедет туда, куда мы думаем?

– Это твоя проблема. Тебя она никогда не видела. Зайдешь внутрь, как любой другой посетитель.

– А ты?

– Я буду тебя подстраховывать и попытаюсь предугадать ее действия. У меня по этой части есть небольшой опыт.

– Стефани приказала добыть часы, чего бы нам это ни стоило.

– Знаю. Мне она сказала то же самое.

Люк обожал элемент непредсказуемости, который присутствует при воплощении в жизнь любого плана. Особый восторг он испытывал, когда все шло как задумано. Как, например, в Монпелье. Кэти Бишоп теперь застряла в Белом доме. Дядя Дэнни сказал, что в Вирджинию она пока не вернется. Музейному начальству скажут, что пока она нужна в Вашингтоне, а ее место останется за ней. Похоже, Кэти это более чем устраивало. Стефани поручила ей внимательно изучить журнал Мэдисона.

Люк выдерживал дистанцию между собой и машиной Кассиопеи, прячась за другими автомобилями. Дорога представляла собой оживленный бульвар, так что хвост она вряд ли заметит.

Кассиопея по-прежнему двигалась в нужном направлении.

– Как только мы въедем в тот квартал, следить за ней станет труднее.

Они уже проделали этот путь, еще до прилета Салазара. Упустить его они не опасались: военным было поручено следить за полетом «Лирджета» над территорией США. Об этом позаботилась Стефани.

Впереди Кассиопея свернула налево – там, где и требовалось.

– Не торопись. Пусть проедет чуть вперед, – приказал Малоун голосом робота. Но Люк и сам уже принял то же решение.

***

Салазар вошел к себе в номер и закрыл дверь. Оказавшись один, он тотчас опустился на колени и стал молиться, чтобы ему явился ангел. К его облегчению, призрак возник над кроватью: тот же самый кроткий взор, та же исполненная доброты улыбка.

– Я сделал так, как ты велел. Я доверился ей.

– Она тебя не разочарует.

– Сопутствуй ее успеху; я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.