Дикий, дикий Запад - Екатерина Лесина

мужу своему принадлежит. И если ты просто потребуешь вернуть, то в лучшем случае тебя лишь обложат матерно.

– А в худшем?

– В худшем выдвинут обвинение. А там суд. Мастера… как бы тебе сказать, не особо любят тех, кто нарушает порядок в их городе. Если штрафом отделаешься, то удача.

– Он не отдаст Августу. – Чарли покачал головой. – Если они и вправду нацелились на наследство, то не отдаст. Ни за какие деньги. Разве что отказ подписать в пользу ее и детей. Но тогда…

– Тогда тебе просто шею свернут. – Эдди всегда отличался душевной чуткостью и пониманием. – Я бы свернул. Так оно надежнее. А то сегодня отказ, завтра отказ от отказа.

В его словах имелся резон.

– Тогда получается…

– Тебя светить не будем. – Эдди задумался ненадолго. – Поедем… вот как от меня. Меня там знают. И я кое-кого знаю. Этот Уильям – он там тоже чужак, из пришлых. Стало быть, никто не опечалится, коль с ним вдруг произойдет какое несчастье.

Ну почему сразу никто.

Звенящий Поток опечалится. Я точно знаю. Во всяком случае, если несчастье будет не совсем глубоко несчастным.

– Но самим нам лучше держаться в стороне, чтоб не попасть под обвинение. Нет, наймем кого-нибудь…

– Кого?

– Мало ли там людей, которые хотели бы заработать?

Думаю, немало.

– Главное, было бы чем заплатить этим людям.

– Будет, – решительно сказал Чарли.

– Вот и отлично.

Честно говоря, Чарльз ожидал чего-то… иного? Скажем, того же города. Ну, пусть не мертвого, ибо об одном воспоминании о Мертвом во рту пересыхало, а сердце начинало предательски сбоить.

Но города.

Чтобы дома. Домишки. Дороги опять же. Если в этот город приезжают люди, то как-то они добираются ведь? Стало быть, нужны дороги, пусть даже не мощеные камнем, но накатанные. А тут…

Уставшие лошади брели по серым травам. Те становились все ниже, реже, выгоревшими до белизны, и под ними проглядывала темная выжженная земля.

Пылило.

Пыль забивалась в рот и нос. И глаза слезились. Чарльз пытался вытирать их, но становилось только хуже. Появился раздражающий зуд. А прерии… прерии не заканчивались.

И потому, когда сиу остановились, Чарльз выдохнул с немалым облегчением. Дальше… он мог бы и дальше ехать. Наверное.

Милли сползла с лошади и потянулась.

Эдди огляделся. А чего глядеть? Куда ни посмотри, пейзаж один – земля, трава и тоска.

– Ждите, – велела старшая сиу.

– Чего?

Ответом Чарльза не удостоили. Сиу коротко свистнула и, ударив по конским бокам пятками, куда-то унеслась. А две других остались.

– Милли? – Эдди протянул флягу.

– Спасибо. У меня еще есть.

А вот у Чарльза вода закончилась. Он честно пытался беречь, но все одно время от времени, когда начинало казаться, что губы треснут от жажды, а сам он тоже вот-вот рассыплется, делал глоток.

Маленький.

И получилось, что всю выпил.

– Будешь? – Эдди сунул флягу.

– Потерплю.

– Не дури, – покачал Эдди головой. – Ты не гляди на нас. Я ведь орочьей крови, могу седмицу без воды.

– А… она?

– Милли? Тоже сравнил. Она же с малых лет тут. Привыкла.

Чарльз все-таки сделал глоток, с трудом заставив себя ограничиться одним. Хотелось выпить все, до капли. И стало безумно стыдно за свою неприспособленность. А ведь он действительно рассчитывал, что справится. Когда ехал.

– Что дальше? – Чарльз вернул флягу и потер глаза.

– Не чеши, хуже будет. Сейчас… думаю, провожатая вернется.

– Вернется, – бросила в сторону сиу, которая держалась поодаль, но не скрываясь, наблюдала за людьми.

– Конечно вернется. Хотела бы убить, уже бы. – Эдди потер шею. – Тут такое дело. Понимаешь, в Городе Мастеров чужакам вроде как не особо рады. И потому просто так туда не попасть.

Чарльз ждал продолжения.

– Хотя если чужак с деньгами, то примут, конечно, но… все одно. Нехорошее место.

– Более нехорошее, чем…

– Может, и так. Мертвый город – он сам собою мертвый. А там – куча живых поганцев.

– Ага, – только и ответил Чарльз.

– Ты маг, это хорошо. Лучше, чтобы все видели, что маг.

– А…

– А для нее лучше бы, чтобы не видели. Женщин там маловато, потому… Милли, от меня ни на шаг, ясно?

– Ясно, – отозвалась Милисента, правда, без особого энтузиазма.

– Так вот… – Эдди замялся, явно не зная, как сказать. И кажется, смутился. И что-то это все совершенно перестало нравиться Чарльзу.

– Говори уже.

– Лучше всего, если она будет не сама по себе, а… скажем, ну… твоею…

– Любовницей?

– Нос сломать? – осведомился Эдди почти вежливо. И уточнил: – Невестой.

Чарльз даже не нашелся с ответом.

Невестой?

Вот эта девица, которая понятия не имеет о том, что есть хорошее воспитание, – и его, Чарльза, невестой?

– Временно. – Эдди кулак не убрал. – Там женщин и вправду мало. И потому если свободная вдруг появится, то будут проблемы.

– А чего сразу не женой? – Получилось донельзя едко.

– Обойдешься, – сказал Эдди и пальцами пошевелил. – Какая из нее графиня… Нет, жена – это серьезно. А невеста… сегодня есть, завтра нету. Но если кто умыкнуть пожелает, тогда ты в своем праве будешь.

– В каком?

Местные порядки начали утомлять.

– Шею там свернуть. Ну или еще чего.

Эдди замолчал.

Милисента тоже молчала, глядя куда-то поверх головы Чарльза. Он обернулся, но ничего за спиной не увидел. Та же прерия, правда укутавшаяся лиловыми сумерками. Солнце еще не село, но уже почти, и от земли пока тянуло дневным жаром, а вот шея ощущала грядущий холод.

– Я… – Чарльз облизал губы. – Согласен. И…

Наверное, он все-таки перегрелся на солнце.

Или вчера мозги отшибло.

Так и есть, сперва отшибло, потом поджарило, высушило и припорошило вездесущей местной пылью. Оттого в этих мозгах мысль о новообретенной невесте взяла да и прижилась.

Чарльз сделал пару шагов, чтобы опуститься на колено.

– Мисс Милисента, – сказал он, протянув руку. – Не соблаговолите ли вы оказать мне честь стать моей женой?

Милисента вздохнула и, глянув на сиу, ответила:

– А я говорила, что полегче надо. На Востоке люди нежные… особенно на голову.

– Милли! – рявкнул Эдди.

– Да я так… – Она посмотрела сверху вниз и серьезно. – Не бойся, графчик, я все одно за тебя не пойду. Ну, по-настоящему если.

– Почему? – Стало донельзя обидно.

Он ведь, если подумать, завидный жених.

– Да как-то неправильно это. – Милли пожала плечами. И руку протянула. – Слишком мы с тобою разные.

Это прозвучало почти приговором.

Глава 28,

в которой ведутся задушевные беседы на сложные темы

Горел костер.

На сей раз нормальный, потому как рядом с хижиной, которая умудрилась вырасти посреди прерии, обнаружилась поленница, и почти полная.

Так что костер горел. Рыжие всполохи ложились на