Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

Натали осознавала, что, по всей видимости, маленькая нечисть была права.

Показав ей несколько основных кнопок, включая кнопку включения автопилота, и рассказав, что и за чем следует, как правильно заводить мотор и как его глушить, приблизительно через двадцать минут обучения Брендон отпустил руль, позволив ей управлять яхтой самостоятельно. Но при этом не отошел.

Солнце уже начинало клониться к закату и небо раскрашивалось самыми невероятными из существующих на земле красок, которые, отражаясь от поверхности океана, создавали красоту, от которой в прямом смысле слова перехватывало дыхание. Ничего подобного Натали в жизни не видела. Горизонт горел золотистым, медным, лиловым, розовым, бардовым, и для полной живописности здесь не хватает лишь самых удивительных на свете детей моря – дельфинов.

– Почему кофе для Габриэллы варила ты? – Внезапно спросил Брендон, заставляя порхающую Натали спуститься ближе к земле.

– Она попросила, – вообще-то, здесь, вернее будет сказать приказала, – а мне было несложно помочь.

Натали старалась говорить, как можно более равнодушно, но сердце внутри всё равно ныло от доселе неведомой ей боли, словно кто-то нарочно сжимал его в тисках.

– Это не входит в твои обязанности, и ты должна была дать ей это понять.

Почему он на её стороне?

– Не важно, – вслух закончила свои мысли Натали, а затем сильнее стиснула пальцами руль, – я не увидела проблемы в том, чтобы сварить вашей девушке кофе.

– Габриэлла – не моя девушка, – внезапно поправил её Брендон, – а всего лишь модель, у которой с моей компанией контракт.

– Но вы с ней спите, – вырвалось у неё.

– Не сплю, Натали, – вновь поправил её он, – имею сексуальную связь.

– Разве это не одно и то же?

Она сама не понимала, почему говорила и спрашивала подобное. Почему вообще продолжала всю эту тему. Почему просто не замолчала, но знала, что остановиться уже не могла.

– Даже засыпая с кем-то, на утро я предпочитаю просыпаться в одиночестве, – негромко ответил Брендон, и в девичьей груди что-то зашевелилось, то ли от радости и осознания того, что Габриэлла так мало для него значит, то ли от боли за то, что и сама она может значит ровно столько же и не суметь занять в его жизни чуть больше места.

– Всегда? – Тихо спросила она.

– Всегда, – после недолгой паузы так же тихо повторил он.

И говорить что-то ещё больше просто не требовалось. Натали уже заранее знала каждое слово, которое он мог бы произнести. Знала каждый ответ на каждый свой последующий вопрос. Знала, что этот мужчина мог быть обходительным и нежным, но ему были чужды романтика и сантименты. Знала, что мимолетное, наполненное страстью удовольствие, он предпочитал выдуманным людьми отношениям на всю жизнь. Она знала его. Теперь. Но даже это не могло заставить её побороть то чувство, которое с каждой минутой, проведенной рядом с ним, всё сильнее разгоралось внутри.

Она не могла побороть желание ощущать его, чувствовать, осязать. Пускай и всего раз. Пускай лишь на одну ночь. И пусть это будет мимолетно, пусть не будет значить для него ровным счетом ничего. Пусть потом ей будет больно. Всё равно. Ведь это будет потом. Не сейчас.

Опустив взгляд на панель управления, Натали нашла глазами нужную кнопку, а затем, осторожно нажав на неё, разжала пальцы, всё это время сжимающие штурвал. Чувствуя, что яхта замедляется, с бешено колотящимся сердцем она неспешно повернулась, мгновенно встретившись с глубокими синими глазами, в которых отражались последние краски закатного неба. Брендону потребовалась всего секунда на то, чтобы, задержав на её лице свой взгляд, считать с него её самые потаенные мысли и желания. Но он не торопился. Снова. Как и в прошлый раз, он предоставлял ей право выбора. Давал возможность самой принять решение. Первой сделать шаг.

И Натали сделала. Обняв мужскую шею руками, она потянула её вниз, а затем накрыла теплые губы своими, лишь после этого осознавая, как сильно по ним скучала. Брендон ответил на её поцелуй сразу же. Сначала немного нерешительно и мягко, но вскоре более уверенно и властно. Натали открылась ему, и его язык настойчиво пробрался внутрь, а руки скользнули вниз по пояснице и выгнувшимся ему навстречу бедрам. Где-то в затуманенном сознании она вдруг поймала себя на рассудительной мысли, что на этот раз, даже, если она захочет, ей не удастся всё переиграть и включить задний ход. Она сделала свой выбор, сделала его сама, и теперь, как неоднократно давал понять ей Брендон, этому выбору ей придется следовать до самого конца.

Не став медлить больше ни секунды, мужские руки нашли края её и без того не очень длинного платья, а затем, умело задрав эластичную ткань вверх, подхватили женские ягодицы, усаживая Натали на свободную панель корпуса. Разведя её ноги в стороны, Брендон идеально уместился между ними и, прижав к себе податливое тело, а затем и заставив ощутить силу своего возбуждения, вынудил глухой стон непроизвольно слететь с дрожащих от страсти женских губ. Натали зарылась пальцами в его волосы, чувствуя, как пульс становится запредельным, а кислорода в легких не остается даже на ничтожный вдох. Его руки блуждали по разгоряченному телу, нагревая его ещё сильнее, делая это даже через чертову ткань, а затем нашли застежку молнии и осторожно, но стремительно потянули её вниз. Обнаженную спину до самого копчика мгновенно обдало вечерней океанской прохладой, от которой Натали задрожала сильнее. Следуя его примеру, она скользнула ладонями по его шее и груди, а затем начала торопливо расстегивать пуговицы рубашки, желая как можно быстрее избавить его от ненужной вещи; от всех вещей, которые волей или неволей возводили между ними преграды.

Отбросив рубашку в сторону, Натали коснулась разгоряченной груди Брендона, а затем опустилась ниже, чувствуя, как напрягается его тугой пресс. Она едва удержала в себе стон чувственного, ни с чем несравнимого наслаждения, которое накрыло её, как только она ощутила каждую мышцу и каждый нерв мужского тела, до которого так долго горела желанием дотронуться. Стоило ей лишь добраться до края брюк и расстегнуть на них пуговицу, как из горла Брендона моментально вырвался глухой рык. Подхватив Натали за ягодицы, прижав к себе и вынудив обхватить ногами его бедра, при этом, ни на миг не прерывая поцелуя, он задвигался в неизвестном ей направлении. Она понятия не имела, как именно он спустился по лестнице, понятия не имела, как с закрытыми глазами нашел нужный курс, но, когда ощутила отсутствие ветра и услышала, как негромко захлопнулась дверь, догадалась, что Брендон принес её в каюту. В ту самую каюту,