В пепел. Шпион - Ли Ода

— Какого ж еще?

В целом сцена вышла весьма эффектная, оценили все.

— Я не совсем это имел ввиду, — прищурился Сорвени, рассматривая девчонку.

— Мы поняли, — кивнула бабушка. — Но вопрос оказался весьма к месту. И даже точен.

Поймав на себе несколько пересекающихся взглядов, Литси сделала вполне очевидный вывод и посмотрела на отца:

— Про меня спрашивают? Ну так отвечай, чего уж.

— Правду?

— Правду, — девчонка пожала плечами. — У них тут ищейка, Штанзи, что мы теперь скроем?

— А тебе, вообще-то, спать пора, — попытался увильнуть от неприятного разговора раненный.

— Так и есть, — поддержала его Лаис.

— Конечно. Но тогда и вам с расспросами погодить придется. За спиной обсуждать себя я не дам. Так как? Я иду спать и ждем до завтра?

— Штанзи? — вдруг прервала ее бабушка Шарот. — Выходит, он тебе не отец?

— Так вы ничего не знали? — нехорошо глянула она. — Просто поймали, да? Как дурачков?

— Знали, — под шумок в палату со стороны лестницы шагнула Фэл. — Я почти сразу поняла, кто ты.

— Погоди чуток! — прервала ее Литси и ткнула пальцем в потолок. — Расскажи сначала, что там с ней? Ты ведь оттуда, да?

— Да, если ты про Рин, — и, глянув на мнущегося у порога Красавчика, уточнила: — Он тебе все рассказал? Что здесь случилось?

— Ей попробуй не расскажи, — преувеличенно сердито отмахнулся тот. — Вцепилась, как пиявка.

— Угу, — кивнула медичка, ни капли не сомневаясь. — А еще и не соврешь.

— И это знаешь? — прищурилась на рессу та.

— Знаю.

— Ладно. Расскажем все про меня. Но сначала про клушу эту расскажи. Живая она там?

— Не ругайся! — откликнулись сразу в несколько голосов.

— Это понятно, — оценила она такое единодушие. — Говорить-то будешь?

— Все нормально с ней, — не стала тянуть Фэл, по напряженным взглядам сообразив, что интересует вопрос всех. — Спит уже.

— Поговорили? — уточнила госпожа Шарот.

— Да.

— О мальчике?

— А вы как догадались? — вскинула глаза ресса.

— Догадалась вот. Так о нем?

— Да. Ее словно прорвало, только о Пепле и говорила. Считай разом вывалила все, что не успела рассказать с приезда сюда, когда про него вообще не вспоминала.

— Плохое или хорошее? — уточнила пожилая леди.

— Разное. Вперемешку. То смеялась, то плакала.

— А вот это уже нехорошо, когда так качает…

— Госпожа Шарот, — остро глянула на нее ресса. — А вы ведь неплохо понимаете в вопросе. Специально разбирались?

— Разбиралась, да. Когда Шоргуа у меня мужа убили.

— Простите.

— Не за что извиняться. Рада, что хоть кому-то мои запоздалые знания помогут. Сейчас соображу, с чего начать…

Соображала бабушка пару минут, в полнейший, практически благоговейной тишине, а потом начала:

— Значит, так… Если коротко и не углубляясь в детали, то, похоже, господин Олифауэлл никогда не был особо силен. Зато натаскали его очень хорошо. Очень. Причем с упором на один определенный прием. Вот потому он к нему и второе воздействие привязал — по привычке работал.

— То есть прежде всего моя дочь должна была стать убийцей?

— Да. Убить вас. Именно этому Олли и научили. С его невеликой силой вывязать подобное кружево и закрепить на спусковой крючок можно было лишь путем долгих упражнений. И после тесного контакта — девочка должна была утратить бдительность и подпустить его к себе. У нее сильная воля. Сломать такую нахрапом не всякий Шоргуа сможет.

— Так, выходит, она действительно в него влюбилась? — Фэл смотрела очень пристально. — Раз позволила?

— Не обязательно прям до такой степени. Достаточно просто довериться. А вот он… У него, похоже, с чувствами получилось серьезно, раз наплевав на основную цель, он занялся решением личных вопросов — накрутил на то кружево еще и свое. Заставившее девочку думать и помнить лишь о нем. Потому вместе оно не слишком стабильным и вышло. Как только Рин зацепила краешек и потянула — расплелось все. Да, девочка сильная. Но все-таки недостаточно, чтобы снять сразу два плетения. Не ресса она. И даже не полукровка. Ей сейчас именно оттого и плохо.

— Но смысл? — поморщился генерал, не любивший что-то не понимать. — Зачем вешать второе плетение, если после первого она должна была… погибнуть? Верность на том свете что ли?

— Может, и не должна, — бабушка задумчиво глянула поверх блюдечка. — Даже скорее всего не должна. Это запасной вариант. На совсем уж крайний случай, если не сработает план с дискредитацией и отстранением вас от командования. Основной как раз тот — и надежнее, и тише. Без лишних скандалов, привлекающих внимание широкой публики.

— Но откуда тогда этот крючок, в смысле, эту команду мог знать унтер из приграничной крепости?

— А вот это уже вопрос…

— Не такой уж и сложный, — включилась в беседу Лаис. — Тот загадочный гость, с которым Скири говорил возле нижнего входа. А? Который появился сразу, как над крепостью завис штабной дирижабль с вымпелом генерала.

— Что ж, будем ловить, — кивнул Сорвени, признавая ее правоту. — Завтра. Идея, похоже, здравая. А пока давайте с девчонкой все проясним.

И развернулся прямо к Литси:

— Даже не надейся, что мы отвлечемся и про тебя забудем. Ясно?

Сначала господин Штанзи пытался тянуть время неловко поправляя подушку, потом все же бестолково возиться перестал и позволил сделать это Фэл. А заодно и накрыть себя одеялом поплотней. Откинулся на изголовье, давая лампе возле кровати осветить уже заросший пегой щетиной подбородок, густую седину в коротком ежике волос, застарелый шрам на лежащей поверх одеяла руке, повязку на второй… Но потом вздохнул и заговорил. Наконец.

Рассказывал он не очень складно, и оттого не очень быстро, но перебивать его, а тем более подгонять никто не рисковал. Даже Литси сидела тихая и отстраненная, как будто не о ней говорили. Слишком мрачная выходила история. И слишком страшно было, что она оборвется, не закончившись.

В молодости господин Штанзи был недурен собой, рукаст и поэтому смог взять за себя девушку, к которой по-настоящему лежала душа. Хорошую девушку. Очень. И даже кое-какие его нелады с законом этому не помешали. Нет, не подумайте, ничего серьезного, так контрабанда немного… Не важно, в общем.