Жена криминального авторитета - Виктория Победа

ее тебе доверил, — устало произнес я, хватаясь за голову.

— С ней был Авдеев, — выдохнул Громов, — и, если уж на то пошло, я выполнял приказ, ее приказ, ты ведь этого хотел, пока ты был в отключке, всем командовала твоя жена, и это было твое решение.

— Угораздило же меня с ней связаться, не женское это дело ради мужика жизнью рисковать.

Олег в миг помрачнел и отвернулся к окну, до меня не сразу дошло, а когда понял, отвесил себе оплеуху, идиот, блядь, боль в глазах друга и Инга, лежащая на земле, на всю жизнь отпечатались в моей памяти.

— Я не подумал, извини.

— Все нормально.

Спустя неделю валяться в клинике мне окончательно осточертело, Астахов продолжал водить Архипова за нос, по мнению Архипова я уже одной ногой в могиле и никакая сила меня оттуда не вытащит. С каждой новой «инъекцией» мне становилось все неспокойнее, как только Марк «закончит» свое дело, Костик переключится на Сашу. В том, что он в курсе подробностей моего "завещания" я не сомневался, а в том, что этот жадный ублюдок захочет запустить в мое имущество свои лапы и подавно.

А потому послав Астахова и остальных с их нотациями куда подальше, приказал привезти мне одежду, я должен контролировать ситуацию, а не валяться бревном в постели, пока моя жена выворачивает очередной финт с ушами.

— Ты с ума сошел, — не сдавалась Саша, — нет, ты никуда не поедешь, тебе пока нельзя….

— Хватит, — рявкнул я, — ты больше ни шага без моего ведома не сделаешь, к цепи на хрен пристегну и запру на все замки, что есть в доме, если ослушаешься.

— Только попробуй, — зашипела жена, — посмотрим, кто из нас быстрее на цепи окажется.

Ненормальная, абсолютно сумасшедшая женщина, сейчас, с растрепанными волосами и горящими от ярости глазами она была совершенством, моим невменяемым совершенством.

— Мы едем домой, — отчеканил я.

— Как ты себе это представляешь, — вздохнула жена, — Архипов считает, что ты уже овощ, за клиникой, наверняка следят, кроме Астахова в твою палату никого не пускают, но за пределами клиники ты будешь на виду.

— Прекрати держать меня за идиота, Александра, — мне этот спор начал надоедать, — никто не узнает, что я покинул клинику.

— Ты невыносим, — наконец сдалась Саша, — если с тобой что-нибудь случится, я тебя собственноручно придушу.

— Взаимно.

Саша

Дима бы не был Димой, если бы не оставил за собой последнее слово. Женаты меньше трех месяцев, а мне уже его придушить хочется. Без него прекрасно справлялись, пока он в отключке лежал, я даже хотела попросить Марка вколоть ему чего-нибудь, чтобы еще повалялся. Но даже под угрозой смерти, Астахов бы этого не сделал, меня он, конечно, опасался, но гнева Демина боялся в разы сильнее. Ничего не оставалось, пришлось вывозить Диму из клиники под покровом ночи.

— Я все еще не согласна с твоим решением, — продолжила капать ему на мозг, когда мы оказались дома, — это неразумно и вообще, ты..

Договорить мне не дали, Дима резко притянул меня к себе и впился в мои губы, черт побери, знает засранец, что это единственный способ закрыть мне рот. Господи, как же я скучала по этому бешенному напору, по его языку, грубо врывающемуся в мой рот, сметая на своем пути любое сопротивление.

Его руки потянулись к пуговицам на моей рубашке, а тяжелое дыхание говорило само за себя.

— Хочу тебя, не могу больше, — прорычал он и снова набросился на мой бедный рот.

— Нет, — уперлась ему в грудь, — тебе пока нельзя.

— Ты меня с ума сведешь, Саш, — рассмеялся он, чуть отстранившись.

Знал бы он чего мне стоило остановиться, я ведь тоже по нему соскучилась, соскучилась по его губам, по рукам умеющим дарить ни с чем несравненное удовольствие, по его резким и нетерпеливым движениям внутри, только он мог на меня так действовать, только его близость будоражила во мне самые низменные и порочные желания.

— Думаю, я смогу тебе помочь, — улыбнулась я и глядя ему в глаза, опустилась на колени.

— Черт, Саша, — процедил сквозь зубы муж, как только его головка оказалась у меня во рту. Мне нравилось, когда он такой, нравилось видеть его стиснутые до боли челюсти и закатившиеся от удовольствия глаза, вечно готова была смотреть на это зрелище. Я дразнила его, проходилась языком по всей длине, облизывала головку, вбирала его в себя и повторяла эту пытку снова, заставляя его балансировать на грани удовольствия.

— Черт, детка, прости, больше не могу, — после этих слов рука мужа легла мне на затылок, и он задвигал бедрами, перехватив власть в свои руки, несколько глубоких толчков и он бурно кончил.

— Ты совершенство, — выдохнул муж, когда я поднялась на ноги, и снова ворвался в мой рот.

Настал день, когда Марк сообщил Архипову, что все что от него требовалось он сделал и жить Диме осталось не дольше нескольких часов. Дима был не в восторге от имеющегося плана, очередной скандал, между нами не заставил себя ждать, потом мы, конечно, помирились, и Дима согласился, но недовольно рычать не перестал. Архипов не заставил себя долго ждать, связываться со мной напрямую он, конечно, не стал, но звонок Марго ясно свидетельствовал о том, что Константин Федорович начал действовать.

— А, если он не приедет? — спросил Саша, когда я собиралась на встречу с мачехой

— Приедет, — уверенно ответил Дима, — дом Котовых идеальное место для встречи с Сашей, везти ее куда-то слишком рискованно, ему ни к чему погоня, он захочет сделать все быстро и без лишнего шума. Мне все еще не нравится эта идея, — обратился уже ко мне, — еще не поздно передумать.

— Нет, — рявкнула я, — все уже решено, я еду к Марго, а вы постарайтесь не облажаться.

В очередной раз порадовалась, что о моей беременности ему ничего неизвестно, Олег несколько раз порывался ему рассказать, но я запретила, об этом должна Диме рассказать я и никто другой, пообещала прострелить Громову ногу, если рот откроет. Инга меня простит, спишем на мое новое, очень нервное состояние.

— С тобой будет две машины охраны, — проинструктировал меня Олег, — не дергайся лишний раз, когда их обезвредят, хотелось бы, чтобы ребята остались в живых.

«Капитан очевидность, блин»

— Ничего не бойся, Саня, мы будем рядом, — обнял меня Саша.

Дима больше не говоря ни слова, прижал меня к себе и крепко поцеловал, я видела его внутреннюю борьбу, одна его часть понимала, что это необходимо, а другая так и норовила запереть меня где-нибудь в подвале и не выпускать.

В назначенное время