Достойны ли мы отцов и дедов (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич

Отправив гостей и дав команду достойно разместить женщину — офицера связи новороссов, император остался в той самой комнате, где недавно проходил тяжелый разговор, чтобы еще раз поговорить с матерью и сестрой. Не в силах держать всё это в себе, он поделился своими страхами с родными людьми и жалел о том, что рядом нет милой Аликс, но к его удивлению, Мария Федоровна, его матушка, спокойно на всё отреагировала.

— Николя, ты сгущаешь краски. Давай посмотрим на ситуацию с разных сторон.

В разговор вмешалась сестра:

— Николя, ты слишком всё драматизируешь, послушай маму, даже я вижу очевидные вещи.

— Какие же, поясни?

Сестра улыбнулась, так нежно и успокаивающе.

— Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Даже если предположить, что часть того, что сообщил этот генерал — правда, то это дает информацию для размышления.

— Ты про эту войну и то, что нас в нее настойчиво втянули? Я это понимаю, но у нас есть обязательства…

Тут ответила Мария Федоровна:

— А скажи, дорогой сын, а часто ли наши союзники соблюдали взятые на себя обязательства? Зачем нам эта война? Ради чего мы воюем?

Николай раздраженно хлопнул ладонью по столу.

— Мама, и ты тоже? Я же говорил, что я дал слово, и у нас договоры с союзниками, и мы не можем предать.

И тут Оля, такая добрая и такая нежная, которая никогда не лезла в политику, с озлобленностью ответила, поразив императора напором и решимостью. Он не знал, что после путешествия в будущее и разговора с генералом Беляевым, который долго, с грустью и тоской в голосе, рассказывал, как из-за внутренних дрязг, ожесточенности и предательства союзников пала империя, она на многое стала смотреть по-другому.

— Николя, а что нам дают эти договоры? За что русские люди проливают свою кровь? За навязанные и разворованные французские кредиты? Опять за английские интересы? Опомнись, Николя, куда ты идешь! Куда ты ведешь державу?

Даже Мария Федоровна с удивлением смотрела на свою обычно тихую и спокойную дочь, не ожидая от нее такого демарша. А больше всего ее поразили слезы в глазах той.

— Дети, не ссорьтесь.

Ее спокойный и уверенный голос разрядил ситуацию.

— Николя, никто нам не мешает проверить этих пришельцев, а уж потом им доверять. Они хотят одного — покупать продукты, и готовы платить золотом по тем ценам, которые установим мы. Вот и давай пока на этом и остановимся. Кто и когда позволял России спокойно торговать, не вставляя палки в колеса?

— Я сам не могу принять такое решение.

— Можешь! Ты император Всероссийский, прояви характер. Может, они реально помогут Алеше, ты же видел, насколько они продвинулись в естественных науках.

С последним доводом Николаю было трудно спорить, сына он обожал и готов был пойти на всё, лишь бы тому помочь в его недуге.

— Всё равно я им не верю.

Это звучало как-то по-детски и вызвало улыбку на лице вдовствующей императрицы.

— А никто и не предлагает верить им. У меня этот генерал тоже вызывает сомнения, только подумай, ведь они не от хорошей жизни готовы закупать продукты. Значит, у них действительно голод. А теперь представь, что они обиделись и появились в той же Англии или Североамериканских штатах и предложили покупать много и всего, что тогда будет? Как отреагируют торгаши?

Последнее слово она буквально выплюнула с омерзением. В комнате наступила пауза. Аргумент был весьма серьезный, а Мария Федоровна добила Николая последним словом.

— Может быть, это посылка дьявола, а может быть, Божий промысел, который дает России шанс избежать новой кровавой смуты и, несмотря на старания союзничков, возвыситься и занять положенное место в мире как одной из величайших держав.

А вот это был сильный шаг, удар по больному самолюбию императора, которому так не хватало признания и народной любви, но вдовствующая императрица, прекрасно знающая реальное положение вещей, не смогла не оставить последнее слово за собой.

— Было бы интересно узнать, как в том мире вели себя по отношению к императорской семье наши многочисленные родственники. Кто из них предал, а кто до последнего момента поддерживал трон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Николай, прищурив глаза, смотрел на свою мать. С такой точки зрения он не рассматривал помощь со стороны пришельцев, а ведь это действительно будет интересно — узнать, как тот или иной человек себя вел в другом мире и что реально от него можно ожидать.

* * *

Пока мы летели к точке выхода, где уже готовили вертолеты к эвакуации в наш мир, я внимательно слушал, о чем говорили в той комнате. По молчаливому согласию, и император, и его сестра с матерью не допустили к обсуждению еще кого бы то ни было, решив придержать такую стратегическую информацию для себя, хотя тот же великий князь Николай Николаевич пытался сесть на хвост и получить свой кусок мудрости пришельцев.

Разговор у императора с матерью был весьма непростой, и было видно, что он чувствует какой-то подтекст, какую-то неправильность, но ничего доказать и возразить не в состоянии, а Мария Федоровна, почувствовав критичность ситуации, начала давить своим авторитетом, пользуясь тем, что рядом нет невестки, вредной и амбициозной императрицы Александры Федоровны.

Мы уже утянули вертолеты в портал, когда разведка доложила, что вокруг района сосредоточения появились конные разъезды казаков, которые обозначили себя, но не приближаются, сохраняя дистанцию, и внимательно наблюдают за происходящим. Видимо, про нас уже знали и дали команду особо не тревожить, давая возможность просто уйти.

Дослушав последние фразы разговора императора с матерью, я, махнув рукой, зашагал по пандусу, выдвинувшемуся из портала за последним вертолетом, эвакуированным в наш мир, а за мной уже забежали последние бойцы охраны.

После нашего ухода казаки, получив команду, смело доскакали до места, где недавно копошились странные люди и садились железные боевые машины, и с интересом рассматривали истоптанную площадку, а приехавшие с ними несколько жандармов, полицейских и сотрудников военной контрразведки собирали оставшийся после нас мусор. Их добычей стали многочисленные окурки, обертки от сухих пайков и многое другое, что обычно за собой оставляют туристы. Но им повезло, и на видном месте нашли две одинаковые не распакованные странные зеленые картонные коробки с надписью "Индивидуальный рацион питания".

Осторожно вскрыв одну из них, с удивлением рассматривали содержимое. Один из офицеров, взяв белый листок, где на странном, но явно русском языке, со множеством грамматических ошибок типографским способом были распечатан список содержимого и небольшая памятка, как этим пользоваться, воскликнул:

— Изрядно, господа. Как всё продумано и собрано! Может, попробуем?

— Поручик, это может быть отравлено.

— Господа, зачем им нас травить? Как мне кажется, это просто маленький презент за наше терпение.

И молодцеватый поручик с гладко выбритым лицом демонстративно разорвал упаковку с печеньем и с удовольствием захрустел.

— Изрядно, господа, мы как раз проголодались, и со стороны пришельцев этот презент весьма кстати.

Прошло несколько секунд, и собравшиеся офицеры уже хрустели галетами, запечатанными в прозрачный материал, вскрывали консервы с мясом, с овощами, отдавая должное мастерству пришельцев и их изобретательности в части организации питания в полевых условиях…

Вернувшись в бункер, мы расставили технику на свои места, инженерный состав приступил к обслуживанию, проверке и заправке, а я, в сопровождении Дегтярева, отправился в кают-компанию для обсуждения итогов нашего выхода. Семенов еще пару дней назад улетел к своему руководству отчитываться по проделанной работе и выбивать новые движки для Ту-160, который стоял в специально собранном ангаре под Москвой в ожидании ремонта. Судя по оговоркам полковника, его деятельностью были недовольны, и была вероятность того, что он не вернется и вместо него прибудет новый руководитель проекта со стороны МО РФ. Судя по некоторым данным, там начались серьезные дрязги и передел власти, связанные с новыми возможностями и распределением поступающих продуктов, и одна из внутренних группировок хотела поставить своего человека, намереваясь разыграть свою партию в вопросе контроля над установками путешествия во времени.