Встречный марш - Александр Михайловский

Сами немцы и датчане от британцев вряд ли смогут отбиться. Датский флот в настоящее время представляет собой отряд устаревших парусно-винтовых, а то и колесных кораблей, которые давным-давно устарели, и с точки зрения боевых возможностей не имеют никакой ценности. Ну а в Германии военно-морской флот находится в самом зачаточном состоянии. Все ее ресурсы последнее время вкладывались в строительство армии, для того чтобы разгромить своих сухопутных противников — Австрию и Францию.

Исходя из этого невеселого расклада сил, помимо кайзера Вильгельма и его канцлера, а также Великого молчальника — начальника германского Генерального штаба Гельмута Карла Бернхарда фон Мольтке-старшего — между прочим, генерала-фельдмаршала Российской армии — в Санкт-Петербург прибыл и наследник датского престола принц Фредерик, брат молодой русской императрицы. Официально он прибыл на похороны русского императора Александра II, а неофициально…

Дело в том, что король Дании Кристиан IX, как конституционный монарх, вопросы войны, мира и заключения союзов решать не мог. А вот его сын, не привлекая особого внимания мировой прессы и политиков, мог отправиться в столицу Российской империи, дабы отдать последние почести злодейски убитому монарху, который к тому же был свекром его сестры — российской императрицы Марии Федоровны, в девичестве — датской принцессы Дагмары. Он и прибыл вчера в Кронштадт на паровом корвете датского флота. Встречен принц был со всеми положенными его титулу почестями, но общение с ним на этом и ограничилось.

Так что день сегодня должен быть насыщенным и полным судьбоносных событий.

Встреча же кайзера и Бисмарка для меня была малоинтересной. Ведь большую часть статей грядущего договора мы уже вчерне отработали с Бисмарком еще во время нашей памятной встречи в Константинополе, чтобы они удовлетворяли обе наши стороны. Вильгельму осталось только уточнить некоторые формулировки и поставить под договором свою подпись.

Труднее будет вести разговор с датским принцем. Он ненавидел пруссаков, как Гамлет своего дядю-короля. Совсем еще молодым офицером Фредерик участвовал в войне с Пруссией и Австрией, после которой Дания потеряла Шлезвиг и Гольштейн. И нам будет очень трудно усадить бывших смертельных врагов за один стол, для того чтобы заключить трехсторонний союз России, Германии и Дании. Впоследствии к нему надо будет подключить и Швецию, ведь супруга Фредерика принцесса Ловиса была дочерью шведского короля Карла XV. Кроме королевского родства, сама Швеция очень зависит от торговых путей на Балтике, и их безопасность находится среди ее основных приоритетов.

Исходя из всего этого, мы с императором Александром договорились, что я на Николаевском вокзале чисто протокольно поприветствую кайзера Вильгельма, Бисмарка и Мольтке, после чего, откланявшись, отправлюсь в Аничков дворец, где вместе с императрицей Марией Федоровной встречусь с принцем Фредериком.

Надо дать императрице возможность ввести своего брата в суть дела — так сказать, подготовить его морально. А уже потом мы вместе отправимся в Зимний дворец на встречу с ненавистными ему пруссаками. Возможно, после нашей совместной беседы с императрицей, поняв все имеющиеся расклады, Фредерик будет более покладистым. Какие бы антипатии ни вызывали у него господа из Берлина, политика, как говорил Бисмарк, это искусство возможного. А новый расклад сил в Европе и мире дает Датскому королевству новые возможности. И грех будет их упустить…

22 (10) августа 1877 года, полдень.

Санкт-Петербург, Зимний дворец

Глава Югороссии контр-адмирал

Виктор Сергеевич Ларионов

Это был исторический момент. Два императора, два министра, один принц и один военный диктатор — это я — собрались в комнате Зимнего дворца, чтобы решить судьбу мира.

Принц Фредерик, который поначалу хмуро поглядывал на немцев и особенно на Бисмарка, оживился, когда разговор по поводу практически уже согласованного и готового к подписанию Евразийского союза плавно переместился к теме безопасности Датских проливов и свободы мореплавания и торговли в Балтийском море. Это были вопросы, которые непосредственно касались Датского королевства и которые можно было решить только с участием старых врагов, в данном случае становившимися новыми союзниками.

Основной доклад делал граф Игнатьев. Он вкратце сообщил всем собравшимся о возможных планах британцев и о том, какие преференции для торговли и промышленности Германии, России и других стран даст заключение договора об особом статусе Балтийского моря в целом и Датских проливов в частности. При этом он многозначительно посмотрел на принца Фредерика. Тот оживился и уже не так сердито стал смотреть на своих бывших врагов.

А потом слово взял Бисмарк. Боже мой, я не ожидал такого от старого и прожженного политикана. Оказывается, «железный» канцлер может при необходимости быть «бархатным». Как он мастерски вел свою партию! И все-таки он уболтал принца датского!

Для начала Бисмарк выразил сожаление по поводу того, что Пруссия была вынуждена когда-то вести боевые действия против Датского королевства.

— Но, — сказал германский канцлер, — нет в Европе таких государств, которые хотя бы раз не воевали друг с другом. Тем более что тогда еще мало искушенная в дипломатии Пруссия, к несчастью, пошла на поводу у прожженной интриганки Австрии. Теперь же двум народам-соседям, датскому и немецкому, ради светлого будущего надо забыть старую вражду и объединиться перед новой опасностью.

— Причем, ваше высочество, — Бисмарк обратился напрямую к принцу Фредерику, — датчане никогда не забудут пиратские набеги на Копенгаген британских эскадр, которые совершались подло, без объявления войны. Особенно варварской была бомбардировка датской столицы в начале сентября 1807 года, когда погибло несколько тысяч мирных жителей Копенгагена и был разрушен каждый третий дом в городе. А министр иностранных дел Британии Каннинг не постеснялся заявить в Парламенте, что «не слышал ни о чем более блестящем, более здравом и более эффективном, чем эта операция»… Мы, пруссаки, никогда бы не пошли на убийство мирных датчан ради простого удовлетворения своих политических амбиций.

При этих словах лицо принца Фредерика исказила гримаса гнева. Я усмехнулся про себя. Похоже, что Бисмарк достиг своей цели. Да и куда было деваться бедной Дании? Это судьба всех малых стран — или быть чьей-то союзницей, или быть зависимой, а то и вообще завоеванной более сильными соседями. Без надежных и могучих друзей невозможно выжить в мире, где царит закон джунглей.

— Господин канцлер, — наконец нарушил свое молчание Фредерик, — я помню и о войне моей страны с Пруссией, и о варварстве британцев, безжалостно сжигавших с помощью ракет Копенгаген. В конце концов, война между Данией и Пруссией давно уже закончилась и вряд ли повторится, — принц выразительно посмотрел сначала на меня, потом на Александра III, — а вот повторное нападение английского флота на Копенгаген, похоже, неминуемо. И произойти оно может в самом ближайшем будущем.

Сейчас я готов обсудить с вами меры, необходимые для защиты побережья Дании и Германии от возможного набега британских сил. Как я понимаю, кроме Германии, всю возможную поддержку нам окажет и Российская империя? — после этих слов принц Фредерик вопросительно посмотрел на своего шурина, императора Александра III.

— В случае заключения соответствующего соглашения я готов предоставить королю Кристиану всю возможную помощь в отражении нападения британцев, — огладив свой подбородок, ответил император Александр III. — Для этого в Датские проливы будут направлены сильнейшие корабли российского флота. Сейчас, например, в гавани Копенгагена в полной боевой готовности стоят наш сильнейший броненосец «Петр Великий» и броненосные фрегаты «Князь Пожарский», «Генерал-адмирал» и «Герцог Эдинбургский». Но в случае отражения вражеского нападения в деле будут участвовать корабли не только российского флота… — русский царь многозначительно посмотрел в мою сторону.

Я понял, что наступило время моего выхода на сцену, и, прокашлявшись, начал свою давно продуманную речь:

— Господа, должен вас заверить, что вооруженные силы Югороссии не останутся в стороне в случае нападения британского флота или британской армии на Россию, Германию или Данию… — я обвел пристальным взглядом присутствующих, пытаясь понять их реакцию.

Император Александр, видимо вспомнив разгром британской эскадры у Пирея, сардонически усмехнулся. Бисмарк, уже успевший познакомиться с видеозаписью того морского сражения, пригладил свои роскошные усы и что-то шепнул на ухо Мольтке, а потом победно посмотрел на своего монарха, который, похоже, так ничего и не понял, но тоже заулыбался, словно именинник. Только принц Фредерик, знавший лишь понаслышке о мощи нашей эскадры, растерянно поглядывал на императоров и их канцлеров.