Колыбельная для вампиров - 2 - Светлана Александровна Борисова

меня с вампирской матушкой.

Потрясение было столь велико, что я полностью ушла в себя.

Бесприютная я болталась в пустом пространстве и, отвечая моему душевному настрою, где-то жалобно плакал испуганный зверёныш. Беднягу, как и меня, бросили на произвол судьбы. Он ни на мгновение не прекращал свою тоскливую песню и вскоре она превратилась в настоящую пытку.

Зверёныш всё выл и выл, разрывая мне сердце своим одиночеством и неприкаянностью. Я заткнула уши, но это не помогло, я всё равно его слышала.

— Прекрати, малыш, мне больно! — в отчаянии закричала я, но он меня не слушал.

От его пронзительного воя на всё повышающейся ноте у меня заныли зубы.

— Заткнись, гад! Я больше не вынесу!

На границе сознания бился знакомый встревоженный голос, который я сейчас ненавидела. Кто-то безжалостно тряс меня за плечи, добавляя мучений моей несчастной голове.

— Мари, очнись! Почему ты кричишь, что с тобой, девочка? Что случилось? Где у тебя болит?

— А-а! Убирайся, не хочу тебя видеть, предательница!

— Господи, ничего не понимаю. Мика, какое счастье, что я сразу дозвонилась. Скорее приезжай! Нет-нет, со мной всё в порядке, с Мари что-то странное творится. Приедешь? Слава богу!

Вой звереныша стал просто непереносимым, перейдя в область ультразвука, и золотая мгла эмополя, замельтешив белыми искорками, стала медленно гаснуть вместе с сознанием.

— Тише-тише, Мари! Всё будет хорошо, — пообещал уже другой знакомый голос и — о чудо! — мой зверёныш сразу же затих, безоговорочно ему поверив.

В блаженной тишине, воцарившейся в голове, я услышала, как отец строго выговаривает моей подлой вампирской матушке:

— Рени, марш наверх! Выглядишь так, что краше в гроб кладут. Если не хочешь загреметь в клинику, прими лекарство и немедленно в кровать.

«Убить её мало за то, что она сделала со мной, а не укладывать в кровать!» — злюсь я и при этом умираю от тревоги, прислушиваясь к её надломленному, больному голосу.

— Прости, мой ангел, что сорвала тебя с совещания, но я так испугалась. Ты бы слышал, как девочка кричала, просто мороз по коже. Господи, пусть с ней всё будет хорошо!

Вот, значит, как ты заговорила! И всё же, в голосе Рени столько искренней мольбы, что моя злоба на неё пошла на убыль и зверёныш, приподнявший было голову, снова успокоился и, свернувшись в клубок, спокойно уснул. Слава богу!

Придя в себя, я быстро глянула на родителей и вновь закрыла глаза. Пока они не обращают на меня внимания, не грех послушать, о чём они говорят. А то вечно разведут тайны Мадридского двора, а ты потом как дура хлопаешь глазами, не понимая, о чём это они. Тем более что лежать на диване вполне комфортно, Мика даже озаботился выдать мне подушку и прикрыл одеялом.

— Милая, перестань плакать. Матка боска! Что ты из всякой ерунды делаешь трагедию? Поверь, у Мари всего лишь небольшой нервный срыв из-за ментального шока. Такое часто случается с молодыми вампирами. Их нельзя резко отсекать от семейного эмополя.

— Боже мой, но я же не знала, что так выйдет! Мика, ты не обманываешь? С Мари точно всё в порядке?

— Я не имею привычки обманывать. Рени, почему ты ещё здесь? Ну-ка отправляйся в кровать! — в мягком голосе отца послышалась ласковая насмешка. — Не беспокойся, для твоего личного успокоения, как только выдастся свободная минутка, я тут же отправлю Мари на обследование.

«Ага! Щас! Так я вам и далась. Только через мой труп. Вот ещё глупости придумали! Здоровье у меня отличное, дай бог каждому. Ни на какое обследование я не пойду, тем более к Мике в институт. У него там такие ужасы творятся, что, увидев их, точно заработаешь нервное расстройство… Ладно, так и быть я завещаю своё тело науке. Вот помру, тогда и ройтесь в нём сколько угодно. Нечего при жизни меня препарировать!»

И всё же спокойный уверенный голос отца действовал на меня очень успокаивающе, а наше родное эмополе окончательно унесло из души пережитый ужас. В общем, я и не заметила, как уснула.

Боже, столько мороки с младшими сестрами! Профессиональные рассуждения об убийстве

Проснулась я уже утром и в своей комнате, а не в гостиной на диване.

«Бедный Мика! Опять ему досталась куча хлопот с нами обеими. Что же случилось вчера?.. Кажется, у меня была банальная истерика», — со смущением констатировала я.

Не знаю, что точно послужило толчком: ментальный шок или нечто другое, но я точно знаю, что все дети страшно переживают, когда вдруг обнаруживают, что любимые родители собираются их бросить, тем более навсегда. И ребёнку, даже если ему до чёртиков лет, совершенно не важно есть ли у них для этого уважительная причина или нет.

Что ж, пора вставать, хотя нет никакого желания, но есть хочется зверски. Сказано — сделано. Я в темпе проделала необходимые утренние процедуры и помчалась к кухне. Впрочем, проходя мимо спальни родителей, я внимательно прислушалась к их эмополю. Эти сони ещё сладко спали. Собравшись с духом, я прошлась по менталу Рени, но ничего страшного на этот раз не произошло. Как я и ожидала, она изменилась не только внешне. В её поле билась тревожные алые полосы, говорящие об общем неблагополучии организма.

Настроение сразу же резко упало. Похоже, пора поговорить с отцом и выяснить у него, насколько серьёзна болезнь Рени. Хотя соваться к нему с этим вопросом довольно рискованно. Есть шанс вместо ответа заработать по ушам. Несмотря на внешнее спокойствие, Мика человек настроения. Попадешь под горячую руку, мало не покажется: разом припомнит всё прегрешения и не важно, что они уже столетней давности. К тому же у него ментальное поле такой мощи, что, когда он злится, находиться рядом с ним сплошное мучение.

Лихой вираж при съезде по перилам и вуаля, вот он — первый этаж. Вау! Умереть не встать! Пахнет — обалденно! Ясненько, наш Карлик Нос уже вся в трудах. Вот ведь ненормальный ребёнок! У нас же есть свой ресторан. Достаточно оставить заказ, и его служащие что угодно доставят на дом, причём в любое время дня и ночи. Впрочем, если Аннабель такое времяпрепровождение доставляет удовольствие, ей никто препятствовать не будет, тем более что она прекрасно готовит. У девчонки явный талант к поварскому делу.

Я заглянула в кухню и, крутанувшись около дверного косяка, с блаженной миной потянула в себя воздух. Божественно! Нет, всё же не зря Рени спёрла девчонку у Веры