Стив Джобс. Человек, который думал иначе - Карен Блюменталь

В том же году Джобс начал регулярно общаться с бывшим редактором журнала «Time» Уолтером Айзексоном, взявшимся написать его биографию. Впервые Джобс обратился к Айзексону с этой просьбой в 2004 году, вскоре после того как узнал о смертельной болезни. Айзексон, написавший до этого биографии Альберта Эйнштейна, Генри Киссинджера и Бена Франклина, решил, что Джобс еще слишком молод и составлять его жизнеописание рано. Однако они продолжали общаться, и в какой-то момент Лорин Пауэлл сказала ему: «Если вы хотите это сделать, нужно начинать сейчас». Впервые за много десятилетий Джобс предоставил журналисту полный доступ к своим делам на работе, к личной жизни и сокровенным мыслям.

Врач-онколог, наблюдавший Джобса в течение нескольких месяцев, настаивал на необходимости операции по трансплантации печени. Наконец в январе 2009 года Джобса поставили в список ожидания штата Калифорния. Однако спрос на донорские органы был так велик, что шансы получить печень для трансплантации вовремя были весьма призрачными. Чтобы не рисковать, врач поставил Джобса на вторую очередь в другом штате, в Теннесси.

Мысль оказалась удачной. В марте был получен звонок из Мемфиса. Стало известно, что в автомобильной катастрофе погиб молодой мужчина, и его печень может быть пересажена пациенту. Джобс и Пауэлл немедленно отправились в Мемфис. Операция прошла удачно. Однако, по словам Айзексона, пока Джобс находился на столе, врачи, исследовав его внутренности, обнаружили следы рака не только в его печени, но и в мембране, удерживающей на месте другие органы.

При таком сценарии развития болезни трансплантация печени не могла стать панацеей. Раковые клетки почти наверняка находились и в других органах. Впрочем, операция помогла выиграть время, хотя и оказалась отчасти вредной для организма пациента, так как после масштабного хирургического вмешательства необходимо принимать сильнодействующие медикаменты, чтобы избежать возникновения очагов заражения. С одной стороны, этого не избежать, иначе пересаженный орган не приживется, с другой — сильные лекарства ослабляют иммунную систему, что способствует распространению метастазов.

Пересадка печени — продолжительная и сложная операция, и выздоровление после нее было долгим. Джобсу пришлось снова учиться вставать на ноги и ходить, поначалу держась за стул. Каждый день, по словам его сестры Моны Симпсон, он «поднимался на ноги, которые казались слишком тонкими, чтобы держать вес тела, цепляясь за спинку стула» и понемногу передвигался, подталкивая его в сторону поста медсестры. Добравшись, он садился отдыхать и лишь потом начинал путь назад.

Лорин подбадривала мужа. «Ты научишься, Стиви», — говорила она. Каждый день Джобс понемногу увеличивал пройденное расстояние.

Ему стало лучше, и к концу мая Джобс вернулся домой. В начале июня Стив понемногу стал встречаться с сотрудниками дома, а к концу месяца вернулся на работу, начав с того же, чем закончился его последний перед отпуском рабочий день, — с хорошего разноса.

И снова Джобсу представилась возможность пробить во Вселенной брешь. Даже с новой печенью он остался самим собой. Его поведение ничуть не изменилось: Стив по-прежнему отсылал блюда на кухню как несъедобные и публично унижал людей. Один из давних коллег, пользовавшийся уважением Джобса, как-то отвел его в сторону и попытался убедить быть к людям добрее, и Стив ответил, что согласен и постарается измениться. Однако вскоре произошел очередной конфликт. «Я — это я», — сказал на это Стив.

«Как многие неординарные люди, в некоторых областях жизни он совершенно ординарен, — сказала Лорин Пауэлл Айзексону. — Его поведение лишено светского лоска. Он не умеет входить в положение других людей. Зато его глубоко заботит человечество в целом. Он видит свою задачу в наделении человека новыми возможностями, в сохранении поступательного движения прогресса и создании новых инструментов, позволяющих человеку чувствовать себя на земле еще уверенней».

В ноябре 2009 года журнал «Fortune» назвал Джобса «руководителем десятилетия», заявив в числе прочего, что «на протяжении десятилетия Джобс задавал тон в бизнесе». В статье Стив был назван «артистом, прирожденным продавцом, волшебником, распространяющим вокруг себя всем известное особое физическое поле, обладающее магической способностью искажать реальность, [и] человеком, способным горы свернуть ради достижения совершенства». В статье говорилось о том, что за десять лет «он радикально и с большой выгодой реорганизовал музыкальный рынок, производство мультипликационных фильмов и мобильных телефонов, притом что доля участия компании Джобса в исконном для Apple рынке персональных компьютеров лишь увеличилась». Неудивительно, говорилось далее, что он стал человеком, известным всему миру.

В рукаве Джобс прятал еще один козырь. Продажи iPhone продолжали расти, и Стив решил, что пора достать с полки отложенную до поры идею создания планшетного компьютера. Работая над дизайном вместе с Джони Айвом, они остановились на прямоугольном корпусе с закругленными краями. Планшет должен был стать достаточно легким для того, чтобы его можно было держать одной рукой, достаточно большим, чтобы удобно было читать книги, и плоским, чтобы компьютер мог поместиться в небольшом чемоданчике или сумке.

В январе 2010 года Джобс, выглядевший по-прежнему очень худым, вышел на сцену, чтобы лично презентовать iPad, управляемый при помощи касаний планшетный компьютер, цена на который, в зависимости от объема памяти, былаустановлена в пределах от 499 до 829 долларов. Публика, привыкшая восторженно встречать выход новой продукции Apple, на этот раз реагировала прохладно. Лишенный клавиатуры iPad не мог полностью заменить компьютер. Многие безусловно интересные возможности были уже опробованы на iPhone и не стали сюрпризом для покупателей, и это притом, что, в отличие от телефона, положить iPad в карман было нельзя. Многие обозреватели, специализирующиеся на технических новинках, и потенциальные покупатели долго не могли понять, что можно делать при помощи iPad.

За несколько часов в почтовый ящик Джобса поступило около восьмисот писем, в большей части которых содержались жалобы на отсутствие в iPad тех или иных функций. «У меня началось что-то вроде депрессии, — признался Джобс. — От такого отношения можно впасть в уныние, знаете ли».

Впрочем, большинство нытиков близко нового компьютера не видели и в руках не держали. Когда iPad появился в продаже в апреле того же года, тон обсуждений стал более восторженным. Возможно, при первом взгляде на планшетный компьютер сказать определенно, что именно при его помощи можно делать, было трудно, однако просто держать его в руках, вызывая, пусть и бесцельно, те или иные функции, было крайне приятно. Создавая iPod, iPhone и iPad, отметил писатель Стивен Фрай, Джобс, Айв и другие разработчики Apple отлично ухватили и смогли воплотить в своих творениях истинное ощущение тесной связи, возникающей между человеком и предметами, которые ему часто приходится брать в руки и носить с собой каждый день. Джони Айв сказал в разговоре с Фраем: «Сначала мы создаем концепцию, а потом улучшаем ее до тех пор, пока между пользователем и контентом, для просмотра которого предназначено устройство, не остается никаких препятствий».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});