Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

– Мораддин, ты верхом ездить умеешь? – спросил Конан, потому что не очень представлял, как невысокий полугном, чья голова едва выглядывает над спиной лошади, сможет забраться в седло без посторонней помощи.

– Умею, – во всегда спокойном голосе Мораддина мелькнуло что-то, похожее на раздражение.

– Тогда – вперед, – и киммериец, не дожидаясь согласия спутника, под прикрытием кустов двинулся в сторону, где пофыркивали и звенели уздечками, настороженно прядая ушами, лошади. Конан уже почти добрался до цели, когда гвардеец, стороживший лошадей, заподозрил неладное, окликнул напарника, и, подняв факел повыше, подошел к темным кустам барбариса.

– Я – дальнего, ты – этого, – шикнул над ухом киммерийца Мораддин, стремительно бросаясь вперед. Конан мельком подумал, что, даже пробираясь через довольно густое переплетение ветвей, коротышка производит шума не больше, чем крадущаяся кошка.

Все было проделано тихо и относительно незаметно. Прежде, чем военные и городские стражники во дворе и на улице сообразили, что происходит нечто подозрительное, двое верховых вылетели из ворот дома Радбуша и галопом понеслись по ночному городу в направлении посольского квартала.

* * *

Их обоих спас опыт Мораддина, прекрасно знавшего еще по своей службе в Аграпуре порядки в туранской гвардии и секретной службе. Несомненно, два всадника без форменной одежды, скачущие неизвестно куда по городу, в котором после убийства дворцового мага и пятитысячника эмир ввел своим указом осадное положение и поднял на ноги все находившиеся в его распоряжении военные части, не могли не привлечь пристального внимания. На одних перекрестках Мораддин во весь голос орал, что послан эмиром по специальному поручению и выкрикивал принятые в секретной службе тайные пароли, на других попросту сметал своим разгоряченным конем вставших поперек дороги незадачливых охранников… Позже Мораддин рассказывал Конану, что в секретной службе и тайной гвардии царя Илдиза приняты некоторые слова из древнего наречия туранцев (и в нынешние времена полностью забытые), что способны открыть любую дверь и остановить каждого нападающего, который посвящен в тайны секретных служб Аграпура. Сейчас знания Мораддина, полученные во время службы в хэрде Илдиза, как нельзя более пригодились.

– Куда едем? – выкрикнул Мораддин, поворачиваясь к Конану. Только что позади остался еще один пост стражи, расступившейся перед волшебными словами бывшего гвардейца царя. – У тебя есть надежное убежище?

– Есть! – гаркнул Конан. – Гони за мной!

– Если оно в городе, то коней стоит оставить за пару кварталов до твоего укрытия, – услышал киммериец голос Мораддина. – Потом придется идти пешком. Нас могут найти по лошадям, больно уж они приметные… Видел гвардейское тавро на левой ноге, почти у хвоста?

“Ай да молодец, – с долей уважения подумал Конан. – Туго бы пришлось, будь я без него… А откуда он здесь взялся – дело десятое!..”

Увидев знакомые дома и зингарское знамя на одном из них, киммериец натянул поводья, едва не подняв лошадь на дыбы, заставил ее остановиться, спрыгнул на землю, и, кивнув своему неожиданному союзнику, предлагая сделать то же самое. Еще пара улиц – и должен показаться дом Стейны.

– Пошли! – варвар махнул рукой, и пружинистой походкой зашагал вверх по улице, не забывая посматривать по сторонам. В посольском квартале патрулей было значительно меньше, нежели вокруг домов городской знати и вельмож, но нарываться на очередные неприятности не хотелось.

– Подожди-ка, пожалуйста, – сказал Мораддин. – Сейчас отправлю лошадей в другую сторону, чтобы не навели на след, и пойдем.

– Это как? – заинтересовался киммериец, обернувшись. – Напугаешь?

– Наподобие, – буркнул полугном, и, прикрыв глаза, сложил ладони возле рта лодочкой, быстро что-то прошептав, а затем дунув в сторону взмыленных и тяжело дышащих лошадей. Те подняли головы, огляделись, а затем, к удивлению Конана, легкой рысью уверенно отправились в сторону, откуда только что прискакали.

– Магия? – настороженно спросил варвар.

– Да какая там магия! – отмахнулся Мораддин. – Так, умение от предков. Лошадки вернутся к хозяевам. Я много кем побывал за свою жизнь, но становится конокрадом не хочу. Не в наших это традициях…

– Ну-ну, – только и сказал киммериец. Интересно, “наши традиции” – это чьи? Гномьи, что ли? Конан помнил встреченного однажды гнома, именем Алвари – маленького рыжего негодяя, который был куда менее разборчив в средствах достижения цели. Впрочем, у подгорного народа много разных племен, и среди них встречаются свято чтящие законы, запрещающие брать то, что принадлежит другим, также часто, как подлецы, воры и прохвосты… Варвару отчаянно не терпелось расспросить Мораддина о его происхождении, но времени пока для этого не было. А в родстве его с бородатыми рудознатцами киммериец уже не сомневался – пусть и ростом повыше, да и человеческого в Мораддине много, но внешность и некоторые типичные гномьи повадки выдают.

Они двинулись по улице, мимо купеческих и посольских домов. По мнению Конана, уже давно перевалило за полночь, и, соответственно, во “Вратах Ста Удовольствий” сейчас самое веселье, даже несмотря на последние события в городе. Разве что военных да офицеров городской стражи поменьше, а то и совсем нет. Ну и отлично – не придется пробираться в дом будто ворам. Но все одно надо будет идти не через парадную дверь…

– Видишь? – киммериец указал пальцем на роскошное здание вдалеке с двумя вычурными красными лампами у входа. – Нам туда.

– Забавно, – чуть улыбнулся Мораддин. – Надежное убежище, говоришь? У тебя там что, друзья?

– Подруга, – уклончиво сказал Конан. Он не сомневался, что Стейна примет их обоих, но варвар хорошо и ясно представлял, в какие слова хозяйка “Врат” облечет вполне справедливое недовольство новым и опасным постояльцем.

– Именем эмира! Вы, двое – стоять! – голос прогремел из темного проулка, в котором скрывался наряд стражи. Оттуда им прекрасно была видна вся улица и каждый прохожий, а сами стражники оставались в тени, почти невидимые и незаметные. Мораддин, не раздумывая ни единого мгновения, повернулся и шагнул навстречу вышедшему из темноты офицеру, а Конан, недобро ощерясь, уже положил ладонь на рукоять скрытого под плащом кинжала.

– Кураб дазах, – видимо, эти слова Мораддина были одним из тайных паролей, потому что лицо десятника, за спиной которого маячили еще четверо вооруженных туранцев, недоуменно вытянулось. Сделав паузу, полугном чуть поклонился офицеру, и сказал:

– Мое имя… Сах-ад-Дин, капитан хэрда Аграпура, – он ткнул рукой в стоявшего рядом Конана, добавив, – этот человек со мной. У нас свободный проход через посты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});