Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских - Вилли Конн

нам предстоит пережить несколько неприятных минут. Наберись терпения, Майк, и не вздумай сопротивляться.

— Всем к стене! — приказал старший омоновец. — Руки вверх!

— А пошел ты! — обозлился блондин. — Я перед бандюгами руки не тянул.

Омоновец замахнулся, целясь прикладом в голову Стаса.

— Отставить! — Резкий, властный голос прервал конфликт. В сопровождении капитана Сыскаря в зал вошел генерал. — Объясните, кто вы? — спросил он, давая каскадерам возможность наладить отношения с омоновцами.

— Я ничего не буду объяснять, генерал. Пойдемте, вы все увидите сами, — Влад пошел впереди печальной процессии. У двери лаборатории он задержался. — Жанка, тебе не следует это видеть.

— Я должна видеть все, не пытайся меня отговаривать. Ты же знаешь, я упрямая.

— Хорошо, — Трюкач первым вошел в препараторскую. У окна, как белый волк, попавший в капкан, испуганно задергался лаборант.

— Кто этот человек? — Белый халат негодяя вызвал у генерала естественное недоумение.

— Это эскулап, — невозмутимость Влада можно было принять за насмешку. В действительности он лишь собирал душевные силы для того, чтобы открыть морозильные камеры. — В Древнем Риме, генерал, прямо посредине реки Тибр, был остров Эскулапа, туда свозили больных рабов и бросали их, обрекая на долгую, мучительную смерть. Этот эскулап, — Трюкач кивнул в сторону прикованного к батарее Лаборанта, — еще страшнее. Он вырезал у живых людей внутренние органы, чтобы его хозяин мог продать их за границу. Смотрите! — Влад распахнул дверцы морозильной камеры.

— О Боже! — Жанна отшатнулась от холодильников, уткнула лицо в грудь Влада.

Даже видавшие виды омоновцы были поражены увиденным.

— Значит, не наркотики.

— Нет, генерал. То, что делала шайка Боба, еще отвратительнее.

— Спасибо, Трюкач, — генерал крепко пожал руку Владу. — За то, что пресек кровавые дела этой банды, спасибо от меня и от моих людей. Езжайте домой и хорошенько отдохните, только на пейте лишнего.

Омоновцы почтительно расступились, пропуская каскадеров к выходу.

— Извини, брат. — Старший из них, сняв маску, пожал руку Стасу.

— Работа есть работа. Да, чуть на забыл, — спохватился Стас. — Возьми ключи, выпустишь из подвала стадо баранов, — он передал омоновцу ключ от каземата, где холуи Боба ждали своей участи.

Выйдя во двор, каскадеры были приятно удивлены любезностью капитана — их «волга» стояла у самого подъезда.

— Кто сядет за руль? — Стас открыл водительскую дверцу.

— Только не я, — Влад с Жанной удобно устроились на заднем сиденье.

— Если вы не возражаете, джентльмены, машину поведу я. Тысячу лет не сидел за рулем. — Майк потянулся к рулю, словно ребенок к забытой игрушке.

— У него есть права пилота? — Стас заговорщицки подмигнул Владу.

— Спокойно, джентльмены. Дома я езжу на «порше». Надеюсь, как-нибудь справлюсь с вашей колымагой, — обиделся Норман.

— Не забудь показать, где у нее тормоз, — в тон ему ответил Трюкач.

Американец завел мотор.

— Джентльмены, я кое-что понимаю в машинах, но у меня такое впечатление, что у вас под капотом двигатель от «боинга», — Норман слегка надавил на педаль газа.

— Ты недалек от истины, май френд, будь осторожен. Эта лошадка с норовом.

Майк отпустил сцепление, супер-«волга», присев на задних рессорах, как спринтер перед рывком, пулей сорвалась с места.

— Кажется, мне и в самом деле понадобятся права пилота. — Радость обладания прекрасной машиной, сопоставимая с радостью обладания красивой женщиной, захватила Нормана.

Обнимая Жанну, Влад с деланным безразличием следил за движениями американца. Он, как любой автогонщик, придирчиво отмечал про себя все его ошибки. Стиль езды Нормана кое о чем говорил каскадеру.

— Майк, чертов скромник, признайся, ты автогонщик?

— Было что-то дома, в Штатах, — Норман прибавил газу. — Влад, это не «феррари»! Это даже не «порш», это то, о чем можно только мечтать!

— Слушай, Майк, извини за несвоевременный вопрос: где ты так хорошо изучил русский язык? — В блондине заговорила зависть вечного двоечника.

— Я вырос на Брайтоне, среди русских экономических эмигрантов, как, впрочем, и Фрэнк.

— Когда америкосы начнут эмигрировать в Россию, я тоже выучу английский, — беззлобно пошутил Стас.

— Левый три! — неожиданно закричал Влад.

— Есть! — Норман четко исполнил его команду, как и подобает хорошему раллисту, «прописывающему» поворот.

— Америкос, а какой понятливый, — Стас вцепился в кресло, чтобы не удариться о дверную стойку, а Влад, в обнимку с Жанной, хохоча, повалились на заднем сиденье.

— Куда поедем? — Майк поймал в зеркальце отражение глаз Влада.

— Приглашаю всех в гости, — ответил Трюкач.

— Узнаю русское гостеприимство. На него следует ответить американским размахом. Один момент, джентльмены, — Норман остановил машину у гастронома на Суворовском проспекте. Через несколько минут он появился снова. Сгибаясь под тяжестью бесчисленных пакетов, он открыл багажник машины.

Звон бутылок, радостный, как звуки пионерского горна, которые он слышал в детстве, окончательно отвлекли Стаса от мрачных мыслей.

— Кажется, сегодня каскадеры гуляют. Я не ошибаюсь, Влад?

— Тебе уже не спится, завзятый чревоугодник?

— Я чувствую запах хорошей буженины из багажника. И слышу бульканье настоящей русской водки. Что ни говори, это приятней, чем слышать твою пальбу, Влад.

— Извините, джентльмены, я немного задержался, — Майк поднес ладони к лицу. — Как божественно пахнет бок осетрины, который я бросил в багажник. Влад, надеюсь, у тебя в машине не водятся мыши? — Норман лукаво взглянул на Трюкача.

— Не беспокойся, Майк, мы же не в Америке, где полно крыс, — нашелся каскадер.

Все дружно захохотали.

Остановив машину у дома Влада, Норман просительно посмотрел на Трюкача:

— Влад, ты не будешь возражать, если я загляну под капот твоей машины.

— Узнаю американцев — еще не успел угостить, а уже занялся промышленным шпионажем, — Влад открыл капот.

— Столько деталей, и все с летающей тарелки! — Американец разглядывал моторный отсек с нескрываемым восхищением. — Черт меня подери, Влад, если я что-нибудь в них понимаю.

— Идем, Майк, после чарки русской водки ты скорее поймешь русские секреты.

Дома Жанна взяла на себя обязанности Белоснежки, заставив троих каскадеров трудиться за семь гномов.

Нс прошло и часа, как на раздвижном столе Влада был накрыт роскошный стол. Осетрина горячего копчения сама плыла в рот в струях чистой, как слеза, пшеничной водки.

— Ula plures guam gladius perimit — чревоугодие убивает неотвратимее, чем меч, — шутливо предостерег друзей Трюкач.

— Америкос, а пьет не хуже русского, — Стас налил Норману полный стакан, — Ну что, слабо, Майк?

— О’кей, но сначала я хочу спросить Влада, почему он не любит Америку.

— Не любить Америку вовсе не означает не любить ее гражданина по имени Майк Норман, — Трюкач поднял стакан, пытаясь увести разговор от неприятной темы.

— И все-таки, Влад, я хотел бы это знать.

— Ну хорошо, Майк, я отвечу тебе. Богатая Америка позвала бедную Россию на бал демократии, наобещав кучу приятного, а вместо этого завела в дикий бордель. У нас