Волчье логово божьих коровок - Маргарита Эдуардовна Южина

А все гости, перед которыми тебя Бодалов выставлял? Это и есть врачи. Только они все знакомые Кирилла Мокеевича, а тот и рад был тебя показывать… чего ему мной-то хвалиться… тем более, что и не жена я ему давно — развелся… Чтобы даже после его смерти я ни на что не претендовала. А вот тебя звал в жены-то! даже наследства своего не пожалел!

И женщина снова недобро сверкнула глазами на Дездемону. По всей видимости, она и не догадывалась, зачем сюда пригласили ее соперницу.

— Да бросьте вы, Вероника Георгиевна! — отмахнулась Дездемона. — Если бы вы знали, какую участь он мне приготовил! Его жену убить хотели, а если таковой не имеется, то он сам бы погиб. Вот он и выбрал меня козой отпущения! Под нож он меня подставить хотел! А вы и поверили!

— Да что ты! — охнула Веранда. — Вот … паррразит!!

— Так я не понял, почему сына-то он прячет? — морщился от тяжких дум Жора.

— А того! Считает, что … ни в него он пошел… Ох, тут ведь все так…

И Веранда с тала рассказывать.

Их знакомство произошло банально до неприличия. Молоденька Вероничка приехала из захолустья, чтобы поступить в медицинский институт. У нее в кармане лежала золотая медаль, а посему наивная девушка предполагала, что останется в большом городе студенткой, и только спустя много лет вернется в родной городишко уже дипломированным врачом. Однако, медалей было много, а вот мест отчего-то на удивление мало. Вероника не прошла, не добрала баллов, хотя она сто процентов была уверена в отличных оценках — предметы она знала назубок. Поэтому и горе ее было велико. Когда себя в списках поступивших не обнаружила, конечно же слезы, само собой — рыданья в институтском скверике и, как спасение — вот он принц!! Молодой красавец Бодалов! Он подошел к девушке так тихо, так трогательно спрашивал про ее горе, что она ему рассказала все.

— Ничего страшного, годик я вас подтяну, а уж на следующий… к тому же вам совсем будет не вредно поработать в этой сфере, все же всегда охотнее берут тех, кто уже трудится на медицинской ниве!

И Вероника с радостью согласилась. Правда, пришлось работать не на медицину, а конкретно на господина Бодалова, но тогда девушка уже по уши была влюблена в своего спасителя и такую работу на дому только приветствовала. Не поступила она и на следующий год, а потом и забыла эту затею — ей и без того жилось не плохо. Правда, Кирюша не звал в Загс, но… но это было уже второстепенно. Главное — вот он, любимый, родной, единственный! Потом все же пришлось им расписаться, но это когда у Вероники родился второй сын, очень не хотелось Бодалову плодить неизвестно кого, хотелось сыновьями гордиться. Только вот с гордостью…

Если Ленька рос разухабистым разгильдяем, и поводов для гордости не подавал ни каких, то Геночка был романтиком! И это тоже мужественного папашу не радовало. А позже и вовсе — окончательно отвернуло от сына.

Случилось это не так давно… Геночка влюбился в девочку. Сильно! До зубовного скрежета. Но только та девочка серьезно к нему не относилась. Грезила учебой, ходила в какие-то кружки, записывалась на секции, когда ей было думать про Геночку Бодалова. А мальчишка мучился. И однажды решился — пришел к ней домой и прямо все выложил:

— Я тебя люблю, и хочу на тебе жениться!

— Ты сдурел совсем? — вытаращилась девочка и крикнула куда-то в комнату. — Мама!! Тут ко мне жених, представляешь! Давай его хоть чаем напоим!

— Доченька, какой чай, тебе же на английский надо!! Папа только — только за месяц вперед все оплатил, и чего — пропускать? Молодой человек! Вы вот со своей женитьбой так не в строчку! Шли бы вы … уроки делать! Женихаться вздумал!

Такого предательства Гена не ожидал. Он пришел домой, написал девочке письмо, взобрался на крышу пятиэтажного дома и… сиганул вниз!

Он не погиб, но отбил себе все органы. И до конца своих дней подписал приговор — только лежачее положение.

Как тогда рассвирепел отец!! Он носился по дому и … и рушил на своем пути все!

— Сопляк!!! Мерзавец!!! Дрянь!!! Так подставить известного человека! Меня!!! Своего отца!!! Это ты воспитала такую слякоть! Сопли!! Нюни!! Это все ты!! Теперь и возись с ним сама, с этой бабой!!

Тогда Вероника немало сил угрохала на то, чтобы его успокоить, переключить на другое. Мальчику требовалась еще пересадка почки, и здесь мать намучилась — не было ни денег, ни подходящих доноров. Два раза мальчишку оперировали, и оба раза почка не приживалась. В конце концов, Вероника сама легла на стол. И тогда — о, чудо! Ее почка подошла, приросла, и гроза на какое-то время отступила. Конечно, помог Кирилл, но всякий раз его просто разрывало от гнева. А потом… потом Кирилл немного утих, но… но больше никогда так и не смог простить сына.

— Ты что — издеваешься?! — рычал он всякий раз, когда Вероника слезно просила его о помощи сыну. — Он меня! Да он меня стер, как специалиста!! Это ж какая антиреклама! Сам медик! Психиатр, а родного сына не уберег!!

— Так ведь и правда… не уберег…

— Заткнись! А то на улицу вышвырну вместе с этим щенком!!!

И Вероника «затыкалась». К тому времени Бодалов уже и впрямь стал известен в некоторых кругах, у него даже стали появляться какие — то деньги. А когда они появились, в доме стали расхаживать и полуголые девицы, без всяких объяснений.

Так же, без лишних разговоров с Вероникой был подписан развод, после которого ей досталась прекрасная квартира, спасибо большое мужу. Но уж и сам Кирилл Мокеевич развернулся. Выстроил дом по собственному проекту, отселил Леньку в материну квартиру, а Геночку — смилостивился, взял к себе, мальчику нужны были врачи, и как бы отец к нему не относился, но про медицину для сына не забывал. За одно это Вероника простила ему все. Чтобы быть ближе к своему мальчику, Вероника упросила Бодалова пустить ее работать к нему горничной. Тот позволил, конечно же, никаких денег он не платил, но зато Геночка мог рассчитывать на помощь. А бывший супруг вообще распоясался. Теперь он открыл палату для каких-то особенных больных, прямо у себя в подвале, а Вероника должна была стирать, варить и обслуживать всю эту братию. Естественно, и за это никто платить не собирался. Да она и не просила. Ей достаточно было только видеть своего мальчика. Но… очень скоро Бодалов установил расписание — когда она может