Я тебя подчиню - Ольга Ялитовская

руках.

— Она съехала, так что убирайся пока я не позвонила в полицию, — пропищало это недоразумение, — и, вообще, разве вы не расстались?

— С чего ты это взяла? — слишком резкое, неожиданное и смелое предположение. Оно вызвало во мне новую волну злости. Что тут, мать ее, происходило?

— Ну, — эта Жюльет или как ее там спотыкалась на каждом слове, — я не видела тебя уже давно, но зато к Ингрид часто приходил другой парень…

— Дай угадаю, — усмехнулся, понимая в чем речь, — похожий на меня?

Затянувшаяся пауза была красноречивее любого согласия.

Пока я мчал домой, снова пытался дозвониться этому говнюку, но у Криса было либо занято, либо он просто сбрасывал. Это выводило из себя еще больше. Еще и проклятые пробки в час пик. Как и названивавшая мне Амалия.

С десятого раза кинул ее в черный список, потому что она меня окончательно задолбала. Я, блять, когда выходит оттуда что-то непонятно ей сказал?!

На всякий случай еще раз набрал Ингрид. Занято. Набрал брата. Тоже занято.

Во мне начала зарождаться сраная буря. Готов был выжать газ в пол, чтобы буром пройтись по всем машинам. Зарядил по рулю так, что сработал клаксон.

Маленькая стерва решила со мной поиграть? Решила посмотреть на сколько хватит моего терпения?! Так вот оно было на пределе! Я дал ей время! Пиздец до хрена времени. А она вместо того, чтобы принять правильное решение, снова решила замутить с моим братом? Совсем охренела?! И это после того, что она устроила? По всем франтам меня решила пронести?!

Сжал руль пальцами. До хруста. Какого хрена всегда все ставили ее во главе стола. Всегда:

“Бедная Игнрид. Маленькая беззащитная девочка, за которую некому вступиться. Она не могла за себя постоять в этом жестоком мире. О ней некому позаботиться”.

Между прочим, слова моего отца, сказанные много лет назад. Вот только Ингрид умело вертела всеми вокруг своего пальца так, что брат и батя плясали под ее дудку.

Меня всегда это бесило! Выводило на такие эмоции, что я не знал куда девать гнев и злость, которые она во мне вызывала. А ведь, маленькая стерва даже не пыталась. Она просто была. Просто дышала. Просто смотрела на меня своими глазищами. А меня просто разрывало на части.

Никогда не просила ничего и все получала! Всегда! Внимание отца. Восхищение моего брата. Они ей были готовы в рот заглядывать.

Она всегда была такой. С виду невинной, но в итоге себе на уме. Всегда получала то, что хотела. Жила в моей семье, заручилась поддержкой отца. Охмурила брата, что он был по уши в нее влюблен с самого детства и до сих пор пускал по ней слюни…

Я, блять, даже сам когда-то тогда попался на эту удочку, но жестокий жизненный урок открыл мне глаза.

День, который вспоминаю каждый раз, когда готов упасть к ее ногам, как сопливый дебил. Пощечина, которая прилетела мне в тот момент, когда заболела мать. В тот год, когда отец развелся с ней, практически выбросив в суровый реал. Без поддержки. Оставил загибаться без средств, когда она чахла. Просто потому, что она посмела уйти от “месье Валля”, задев его самолюбие.

Крис остался с отцом в сытой жизни. Сделал свой выбор. А я, как в жопу ужаленный, работал словно раб. Мать болела, отец не давал ни копейки сверх того, что ей полагалось по закону. И когда наступил полный пиздец, когда его связи могли организовать ее лечение, когда он мог отправить мать в лучшую клинику, я, наплевав на все, приперся как дебил его умолять.

Но в тот гребаный день устроить Ингрид в один лицей с Крисом ему было более важно, чем даже выслушать меня.

Отец, как только понял, что я начал говорить о матери тут же, не отрываясь от разговора с директриссой, указал мне на дверь. Матери не стало через две недели, зато Ингрид доучилась в самом приличном лицее. Жила в роскоши все это время. И даже когда мать умерла, отец не позволил вернуться мне в дом Валлей. Отправил в сраный закрытый колледж. Подальше.

Зато ее держал под боком. Уличную девку. Дочь прислуги. Поставил ее интересы выше собственного сына.

И тогда я понял, что люди для отца — единички. А девчонка, которая строила из себя жертву, просто умело воспользовалась своим шансом. Вертела отцом как хотела, играла на его чувстве благодарности, потому что ее мать спасла Криса…

Она первая тогда предпочла нашей дружбе свое безбедное будущее…

А сейчас она хотела, чтобы и я принадлежал только ей? Меня пробило на нервный смех. Что же, Ингрид, сегодня ты сделала для этого все. Посмотрим, как это тебе понравится.

Я выжимал газ. Машина буквально парила в воздухе. А перед глазами лишь ее лицо.

Но я не Крис. Разве я повелся? Нет! Я, блять, был ею одержим. Полностью. Безвозвратно. Ее запах был для меня как сраный наркотик. Вдыхая ее аромат, всегда хотелось больше. Она сносила мне башню. Пробиралась под кожу.

Резко надавив на тормоз, я чуть не потерял управление тачкой. Машину занесло, и чудом мне удалось припарковаться так, чтобы не вылететь через лобовуху.

Любил ли я ее? Я не верил в это чувство. Всегда смеялся над теми, кто его произносил.

Я бы сказал по-другому. Я сдыхал без нее все эти дни. Она даже меня за жабры взяла. За столько времени я лишь на миг разрешил себе перестать ее ненавидеть. Разрешил себе признаться в том, что я хотел эту девчонку. Не только в плане секса. Я хотел ее себе. Всю. Хотел смотреть как она смеётся. Хотел ее радовать. Хотел слизывать ее слезы, если ее что-то расстроит. Я всего этого до пиздеца как хотел. Но только когда это все — искренне. А не так, как она привыкла…

Но еще и были сраные жизненные обстоятельства. Были условия отца. Что я смогу войти в семейный бизнес, если докажу ему, что я того был достоин, если кто-то из его партнеров захочет со мной сотрудничать.

И, к сожалению, все произошло так, что этим самым партнером