Сокрушение империи - Сергей Махов

Этому немало способствовал сам король Карл I. После поражения он бежал в Шотландию, надеясь на поддержку соотечественников, но шотландцы, недолго думая, выдали его армии парламента за 400 тысяч фунтов (официально это называлось возмещением военных издержек). Пленного монарха разместили в Хэмптон‑Корте, однако 11 ноября 1647 года Карл смог бежать из заключения, причем историки до сих пор спорят, был ли побег короля делом рук роялистов, или его организовали индепенденты, чтобы в открытом столкновении довести свою борьбу со Стюартом до конца. В этот раз король бежал на остров Уайт, откуда надеялся перебраться в Голландию или Францию, чтобы возглавить вторжение в Англию. Чуть ранее Роберт Хаммонд, губернатор острова Уайт, принес королю свои заверения в лояльности, поэтому Карл был уверен в удачном исходе дела, однако Хаммонд отрекся от своих слов, сказав, что верен парламенту, и взял беглого монарха под стражу. В 1648 году губернатор получил секретное предложение от парламента (через майора Рольфа) «убить заключенного при попытке к бегству», но отказался от этой сомнительной чести. Таким образом, король опять оказался в плену.

Естественно, все эти события отразились и на флоте. Рейнсборо был смещен, главнокомандующим снова сделали Бэттена. В середине июня взбунтовались команды кораблей «Констант Реформейшн», «Робак», «Хинд», «Суоллоу», «Пеликан», «Сэтисфэкшн», «Конвертайн», «Энтилоуп» и «Крешент». В начале июля 1648 года эти корабли перешли в Хельвутслейс в Голландии и приняли руку принца Уэльского. Вскоре к ним присоединился сам Бэттен с «Констант Уорвик» и «Гини». Теперь в Голландии находилось 17 роялистских кораблей, командование флотом принял сын Карла I – Чарльз, принц Уэльский. Парламент разразился гневной прокламацией.

В конце августа 1648 года отряд графа Лодердейла и принца Уэльского высадился в Кенте в надежде на роялистское восстание, однако, узнав о разгроме повстанческих отрядов у Колчестера и Престона, решил вернуться обратно. Тем временем Уорвик смог собрать 20 кораблей (6 из них перевели из Портсмута) и двинулся с эскадрой в Хельвутслейс. 19 сентября он был на рейде голландского порта. Соединенные Провинции оказались в щекотливом положении. Нидерландцы, с одной стороны, не могли допустить атаки роялистских кораблей, воспользовавшихся их гостеприимством, с другой стороны – нельзя было позволить роялистам напасть на эскадру Уорвика, так как это грозило войной с Англией. В итоге нашли поистине соломоново решение – решили отделить один флот от другого, разместив между ними большую эскадру Маартена Тромпа, чтобы не дать им возможности сражаться.

Вскоре к Уорвику присоединились новые корабли, и тот смог начать блокаду Хельвутслейса. Голландцы, видя такое развитие событий, стали отмежевываться от роялистов, поставки провизии на эскадру принца Карла практически прекратились, в результате 4 корабля решили еще раз сменить «ориентацию», перейдя на сторону Уорвика. В этой ситуации принц Уэльский покинул флот, командование взял принц Руперт Пфальцский, который вместе со своим братом Морицем, пользуясь непогодой, вырвался в море и повел корабли в Ирландию, чтобы там при поддержке местных католиков продолжить сопротивление.

Одиссея принца Руперта

Решение прорываться из Хельвутслейса в Ирландию возникло осенью 1648 года. Но даже в ноябре, после того как флот Уорвика ушел на зимние квартиры, Руперт не мог выйти в море, поскольку его корабли не были укомплектованы экипажами и не были снабжены провиантом и боеприпасами. Король писал Руперту: «Для оплаты наших долгов необходимо захватывать торговые суда парламента», но для этого надо было хотя бы выйти в море.

Чтобы снарядить эскадру, принц Руперт Пфальцский решил продать медные пушки «Энтилоуп», а также заложил драгоценности своей матери Елизаветы Стюарт, сестры короля Карла I. Это позволило ему полностью снарядить 30‑пушечный «Гини» и 14‑пушечный «Робак», которые вышли в море и захватили два приза. Продажа захваченных судов дала Руперту возможность снарядить остальные корабли и выйти в море 21 января 1649 года большой эскадрой. В Ирландию направились 42‑пушечный «Констант Реформейшн» (флагман), 40‑пушечный «Конвертайн» (флаг Морица Пфальцского), 34‑пушечный «Суоллоу» (флаг Джона Меннеса), «Робак», «Гини» (переименованный роялистами в «Чарльз»), «Пеликан» и 34‑пушечный приватир «Джеймс». «Энтилоуп» был разоружен и остался в Хельвутслейсе (позже он был атакован и сожжен абордажной партией с «Хэппи Энтрас»). В это время контр‑адмирал парламентского флота Моултон стоял с тремя кораблями в Даунсе, но, узнав о выходе Руперта, сам в море не вышел, что позволило принцу Пфальцскому миновать Канал и дойти до Кинсейла. Узнав о казни Карла I (30 января 1649 года) и провозглашении Протектората во главе с Оливером Кромвелем, принц Руперт поклялся отомстить. Чтобы привлечь как можно больше моряков и приватиров, он ввел очень либеральную политику по выплате призовых (оставляя себе только 1/5 часть), и это привело в его ряды корсаров Дюнкерка и немецкого Мюнстера. Весной 1649 года купцы Бристоля жаловались, что ни одно судно не может войти в Ла‑Манш без риска быть захваченным. К апрелю у контр‑адмирала роялистской Ирландской эскадры – Репера – было уже 28 приватиров, которые вели свободную охоту у Западных Подходов.

И вот тут парламент решил‑таки обратить свой взор на флот. Смешно, но палата общин в принципе не только проголосовала за те нововведения, которые в свое время принял Карл I, но еще и расширила их.

Было решено реализовать целый комплекс мер, дабы усилить флот. Во‑первых, комиссионеры Адмиралтейства решили пересмотреть вооружение кораблей – были полностью отринуты 64‑фунтовые пушки, стрелявшие каменными ядрами, а вместо них решили расширить средний калибр, введя дополнительно 24– и 12‑фунтовые орудия. Теперь корабли могли давать не 10 залпов в час, как раньше, а 20, то есть вес выбрасываемого металла в единицу времени увеличился в полтора раза, несмотря на уменьшение калибров. Пушки в 32, 24, 18 и 12 фунтов назвали «ship’s killers» (уничтожители кораблей), а орудия калибром от 9 фунтов и меньше – «murderers» (убийцы личного состава). Естественно, большие калибры также были «дрейками», что было очень важно, поскольку позволяло ставить более легкие пушки больших калибров на относительно небольшие корабли, поэтому по весу залпа английские корабли не имели себе равных. Приватиры Руперта, ставившие, по подобию голландцев и дюнкеркцев, на старый добрый абордаж, после реализации этих мер оказались в проигрышном положении.