Седьмая жена короля (СИ) - Шёпот Светлана

Алэйна с любопытством осматривалась, время от времени спрашивая о различных мелочах. Терион отвечал, стараясь смотреть вперед, а не на невесту. Он опасался, что в ином случае залюбуется и споткнется, выставив себя не в лучшем свете.

– Красивое, я не спорю, – внезапно она вернулась к прежней теме разговора. – Но его дала мне мать, понимаете? – она со значением посмотрела на него. Ее серые глаза сверкнули на солнце, словно драгоценные камни. – Это ее имя, не мое. Она давала его с мыслью, что когда-нибудь займет это тело и будет носить это имя как собственное. Вы понимаете?

Терион остановился. Признаться, он никогда не смотрел на выбор имени с такого ракурса. Нежелание Алэ… Ники носить имя, дарованное матерью, носившей черные намерения по отношению к самой Нике, вполне законно и логично.

– Да, – ответил он.

Вероника рядом вздохнула и улыбнулась.

– Я рада, что вы смогли понять, ваше величество, – произнесла она тихо. – Говорят, имя может повлиять на судьбу, а некоторые и вовсе считают, что именно имя определяет судьбу. Я не знаю, правда ли это, но мне хотелось бы перестраховаться.

– Разумно, – Терион кивнул. В мире, где царила магия, нельзя легкомысленно относиться к подобных слухам. – Что значит ваше новое имя?

– Приносящая победу, – с широкой улыбкой ответила она.

Терион ощутил, как его сердце пропустило удар. Он не мог сказать точно, что стало причиной: значение имени или невообразимая красота Ники в этот момент.

Приносящая победу? Терион не мог не подумать сейчас о собственных бесплодных попытках спасти свою жизнь. Он пытался снова и снова, но ничего не выходило. Да, виноват оказался дядя, но тот всего лишь был рукой пророчества.

Принесет ли Ника ему победу? Станет ли той, кто спасет его от безумия тьмы, которое ему напророчествовала старая ведьма много лет назад? Он хотел в это верить.

Остановившись, Терион подхватил руку Ники, а потом наклонился и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Мое имя Терион Эймос Даркан. Я девятнадцатый король Вилласии.

Девушка рядом с ним лучезарно улыбнулась и слегка присела в реверансе.

– Вероника, ваше величество, – представилась она в ответ. – Но вы можете звать меня просто Никой.

Сама Ника выдохнула. Ее план удался! Она совсем не ощущала себя Алэйной. Это имя принадлежало бедной девочке, которую погубила собственная мать.

Нет, Ника могла привыкнуть к новому имени, но оно действительно ассоциировалось у нее с предательством, горем и сильной обидой. Она не хотела, чтобы прошлое этого тела висело над ее головой, словно занесенный для удара топор.

Вероника не забыла и о родственниках. Она была уверена: как только те поймут, что умирать Ника не собирается, так сразу примчатся в столицу узнавать, что в этот раз пошло не так.

Вероника слегка опасалась за свою жизнь. И небезосновательно, учитывая, как сильно отец Алэйны боится, что информация о Марель станет известна королю. Она должна была обезопасить себя с этой стороны.

Скосив взгляд, Ника тихо вздохнула. Она собиралась сделать все, чтобы король еще больше привязался к ней. Мужчины ведь по природе своей защитники, верно? Вот она и хотела сейчас пробудить в его величестве древний инстинкт защиты.

– Меня кое-что волнует, – начала она, рассматривая кустарники, росшие по обеим сторонам дорожки, по которой они продвигались вглубь сада.

Сад, к слову, здесь больше напоминал просто парк, но Нику не волновали такие мелочи. Ее мысли были заняты совсем другим.

– Что именно? – деловито поинтересовался король.

– Вы ведь не собираетесь меня убивать, не так ли? – на всякий случай уточнила она, притормаживая. Терион тоже остановился и с недоумением посмотрел на нее.

– Нет, я не собираюсь вас убивать. Мы ведь уже выяснили, что все слухи о смерти моих жен – ложь. Почему вы снова вернулись к этой теме? – он нахмурился, но руку Ники не отпустил, наоборот, подошел чуть ближе, вставая практически вплотную.

– Очевидно, потому, что ваше проклятие, мнимое или нет, все еще опасно. – Ника грустно вздохнула, а затем положила ладонь королю на грудь. Мужчина перед ней замер, явно не ожидав прикосновения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вероника подавила желание прильнуть к его широкой груди. Она слегка дрожала, но не от холода, а от эмоций и напряжения.

– Чем оно опасно? – глухо спросил Терион.

Ника могла поклясться, что король слегка наклонился. Она не знала точно, так как ее взгляд находился на уровне груди его величества. Какие занимательные пуговицы! Кажется, они выточены из дерева. Довольно искусная работа, надо сказать!

– Тем, что другие все еще верят в него, – выдохнула она и все-таки мельком посмотрела наверх.

Ее сердце дрогнуло, когда она поняла, как близко лицо короля находится к ее собственному. Невольно Ника облизнула пересохшие губы. Воздух между ними стал горячее. Вероника пыталась вернуть самообладание, но от близости короля мысли покинули ее голову. Она пыталась, действительно очень сильно пыталась вспомнить, о чем они говорили, но ничего не выходило. Когда сильная рука Териона легла ей на талию, Ника непроизвольно вздрогнула всем телом, а потом все-таки прильнула к королю и задрожала.

– Нам нужно что-то с этим делать, – глухо и чуть хрипло произнес Терион.

– Да, да, – голос Ники был едва слышен.

Она сама не знала, с чем соглашается. Все, что ее сейчас волновало, это невообразимые ощущения, которые дарила ей близость с Терионом. Она ощутила, как вторая рука короля ложится ей на шею сзади. Чувство, пронзившее тело в этот момент, заставило Нику застонать.

И так темные глаза его величества стали полностью черными. Он выдохнул, а потом наклонил голову и буквально впился в ее губы. Ника прикрыла глаза и отдалась поцелую, забывая в этот миг обо всем на свете.

Когда от поцелуя начали слегка болеть губы, Ника немного отстранилась. Терион потянулся за ней, но почти сразу опомнился и отступил.

– Ваше величество…

– Простите, я…

Заговорили они одновременно и замолчали.

– Вы первый…

– Можете говорить…

Они снова сказали это в одно мгновение, а потом замолчали и неловко посмотрели друг на друга. Ника рассмеялась. Она прижала больную руку к своей груди и сделала шаг назад. Терион легко улыбнулся, а потом тоже рассмеялся.

Вероника замерла с улыбкой на губах, глядя на короля. Интересно, подумала она, слышал ли кто-нибудь когда-нибудь, как он смеется? Причем смеется вот так – открыто, свободно, словно нет в мире ничего, что могло омрачить его мысли?

Заметив ее взгляд, Терион оборвал смех и замер. Широкая улыбка исчезла, но смех не пропал полностью, он затаился в уголках губ и в темных глазах.

– Что вы хотели мне сказать? – спросил он.

– Я хотела? – Ника моргнула. Она едва могла сейчас вспомнить свое имя! – Ах, я хотела. Но что я хотела?

– Я не знаю, – король приблизился, снова нависнув над ней, как скала.

Протянув руку, он нежно провел пальцем по ее нижней губе. Дыхание Ники снова сбилось. Она подняла взгляд и застыла. Нет, нет, они ведь говорили о чем-то важном! Надо вспомнить! Немедленно вспомнить!

– Вы нравитесь мне, – внезапно признался Терион.

Причем, если судить по застывшему лицу и изумлению во взгляде, он сам от себя не ожидал чего-то подобного. Впрочем, пару мгновений спустя черные глаза загорелись уверенностью и решительностью.

– Да, вы нравитесь мне. Как никто никогда ранее не нравился…

– Ваше величество, – пискнула Ника, ощущая, как сердце в груди трепещет от радости и нахлынувшего волнения от слов короля.

Она и не подозревала, что ей будет так приятно узнать, что ее симпатия взаимна. Это было восхитительное чувство, от которого кружилась голова!

– Нет, послушайте, – настоял король, а потом снова приобнял ее. И Ника была благодарна, ведь сама она ровно стоять была не в состоянии. – Вы ворвались в мою жизнь как вихрь. Все время дразнили, бежали, отталкивали. Ваши слова, глаза, губы – я не могу перестать думать о вас. Вы заполнили собой мой мир. Внезапно я забыл обо всем, кроме вас. Это так мучительно, но восхитительно. Скажите мне, что я не одинок в этом безумии. Прошу вас, скажите.