Ночь, с которой все началось - Марк Леви

спокоен и уверен в своем превосходстве. Корделия достаточно долго жила в Лондоне, чтобы узнать его акцент – бандит из Брикстона. Наверное, один из коллекторов, к чьим услугам обращаются букмекеры.

– Чего вы хотите? – выговорила она.

– Скоро мы до этого доберемся. – Он вытащил из кармана пиджака какую-то фотографию, бросил на нее взгляд, засунул обратно и цокнул языком.

– Размытая, но все ж таки сходства побольше, чем с малышкой. Так и думал, что она врала.

– С какой малышкой? – спросила Корделия.

– Да брось, ты прекрасно знаешь, зачем я тут. Малвейни не сомневался, что ты вернешься в гнездышко, все они так делают, даже если чуют опасность. Мне этого не понять. Скажу тебе, если б Малвейни за мной охотился, я б запрыгнул в первый же поезд, убрался как можно дальше отсюда и не возвращался в Лондон до конца своих дней.

Корделия гадала, что за психическое расстройство у этого типа, раз он говорит о себе в третьем лице.

– Если подумать, храбрая была девчушка. Я мог бы этим и ограничиться, свое я отработал; большинство парней так бы и сделали, но Малвейни – перфекционист. Красивое слово, перфекционист, а? Видишь ли, меня насторожила одна маленькая деталь. Девчонка не вписывалась в обстановку квартиры. Конечно, в темноте на улице разобраться сложно. А вот когда я пришел сюда, сразу сказал себе – что-то неладно. Тут все так скромненько, понимаешь ли, джинсовая куртка, пестрые штаны, шарф на шее, как у хиппушки, да еще запах пачули, не вяжется это с обстановкой. Зря она утверждала, что это ее дом, Малвейни подумал, что-то ты врешь, малышка моя. Если говоришь с Малвейни, тут главное – честность, а не то можно и схлопотать. Не подумай, что мне нравится насилие. Вовсе нет, я всегда говорю ребятам, без толку начинать с кулаков. Можно и по-хорошему договориться, мы же не дикари, так ведь? Вот, например, если ты мне расскажешь все, что я хочу узнать, так и незачем будет тебя снова бить. А вот если упрешься, дело другое. Усекла?

– Да, – буркнула Корделия.

– Замечательно, «сэров» я от тебя требовать не стану, мне плевать. Так, значит, ты тут хозяюшка, спорить не будешь? Тогда кто та девчонка?

– Не понимаю, о ком вы говорите.

Малвейни сжал губы, вытащил фотографию из кармана, резко метнул в сторону Корделии и удовлетворенно проследил, как карточка приземляется к ней на колени.

– Это же ты, так ведь?

Корделия узнала себя, садящуюся в такси в Хитроу. Она кивнула.

– Тогда повторяю вопрос. Что за девчонка тут у тебя торчала? Давай сэкономим время, я тебе расскажу все, что знаю, а потом настанет твоя очередь, только имей в виду, я тут всю ночь сидеть не стану. Канал прямо под окном, если ты понимаешь, куда Малвейни клонит. Я начал следить за ней часов в двенадцать, когда она вышла пообедать. Промудохался до самого вечера, в Кэмдене слишком уж много народу, приватно побеседовать сложно. Фотка размытая, я тебе уже говорил, но мне дали этот адрес. Вернулась она часов в шесть, это мой талант, могу определить время по солнцу. Ну а если дождь, можно и на часы посмотреть. Я сидел в засаде по ту сторону канала, пиратская крепость классная, но тебе стоит задвигать занавески, если не хочешь, чтоб какой-нибудь озабоченный на тебя пялился. Снизу видно все, что творится у тебя на хате. Она немного пошлялась голышом после душа. Сложена неплохо, ну да на это мне тоже плевать, возраст у нее не тот. Малвейни не извращенец. А потом она вышла. Ну а дальше чистая арифметика, как ты понимаешь. Адрес, фотка, тут немного не сходится, но с учетом карточки фитнес-клуба, которая нашлась у нее в кармане, у меня были все причины купиться. Я задал ей один вопрос, который задам и тебе, и, если в отличие от нее ты ответишь мне вежливо, завтра у тебя останется только здоровенный синяк на щеке. А если нет, ставку ты знаешь.

– Что вы с ней сделали?

– Она первая начала. Разве можно говорить мужчине отыметь себя в задницу? Или называть солидного человека сукиным сыном? Что за манеры? Скажи на милость!.. – распалился Малвейни.

Впрочем, он тут же успокоился, с удивительной легкостью встал со стула, оказавшись ниже, чем представлялось Корделии, и подошел к окну. Отодвинул занавеску и вздохнул.

– Я не убийца. Знаю тех, кому это и правда нравится, но Малвейни не из них. Не скажу, что этого никогда не случается, но только не ради удовольствия. Я уже и так был в скверном настроении из-за ее грубости, а тут еще она мне вмазала, чертовка, да еще и в такое место, куда мужчину бить нельзя. У Малвейни есть правила! Я мог бы врезать кулаком, но ты получила всего лишь пощечину. Сейчас, конечно, тебе так же больно, но, если б я бил кулаком, пошла бы кровь, а где кровь – там и шрам; личико даме портить не годится, вот так-то. В живот можно, если одежды не слишком много, или там по ребрам, но на лице никаких отметин, так дела не делаются. А мужчину не бьют ниже пояса, не по правилам это. Ладно, мне сегодня еще кое-кого предстоит навестить, так что давай ближе к делу. Твоя подружка себя нехорошо вела, драку затеяла, ну и я разозлился. А дальше сама знаешь. Ну вот, я все рассказал, теперь очередь за тобой. – Малвейни опустился на колени рядом с ней. – Ты же не хочешь искупаться в канале, как подружка, так что говори, где бабки, и на этом остановимся.

Корделия лихорадочно размышляла. Вряд ли Шелдон отправил своего бандита только за деньгами. Сумма немаленькая, но ценность похищенных ею бумаг значительно превосходила пятьдесят тысяч фунтов. Малвейни ее проверяет. Хочет узнать ее намерения, выяснить, не была ли кража в Хитроу запланированной. Шелдон желает не только вернуть деньги, но и увериться, что этот инцидент не будет иметь последствий ни для компании, ни для его карьеры. У нее была с собой флешка с документами фармкомпаний – она спрятала ее там, куда Малвейни не осмелился залезть при обыске, – и эта флешка ни в коем случае не должна попасть ему в