Победители чудовищ - Джонатан Страуд

Халли, Астрид и Лейв сели на стороне истцов. Пятеро людей из Дома Свейна выстроились вдоль стены у них за спиной.

Кресла напротив все еще оставались пустыми. Зрители из Дома Рюрика и вассалы разных законоговорителей просачивались в чертог и вставали вдоль стен. Халли пристально вглядывался в эту толпу, но Ауд пока не увидел.

Белобородый Ульвар Арнессон встал со своего места среди членов Совета и торопливо подошел к ним, со вкрадчивым дружелюбием пожав руку Астрид.

— Что ж, сестрица, как видите, все же дошло до суда! Мне так жаль, что все мои усилия уладить дело оказались тщетны! Однако сегодня все устроится наилучшим образом, я уверен.

Астрид слабо улыбнулась.

— Мы тоже на это надеемся. Как поживает юная Ауд? Мы рассчитываем принять ее у себя в гостях этой зимой.

По безмятежному лицу Ульвара пробежала тень, и его улыбка сделалась несколько холоднее.

— Ах да, я и забыл, что мы об этом договаривались! Простите, я изменил свои планы. Рагнар Хаконссон пригласил ее пожить у них на то время, когда нашему Дому грозит лихорадка, и, разумеется, я с радостью принял его предложение. Вы же знаете, как полезен для здоровья морской воздух. Кроме того, дорога туда не столь дальняя, и, возможно, там девочке будет несколько уютнее. В конце концов, Дом Хакона весьма богат и чертог у них великолепный.

Говоря это, он все время поглядывал на дверь, как будто с нетерпением ожидал прихода ответчиков.

Мать Халли покраснела от этого плохо завуалированного оскорбления. Халли, на которого эта новость подействовала как удар под дых, любезно улыбнулся.

— А что, разве чертог Хакона по-прежнему столь великолепен? До нас доходили слухи, будто он сгорел дотла…

Ульвар облизал губы.

— Нет-нет, чертог пострадал лишь отчасти. И что об этом может быть известно тебе, юный… извини, запамятовал, как тебя зовут.

— Халли Свейнссон. Я буду свидетелем на суде.

— Ах да. — Ульвар окинул Халли рассеянным взглядом. — Верно, ты же главный свидетель, я помню. Прошу прощения.

И с этими словами он отправился обратно на свое место.

Астрид скривилась.

— Нетрудно угадать, чью сторону он примет сегодня. Его вечно тянет к богатым и могущественным, оттого-то его дочка и будет нынче зимовать у Хаконссонов. А на будущий год и свадебку сыграют, если Ульвар добьется своего… Халли, с тобой все в порядке? Что-то ты бледный.

Халли еле слышал, что она говорит. Значит, Ауд все-таки не приедет. Она проведет эту зиму с Рагнаром Хаконссоном. Халли, как сквозь сон, вспомнил тогдашний разговор Хорда и Рагнара о выгодном браке.

Лейв расцепил руки и по очереди хрустнул костяшками каждого пальца.

— Мне не нравится, как грубо ты разговаривал с Ульваром, Халли, — заметил он. — Если ты не будешь держать себя в руках, наше дело проиграно.

Халли не без труда подавил свое отчаяние.

— Я буду чрезвычайно почтителен со всеми, можете быть уверены, — ответил он слабым голосом. — Кстати, матушка, я все никак понять не могу: что это за унылая служанка сидит среди членов Совета? Отчего ее не выставят вон?

— На самом деле это знаменитый законоговоритель Хельга из Дома Торда, которая возглавляет Совет в этом году.

— А-а…

Толпа в конце чертога внезапно расступилась. Халли, даже не глядя в ту сторону, напрягся, внезапно почуяв враждебность, которой наполнилось помещение. Он осторожно повернул голову — и увидел, что по чертогу шагают Хорд и Рагнар Хаконссоны, сопровождаемые группой людей из Дома Хакона. Оба были в длинных плащах, подбитых мехом, волосы у обоих были собраны на затылке и сколоты драгоценными заколками с самоцветами. Хорд расстегнул свой плащ и величественным жестом сбросил его на кресло. Он сел, звонко хлопнул ладонями о колени и принялся надменно озираться по сторонам. Его люди выстраивались вдоль стены. Рагнар, семенивший следом за отцом, замешкался с плащом и все еще возился с застежкой, когда Хельга из Дома Торда встала, чтобы начать заседание. Она недовольно взглянула на Рагнара, и тот поспешно сел на место.

Хельга из Дома Торда кашлянула. Это была высокая, плотная женщина с зычным голосом, от которого за десять шагов вылетали пробки из ушей. Когда она говорила, все поневоле умолкали и слушали.

— Сегодня наш Совет собрался затем, чтобы разобрать обвинение, выдвинутое Домом Свейна против Дома Хакона, — начала она. — Трое людей, Хорд, Олав и Рагнар, обвиняются в убийстве Бродира Свейнссона, совершенном вскоре после последнего Собрания. Призываю всех собравшихся расследовать это дело с должным достоинством и сдержанностью, в соответствии со славными традициями нашей долины! Начнем же. Астрид из Дома Свейна вкратце изложит суть иска.

Мать Халли встала и пересказала голые факты, сдержанно, без эмоций.

— Мой сын Халли был свидетелем всего произошедшего, — добавила она. — Дозволено ли будет ему высказаться?

— Пожалуйста.

Теперь все глаза обратились на Халли. Он набрал воздуха, выдохнул, встал, обернулся к Совету и вежливо поклонился.

— Клянусь говорить только правду, и ничего, кроме правды. В день смерти моего дяди я рано утром…

Законоговоритель Дома Геста, древняя старуха со слезящимися глазами, морщинистая, как прошлогодняя груша, громко стукнула о пол своей клюкой.

— Почему этот мальчишка говорит с дальнего конца зала?

Ульвар Арнессон наклонился к ее уху.

— Он не так далеко, просто он такой низенький.

— Продолжай, Халли Свейнссон, — распорядилась Хельга из Дома Торда.

Халли рассказывал о произошедшем, как учила его мать: сжато, сдержанно, без лишних эмоций, не упуская при этом ни единой ужасной подробности из того, что произошло в конюшне. И ни разу даже не взглянул в сторону Хаконссонов. Закончив свой рассказ, он ответил на пару вопросов, потом ему велели сесть. Мать похлопала его по колену.

Главный законоговоритель, Хельга из Дома Торда, кивнула.

— Благодарю. Теперь нам следует выслушать ответчиков. Хорд Хаконссон, что вы имеете сказать по этому делу?

— А вот это должно быть любопытно! — прошептала мать Халли. — Не думаю, что он сможет отпереться: доказательства чересчур красноречивы.

Хорд встал, кашлянул, поклонился Совету. И заговорил спокойным тоном, который явно должен был демонстрировать смирение. К изумлению Халли, изложенная им версия событий была более или менее правдивой.

— Однако действия моего покойного брата не следует рассматривать в отрыве от сопутствующих обстоятельств, — сказал он. — Не забывайте, что этот пьяный болван, который столь жестоко уязвлял нашу честь, был тот самый человек, что нанес оскорбление нашему Дому и ушел безнаказанным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});