По завету крови (СИ) - Р.Р. Артур

После таких вопросов скакун обычно вздрагивал и нервно тряс хвостом, а Эрик Барлоу задумывался, какие сны могли изводить ребенка.

В эти минуты Найджел обычно не спал. О нет, он не боялся кошмаров, его беспокоило нечто другое. Мальчик сидел над книгой, запустив обе пятерни себе в волосы. Отчего-то ему казалось, что так соображалось лучше обычного. Открыть книгу стало для него целью всего существования — ни больше ни меньше. Манускрипт занимал все его мысли, самым наглым образом выселив оттуда желание есть и пить.

По сути, небольшая ложь про кошмары не была обманом. Вот только преследовали они его не только во сне, но и наяву. Запретный плод, как известно, сладок, а это красное, спелое яблоко еще и висело в соседском саду. У любого мальчишки от такого жуть как могут зачесаться руки! Даже отдаленный волчий вой в сумраке не мог отвлечь Найджела от печальных, безысходных мыслей.

В унисон дурному настроению звучали и минорные мотивы пейзажей вокруг. После того, как повозка спустилась с гор на равнину, фестиваль красоты сменился аляповатой выставкой в безымянном городе на краю света, попав на которую, каждый рискует начать задаваться вопросами экзистенциализма и заниматься подобной непонятной ерундой.

Скрип дилижанса подыгрывал заунывному реквиему. Мелодия навевала отвратительную тоску. От этого даже не хотелось плакать. Нет, хотелось влепить увесистый подзатыльник кому-то из труппы фальшививших музыкантов или добраться до шеи гадкого дирижера, сдернуть с него эту глупую бабочку и хорошенько придушить. Хотя самым простым решением, если подумать, было все-таки хорошенько смазать колеса.

Найджел долго сидел с закрытыми глазами в надежде, открыв их, увидеть немного сменившуюся картину. К его досаде, хитрый прием не сработал, шея командующего музыкальным отрядом оказалась крепче его нервов. Поэтому, когда он не выдержал и осмотрелся, со всех сторон повозку все так же обступали заброшенные поля. Тропинка густо заросла бурьяном, так что высокая трава постоянно терлась по днищу экипажа. Это могло кого-угодно свести с ума.

— Здесь лежал процветающий край. Земля тут плодородная, так что… — задумчиво сказал возница, расстроенный от всего увиденного.

— Дорога быстро зарастает, — не почувствовав изменений в голосе компаньона, заявил Найджел. Эмпат из него получался так себе. Мистер Барлоу посмотрел на него растерянно, а потом хмыкнул и кивнул.

— Эх, дождя нам только не хватало! — добавил ямщик, набрасывая капюшон на голову.

Облака, наблюдавшие за всем происходившим снизу, и правда, заразились тоской. Они набухли огромными серыми мешками, не сдержались и расплакались мелкой изморосью, застучавшей по потрепанной грязной парусине, которой Эрик накрыл повозку для маскировки.

Дальше ехали молча под шум накрапывавшего дождя. Некогда золотистые нивы почернели и неровными гнилым пластами лежали на земле. Будто чья-то злая рука укрыла всю землю мрачным саваном погибели. Скоро на небольшой возвышенности в поле выросла высокая мельница. Одно из ветряных крыльев, обломленное пополам, раскачивалось в воздухе.

— Мистер Барлоу, а мы можем как-нибудь объехать это место? Оно не выглядит особо гостеприимным, — прервал молчание Найджел.

Возница о чем-то усердно думал, ничего не ответил и только отрицательно мотнул головой. Он внимательно разглядывал мельницу, словно та могла рассказать ему о своем несчастье.

— Что же тут случилось? — пробурчал Эрик себе под нос, останавливая повозку недалеко от входа. — Ладно, раз мы приехали сюда, обратной дороги уже нет. Линия все равно никуда нас не выпустит; пока еще слишком рано для этого.

— Может быть, не стоит останавливаться прямо тут? Что если в деревне прошла эпидемия? — предложил Найджел негромко. Он не особо понял, о какой линии говорил его спутник. Возница часто использовал странные слова в необычных ситуациях, но сейчас было не время разбираться, как черчение или геометрия могли помешать их поездке. Мальчика куда больше беспокоила обстановка вокруг, нежели витиеватая манера общения мистера Барлоу.

— Чушь! — сказал ямщик, даже не повернувшись к юному спутнику. — Здесь бы давно все выжгли дотла. К тому же новости о болезнях разлетаются во все стороны на скорых крыльях, а я ничего подобного уже давно не слышал. Мне необходимо беречь тебя, а для этого нужно знать, с чем мы имеем дело, — добавил возница, спрыгивая с повозки и направляясь к высокой постройке.

Найджелу идея компаньона разведать обстановку сразу пришлась не по душе. Мальчик еще раз осмотрел мельницу, как следует оценил ее внушительный колорит и принял тяжелое решение. Так и быть, он уступит кусочек этого захватывающего приключения своему товарищу, но это в последний раз. А что? Кому-то же надо остаться охранять повозку. Вдруг в округе бродят воры?!

Храбрый юный исследователь уже смирился со своей печальной участью сторожа, но вдруг резко поднялся со скамьи, спрыгнул на землю и поспешил за мистером Барлоу. Совсем ему не хотелось оставаться наедине с Ромулом, который как-то странно косился в его сторону.

— Такого укради! — пробубнил он зло, но так и не набрался храбрости, чтобы посмотреть животному в глаза и рассказать ему о своих мыслях. Мальчик постарался представить лица грабителей, укравших повозку, запряженную этим вороным чудовищем. Он подумал, что такая фантазия могла хоть немного его развеселить. Увы, сцена кровавой расправы, пришедшая сама собой в голову, доставила ему мало радости.

Нагнав Эрика, мальчик спрятался за его спиной, и всю оставшуюся прогулку старался не покидать этой удобной наблюдательной позиции. Стены деревянной мельницы потемнели от сырости. Когда-то плотно сколоченные доски зияли от щелей. Дверь была плотно заперта на засов, но гнилое дерево крошилось от легкого прикосновения. Внутри царил запах плесени и гниения. В мешках неподалеку стояло почерневшее зерно, но смрад шел не от него. Казалось, будто, мельник и его помощники вечером разошлись по домам, а на следующее утро никто из них не вернулся на работу.

Мистер Барлоу обошел первый этаж, посмотрел на люк, который вел на чердак, недолго постоял под ним, но наверх так и не полез. Найджел потрогал трухлявые перекладины и не стал осуждать ямщика за нерешительность. В конце концов, лестницы были полной противоположностью друзей: с каждым годом им можно было доверять все меньше. Безымянный плотник однажды заявил, что плохо сколоченная стремянка могла поднять человека куда выше своей длины. Найджел растер в пыль щепку, оставшуюся у него на пальцах, и подумал, что, наконец, догадался, о чем говорил тот мастер.

Пока мальчик размышлял о морали плотников, столярных инструментах и друзьях, мистер Барлоу спустился в погреб. Там он пробыл достаточно долго. Найджел уже начал беспокоиться, когда чертыхнувшаяся голова ямщика показалась из-под пола. Через секунду возница выбрался из узкого туннеля и присел, устало прислонившись спиной к жерновам. Выглядел он раздосадовано, закрыл глаза и о чем-то всерьез задумался.

— Нет, такого не могло случиться, глупости! — отметал он идеи, выстроившиеся к его голове, как покупатели к лавке известного бакалейщика. — У нас же должно еще остаться немного времени. Что же делать дальше?

Мистер Барлоу тяжело вздохнул, из горла у него вырвался сухой хрип. Он потрогал лоб, посмотрел на левую руку и убрал ее за спину, а потом медленно повернулся к лестнице.

— Ступай к повозке, — шепотом проговорил он.

— Но… — хотел возразить Найджел, вспомнив о лошади.

— Бегом! — тихо зарычал Эрик, не отрывая взгляда от люка.

Мальчик вздрогнул, услышав странный шорох на чердаке, и попятился к двери. Выдохнул он только, когда забрался на козлы. Ромул не обратил на него никакого внимания. Конь грозным часовым стоял возле экипажа и караулил дорогу, ведущую в деревню.

Напряжение накатывало потоками со всех сторон. Оно еще не набрало той несравненной ярости, которая играючи топит корабли, но каждая новая волна била все сильней. Сначала тревога зло глядела из тени деревьев, да хоронилась по рощицам на границе полей, но вот она окрепла, осмелела и уже подбиралась к повозке, прячась в канавах, оврагах и высокой траве.