Мутант - Андрей Буторин

В итоге раздумий мутант решил пробираться к памятнику Ленина. Ведь они договорились с друзьями встретиться там, если вдруг потеряются. Вот и потерялись. Даже если Сашка схватили, Пистолетец должен прийти туда. Но есть вероятность, что и паренек свободен и тоже придет к Ленину.

Глеб забежал далеко, но примерное направление, в котором он двигался, помнил. Тем не менее, Советский проспект он искал долго. А когда наконец нашел – сразу же увидел на противоположной стороне улицы сквер, где на высоком постаменте стояла, прижав к лацкану пиджака правую руку, большая черная фигура человека. За памятником, вдалеке, тускло поблескивала река. «Сухона», – вспомнил Глеб.

Пригнувшись и оглядываясь по сторонам, мутант перебежал дорогу. Прямо к памятнику он не пошел – пространство там было открытым. Но справа и слева росли кусты и деревья. Направо показалось чуть ближе, Глеб метнулся туда. Едва отдышавшись, услышал восторженный шепот:

– Ты пришел! Я думал, что вас схавтили…

Оказывается, Пистолетец сидел тут уже очень долго. Так получилось, что убегая, он как раз и попал сюда. А поскольку за ним никто не гнался, решил остаться, дожидаясь друзей. И очень-очень боялся, что они не придут, что он остался один на один с чужим, недружелюбным, опасным городом!

Высказав все свои переживания и восторги, лузянин наконец спохватился:

– А где Шасок?

– Не знаю, – понурился Глеб. – За ним погнался один патрульный, за мной другой…

– Может, убежал?

– Надеюсь. Будем ждать.

– Подождем, конечно… А догло?

– Сколько надо, столько и будем, – отрезал мутант. – Пока не придет.

– А если…

– Без если! – Глеб начал злиться, но спохватился, подумав, что Пистолетец-то уж точно ни в чем не виноват, и сказал чуть мягче: – Давай подождем до утра. Все равно же ночью мы к Деду Морозу ломиться не станем.

– Давай до утра, – кивнул Пистолетец. – С тобой мне хоть сколько не штрасно.

– Добро пожаловать в Великий Устюг!.. – с сарказмом пробормотал мутант.

– Мечты сбиваются.

– Вот тут ты в точку, – горестно усмехнулся Глеб. – Что-то сбились наши мечты с пути истинного.

– Ну, я другое имел… – начал лузянин, а потом махнул беспалой рукой: – Нигечо! Как сбились, так и назад вобьются.

Глава 21

Встреча с Дедом Морозом

Подождали до утра. Пистолетец прикорнул прямо на влажной траве, подстелив под себя мешок из-под ботинок, который он почему-то сохранил. Мутант сидел на корточках, прислонившись спиной к дереву.

Утро выдалось солнечным, ничем не напоминавшим вчерашние прохладный вечер и дождливую ночь. Впрочем, несмотря на солнце, настроение у Глеба было пасмурным и хмурым. От приступов острой обиды временами становилось трудно дышать. Ведь это надо же так – добирались полсотни километров, преодолевая черт-те что, вспомнить страшно! Добрались. Осталось пройти всего-то, может, двести-триста шагов – и на тебе, потеряли товарища. Да и сами пока что застряли. Да, конечно, все знали, на что идут. И он, Глеб, не раз предупреждал того же Сашка, что идти в Устюг опасно, что это почти неминуемая смерть… Все всё знали, но шли. Пришли и… А что «и»? Что, собственно, случилось? Сашок же не погиб! Уж выстрелы ночью точно были б слышны!.. Конечно, храмовники могли убить парня и потом, в своих подземельях. В назидание нарушителям законов. Но, с другой стороны, если в назидание, то должны наказать прилюдно, иначе какой смысл, кто об этом узнает?… А раз так, то Сашок с большой вероятностью жив. И тогда он, Глеб, поступит так, как уже решил: попросит помощи у Деда Мороза. Даже если вдруг окажется, что бородатый волшебник может выполнить только одно желание, то черт с ней, с этой памятью! Лишь бы Сашок остался жив. Попросятся все втроем в морозовцы и будут себе жить-поживать… Сделают плот, поплывут в Устюг…

Мутант не заметил, как начал дремать.

– Эй, – стал тормошить его Пистолетец. – Уже утро!

– Что, приплыли?… – вскинулся Глеб. Увидел лузянина, потряс головой, немного пришел в себя, с трудом поднялся на затекшие ноги.

– Народ уже ходит понемжонку, – шепнул Пистолетец.

– По чему ходит?… – снова встряхнул головой мутант. – А! Понемножку… Ну и мы тогда пошли. И давай, знаешь, уверенно так пойдем, не зыркая особо по сторонам, чтобы внимания не привлекать. Какой там у Деда Мороза номер дома, восемьдесят пять?

– Быраки так вроде сказали. Еще он розовый.

– Да, помню. Двухэтажный, углом стоит. И должен быть на той стороне улицы. Но мы с тобой по этой пойдем, так лучше будет видно.

Пройти пришлось совсем немного, буквально пару кварталов. Обратили внимание и на развалины Соборного Дворища, где один из храмов – вероятно, тот самый Успенский собор, о котором говорили рыбаки, – действительно все еще напоминал очертаниями здание, а не просто груду камня. Причем, проход к нему был расчищен. «Это мы, считай, в самое логово Святой сунулись!» – невольно подумал Глеб и перевел взгляд на противоположную сторону улицы, где углом к перекрестку стоял двухэтажный дом. Когда-то он и впрямь, наверное, был розовым, сейчас же розоватые фрагменты виднелись лишь местами из-под слоя пыли и грязи. Левое крыло, параллельное Советскому проспекту, имело десять закругленных поверху окон – пять на первом этаже и пять на втором. Причем те, что на втором, были чуть выше нижних. Правая часть здания, расположенная вдоль перпендикулярной проспекту улицы, была чуть короче, она имела только шесть окон: три на три. Центральная же часть здания была круглой: пять окон вверху, четыре внизу и деревянная дверь по центру, окруженная ажурной черной решеткой. Над входом почему-то висела темная от времени истертая надпись: «Лавка». Да еще на правом крыле, под самой крышей висели вразнобой три синие буквы: «Д», «М» и «А». А на левом крыле, между первым и вторым окном, считая от центра здания, синел очищенный кем-то от грязи квадрат с двумя белыми цифрами: «8» и «5».

– Вот он, – тихо сказал Глеб. – Восемьдесят пятый дом.

– А почему «Лавка»? – засомневался Пистолетец.

– Может, чтобы запутать врагов, – усмехнулся мутант. – Ты вверх посмотри. «Д», «М» и «А». Наверняка когда-то было написано «Деда Мороза». А слева или по центру – «резиденция» или что-то в том же духе.

– Это твое предлопожение, – сказал лузянин. – А может, раз написано «Лавка» – это же гамазин значит, да? – то эти буквы из слов «вода» – «мука», или «кеды» – «манка»…

– Что еще за кеды?

– Это ботинки такие, с резиновой подовшой. У меня были когда-то.

– Ты, смотрю, все о своих ботинках забыть не можешь… Ну, а манка что такое?

– О! Это такая крупа. Из нее каша почулается. Вку-у-усная! Только с комками. Фу!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});