Огонь Изнутри - Карлос Кастанеда

чтобы воспринимать подобно всем другим существам, либо чтобы получить толчок, позволяющий ему проникнуть в невообразимые миры.

– Я долго ждал от тебя вопроса – одного-единственного имеющего значение вопроса, который ты в принципе можешь сейчас задать, – продолжал дон Хуан. – Однако ты так его и не задал. Вместо этого ты зацепился за выяснение того, где же находится тайна бытия – вне нас или внутри. Впрочем, это уже не очень далеко от того, что я имею в виду.

– В действительности неизвестное не лежит внутри кокона человека – там, где находятся эманации, не задействованные осознанием, – и в то же время, образно говоря, оно скрыто именно там. Это момент, который остался тебе непонятен. Когда я рассказывал тебе о семи мирах, которые ты можешь собрать помимо известного мира обычной жизни, ты думал, что речь идет о вещах сугубо внутреннего характера. Все дело в твоей жесткой привязанности к убеждению, что все действия, через которые ты проходишь под нашим руководством, – только игра твоего и нашего воображения. Поэтому-то тебе никогда не приходила в голову мысль задать мне вопрос, а существует ли неизвестное вообще. Годами я множество раз, указывая рукой на окружающий мир, говорил тебе: там – неизвестное. Но ты никогда не улавливал связи.

Хенаро засмеялся, потом закашлялся, встал на ноги и произнес, обращаясь к дону Хуану:

– Он ее так и не уловил.

Я признался в том, что если какая-то связь и существует, то я ее не вижу.

Дон Хуан снова и снова твердил, что та часть эманаций, которая заключена внутри человеческого кокона, находится там только для того, чтобы обеспечить осознание. Само же осознание есть соответствие некоторой части внутренних эманаций какой-то части эманаций внешних, то есть больших. Большими они называются потому, что они неизмеримо огромны, и сказать «непознаваемое находится вне кокона человека» то же самое, что сказать «непознаваемое – внутри кокона Земли». Однако внутри ее кокона присутствует также и неизвестное. Неизвестное же внутри человеческого кокона – это эманации, не тронутые осознанием. Когда свечение осознания их затрагивает, они становятся активными и настраиваются на соответствующие им большие эманации. Как только это происходит, неизвестное делается объектом восприятия и превращается в известное.

– Я слишком туп, дон Хуан. Ты бы разбил свое объяснение на части. Может, по кусочкам тебе удалось бы получше его для меня разжевать.

– Сейчас Хенаро тебе все разжует, – пообещал дон Хуан.

Хенаро принялся ходить походкой силы, той самой, которую он использовал тогда на вспаханном поле возле своего дома, когда ходил вокруг большого плоского камня. В тот раз дон Хуан увлеченно следил за его движениями. На этот раз он прошептал мне на ухо, что следует постараться услышать движения Хенаро, обращая особое внимание на звук, который сопровождает подъем бедер, когда они при каждом шаге касаются грудной клетки.

Взгляд мой следовал за каждым движением Хенаро. Через несколько секунд я ощутил, что его ноги поймали какую-то часть меня. Движение его бедер не отпускало меня. Появилось такое ощущение, будто я иду вместе с ним. Я даже запыхался. Потом я осознал, что уже вовсе не сижу на прежнем месте, а действительно иду вслед за Хенаро.

Дона Хуана я не видел. Хенаро все тем же странным образом шел впереди меня. Мы шли уже много часов подряд. От усталости у меня разболелась голова, и неожиданно меня стошнило. Хенаро остановился, потом подошел ко мне и встал рядом. Все вокруг нас было залито ярким сиянием, свет которого отражался в чертах лица Хенаро. Глаза его светились. Вдруг в ушах моих зазвучал голос:

– Не смотри на Хенаро! Взгляни вокруг!

Я подчинился. Я подумал, что попал в ад! Шок от того, что я увидел, был настолько силен, что я вскричал, ужаснувшись. Но не издал при этом ни звука. То, что я видел вокруг, как нельзя лучше соответствовало картине ада, запечатленной в моем сознании католическим воспитанием. Я видел красноватый мир, жаркий и гнетущий, темный, испещренный пустотами, в мире этом не было неба и отсутствовал какой бы то ни было свет, кроме зловещих отражений красноватых огней, метавшихся вокруг с немыслимой быстротой.

Хенаро двинулся дальше, и что-то потянуло меня за ним. Сила, заставлявшая меня двигаться вслед за Хенаро, не давала также и взглянуть вокруг. Все мое сознание было намертво приклеено к движениям Хенаро.

Я увидел, как Хенаро рухнул на землю, словно окончательно обессилев. В миг, когда он всем телом коснулся земли и вытянулся, чтобы отдохнуть, что-то во мне обрело свободу и я снова смог оглядеться. Дон Хуан с любопытством меня разглядывал. Я стоял прямо перед ним. Мы находились в том самом месте, где сидели с самого начала, – на широком уступе невысокой скалистой горы. Хенаро сопел и отдувался, как, впрочем, и я. Весь я был покрыт потом. С волос капало. Одежда тоже вся промокла, как будто меня выкупали в речке.

– Господи, да что же это такое?! – воскликнул я с выражением абсолютной серьезности и крайней озабоченности.

Вопрос мой прозвучал настолько глупо, что дон Хуан и Хенаро засмеялись.

– Мы пытаемся сделать так, чтобы ты понял, что такое настройка, – ответил Хенаро.

Дон Хуан аккуратно помог мне сесть. Сам он опустился на землю рядом со мной и спросил:

– Ты помнишь, что происходило?

Я ответил, что помню. Он потребовал, чтобы я в точности описал все, что видел. Требование это шло вразрез с тем, что он говорил раньше, а именно – с тем, что значение имеет только смещение точки сборки, но никак не содержание тех или иных конкретных видений.

Дон Хуан объяснил, что Хенаро уже не единожды пытался помочь мне подобным же образом, но в прошлые разы я не мог вспомнить ничего вообще. Сегодня Хенаро еще раз попытался увести мою точку сборки и заставить ее собрать мир в другой большой полосе эманаций.

Последовала долгая пауза. Я был оглушен и поражен, однако осознание мое было как никогда острым. Мне показалось, что я наконец-то понял, чем является настройка. Что-то внутри меня, задействованное мною неизвестно каким образом, наполнило меня уверенностью, что мне удалось постичь великую истину.

– Похоже, ты начинаешь ускоряться, – сказал мне дон Хуан. – Ладно, идем домой. Для одного раза достаточно.

– Ну что ты! – возразил Хенаро. – Он сильнее быка. Нужно его еще немного подтолкнуть.

– Нет! – отрезал дон Хуан. – Нужно беречь его силы. У него их не так уж много.

Хенаро настаивал на том, чтобы мы остались. Он взглянул на меня и подмигнул. А потом, указывая на цепь гор на