Бездонные пещеры - Кейт Форсит

Большая часть самого замка лежала в руинах, превратившись в кучу замшелых валунов, среди которых там и сям виднелись обрушившиеся арки. Центральная башня была открыта небу, и огромный зал зарос травой и чертополохом, а лестница рухнула и рассыпалась на куски. Но крыши некоторых более мелких крыльев уцелели, и именно там Мак-Синн и его люди разбили лагерь, затянув дыры брезентом и выполов самые разросшиеся колючки. Больше всего труда было положено на ремонт внешних стен, которые снова стояли, высокие и крепкие, защищая от возможного нападения.

Двор был запружен людьми, которые наперебой приветствовали новоприбывших и помогали разгружать оружие и припасы. Изабо опустилась на бочонок.

— Зеленая кровь Эйя, ну и подъем! — выдохнула она. — У меня все ноги болят.

Лахлан сунул Оуэна ей в руки, поспешно сказав:

— Последи за ним секундочку, Бо.

Прежде чем она успела хоть что-то сказать, он зашагал через толпу, коротко кивая на каждый приветственный крик, хмуро оглядываясь по сторонам. Внезапно его лицо просветлело.

— Изолт! — воскликнул он.

Изолт только что появилась на вершине лестницы, ведущей в разрушенный замок. На ней были ее видавшие виды кожаные латы, волосы спрятаны под кожаным шлемом, одна рука висела на перевязи. Она увидела Лахлана, и ее лицо засияло. Она прыгнула с верхней ступеньки и спикировала вниз, прямо в его объятия.

Лахлан взмахнул крыльями и взмыл ей навстречу, и Ри и Банри встретились в воздухе, слившись в поцелуе. Она вытащила руку из перевязи, чтобы обеими руками обвить его шею, притянув его темную голову ближе. Долгое время они парили в воздухе, не замечая радостных воплей толпы, потом медленно-медленно опустились на землю. Крылья Лахлана окружали ее, скрывая из виду. Их губы встретились, слились, отстранились друг от друга, чтобы что-то сказать, потом снова слились. Он стащил с нее шлем, и длинные рыжие кудри рассыпались по его рукам. Ее пальцы ласкали его затылок, скользнули к его широким плечам, пробежали по спине. Потом к ним бросился Доннкан, пролезший сквозь отцовские крылья и прижавшись к ногам Изолт.

— Мама! — закричал он.

Глаза Изолт были мокры от слез. Она упала на колени, прижав его к себе и качаясь взад-вперед. Лахлан склонился и обнял их обоих, а потом Изолт начала оглядываться, ища близнецов.

— А малыши? — спросила она хрипло.

Изабо поднялась, подняв Оуэна и неся его через толпу. Дайд шагал рядом с ней с сонной Ольвинной на руках. Они увидели Изолт и рванулись к ней, завизжав от восторга.

— Мама, мама!

На миг глаза Изабо и Изолт встретились. Они улыбнулись друг другу, потом Изабо передала ей подпрыгивающего от нетерпения мальчика и отступила.

— Я боялся... — донесся до нее шепот Лахлана. — Ох, Изолт, я так боялся, что ты не вернешься. Прости меня!

— И ты меня прости, — прошептала она, и они снова прильнули друг к другу.

— Что заставило тебя вернуться? — спросил он. — Ты была так холодна, когда мы расставались, и я был уверен, что ты решила остаться в снегах.

Изолт кивнула.

— Я и решила, хотя бы для того, чтобы наказать тебя. Ну, за то, что нарушил гис. Но когда я лежала под той лавиной, думая, что никогда больше не увижу тебя... и ребятишек...

И снова глаза Изабо и Изолт встретились. Все, что было между ними несказанного, было сказано одним этим взглядом. Изабо развернулась и поспешила прочь, задыхаясь от радости и горя. Она дошла до стены и спряталась под ней, отвернувшись от толпы и яростно вытирая руками влажные глаза. Незаметно подошел Дайд, взяв ее под руку. Она обернулась и улыбнулась ему, зная, что ее лицо все в пятнах от слез.

— Что, так больно видеть их вдвоем? — спросил он, тихо и напряженно.

Она кивнула.

— Да, больно от счастья. Я знаю, это глупо, но я так рада... Я так боялась...

Он чуть расслабился.

— Боялась? Чего?

Она покачала головой, смеясь и плача одновременно.

— Сама не понимаю. Что кто-нибудь из них окажется чересчур гордым или снова замкнется. Они оба никогда не могут сказать, что у них на сердце.

Он посмотрел на нее, потом вдруг склонил голову и поцеловал ее, застав ее врасплох. Она не могла удержаться от того, чтобы не ответить, да и не хотела удерживаться. Он оторвался от ее губ и сказал хрипло:

— Вот.

Изабо засмеялась над ним, утирая остатки слез.

— Ты решил, что я плачу от горя или от зависти? Ну, я чувствовала и их тоже, но не по тем причинам, какие ты подумал.

— Я рад, — выдавил он.

— И я тоже, — сказала она искренне. Она увидела, что он собрался снова поцеловать ее, и обеими руками уперлась ему в грудь. — Нет, сейчас не время и не место. Нам надо еще очень многое сделать.

— И когда же будет время и место? — спросил он, частично обретя свою обычную живость.

Изабо не знала, что ответить. Первым ее побуждением было пошутить, но она видела, что под его беззаботностью кипят тщательно сдерживаемые чувства. Она взяла его за руку, посмотрела на нее, погладив по длинным загрубелым пальцам и переплетя их своими пальцами.

— Не знаю, — сказала она просто.

Он немного помолчал, глядя на их переплетенные руки.

— Ты... Ты не...

— Я не знаю, — сказала она. — Я боюсь... — Она не смогла заставить себя закончить фразу. Что-то поднялось из глубин ее души, стиснув железной рукой горло и снова наполнив глаза слезами.

— Изабо, когда тебя тогда поймали... когда тебя пытали, они... они тебя?..

Он тоже не смог договорить. Из глаз у нее хлынули слезы, но она ничего не ответила, отобрав у него руку.

— Пожалуй, я пойду помогу Мегэн, — сказала она, протискиваясь мимо него.

Он поймал ее руку.

— Изабо...

Она выдернула ее и бросилась прочь. Оставалась еще масса несделанного, и Изабо занялась этими делами. Время от времени горячий ураган эмоций грозил ошеломить ее, и тогда ей приходилось немного постоять на месте, глубоко дыша и обращаясь к своей ко, прежде чем она могла немного успокоиться. Она опять ощущала ту опасную ранимость, которая мучила ее в недели, последовавшие после ее Испытания Колдуньи, то ощущение, будто сломались какие-то преграды внутри нее, которые она предпочла бы оставить целыми. Клюрикон Бран слонялся вокруг нее, чувствуя ее расстройство, и Буба время от времени беспокойно ухала, задавая какой-нибудь вопрос. Она лишь растерянно улыбалась, пытаясь заверить их, что у нее все в порядке. На резкий вопрос Мегэн она ответила просто:

— Это все эта война, этот морской огонь. Та ужасная гибель.

Хранительница Ключа кивнула.

— Да, ведьмам еще труднее защититься от этого, чем обычным людям, ведь мы не только видим физическую агонию, но и ощущаем нематериальные эманации. Мне самой пришлось нелегко, а ведь я уже привыкла ко всему за четыреста тридцать пять лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});