Дети Арахна - Юлия Горская

 Тмехт покачал головой, сдерживая невольную улыбку.

 - Не могу сказать, что одобряю ваш поединок с одним из благородных Бэгов, но и вечной жизни пожелать ему не хочу. Итак, мой друг – мы на пороге готовых распахнуться врат, скрывающих от нас новый путь. И что бы ни ждало там, помни, в душе Ога Оджи ты всегда найдешь понимание, а знания мои пусть служат надежнее верной руки Гродвига.

Глава 14

 Их уже ждали.

 Разодетый в белое принц был великолепен. Как солнце сверкал на груди золотой орден Бэгов. Крахмальный воротник шелковой рубахи подчеркивал смуглость гладко выбритых скул и смоль слегка подвитых волос, спадающих на широкие, гордо развернутые плечи наследника Дэнгора.

 - Хорош, - с улыбкой похвалил Ва-Йерк.

 - На свадебную церемонию нельзя являться в черных одеждах! – подбежавшая к ним кифрийка, ловко облачила Ларенара в белый плащ с капюшоном и критически осмотрела серую одежду тмехта. – Арахн, от которого навсегда уходит одна из дочерей, может наслать на невесту духов-мстителей, и тогда – о, беда…

 - Можете и мне принести такой же плащ, милая девушка? – попросил смущенный Ва-Йерк, трепетно относившийся ко всем ритуалам. – Ведь серый – один из цветов ревнивого божества Улхура.

 - Конечно.  

 - Мы ждем уже около часа, - подойдя, пожаловался барон, покинувший Ормонда, что с надменным видом проигнорировал появление тмехта и послушника.

 - Это в обычаях арахнидов – заставлять себя ждать, - вздохнул Ва-Йерк. – Да и спешность этого мероприятия оправдывает многое.

 - Как здоровье его высочества? – спросил Ларенар.

 - Рана оказалась не опасной, - ответил Гродвиг, - а вот гордость принца ты ранил глубоко.

 - Я сожалею. И буду вымаливать у светлого Аспилуса прощение за этот проступок.

 Барон весело рассмеялся, от чего по темной зале прокатилось гулкое эхо.

 - Каюсь, этот грешок водится и за мной, – признался он. - Спесь нашего господина трудно выносить. И не единожды уже сходились наши мечи.

 - В Антавии весьма свободные нравы, - заметил на это тмехт. – В Маакоре покушение на жизнь или здоровье правителей сурово карается.

 - Смотрите.

 В комнате появились девушки, одетые в красные полупрозрачные хитоны, и с красными цветами в волосах. Одни зажгли свечи, расставляя их кругами и оставляя в центре помост, другие поднялись на возвышение, начиная играть на инструментах, что уже находились там.

 Зала осветилась, являя собой мрачное зрелище: черный пол, обилие арочных ниш, в которых виднелись статуи уродливых существ, да грубые колонны из необработанных камней, просто уложенных друг на друга. Самая большая из ниш, расположенная у западной стены, оставалась в темноте, укрытая сгустком огромной тени. Напротив, удерживаемое цепями, укрепленными на капителях восьми колонн, находилось изваяние паука с женской головой. С его раздутого тела свисала свитое из жемчуга накидка. Голову прикрывал алый плат.

 - Это – женская ипостась Арахна и более древнее божество. Не буду называть его имени, - с внутренним трепетом кивнул на статую Ог Оджа. – Я видел подобные скульптурки в одном из храмов Кифры.

 - Почему арахниды изображают божеств такими уродливыми? – шепнул ему Гродвиг. – Эти статуи достойны только того, чтобы их закопали головой вниз.

 - Ты безбожник! – поразился Ва-Йерк. – Следует уважать традиции и веру других народов!

 - А они уважают нашу веру, господин? – тихо отозвался Ларенар. 

 Между тем, гостей без слов, но с милыми улыбками поставили за огненный круг из сотен ярко пылавших свечей, а жениха усадили рядом с играющими кифрийками.

 Затем, девушки разожгли огни в курильницах, что попарно висели на длинных бронзовых цепях у каждой из стен, и зала быстро наполнилась дурманящим ароматом. После чего одна из невольниц широко распахнула воротца арочной двери, и отдернула пурпурный полог.

 В залу вошла Хефнет, которую сопровождало восемь жриц, одетых в серебристые балахоны. Плащ из золотой парчи был накинут на плечи верховной жрицы. На голове сверкал высокий рубиновый венец. Из-за обилия косметики лицо владычицы Улхура походило на маску. И гости с трудом узнали ту милую хозяйку, что не так давно принимала их у себя.

 Восстановилась тишина.

 Служительницы торжественно прошли к каменному алтарю, что едва угадывался в глубокой нише.

 - Прими нашу жертву, Отец! – чужим, надтреснутым голосом, произнесла Хефнет, когда другие жрицы опустились на колени.

 С грохотом к ее ногам выкатился круглый камень алтаря. И чужеземцы с изумление увидели распятую обнаженную девушку, с прикованными руками.

 - Что происходит? – пробормотал Ог Оджа. – Надеюсь…

 - Не надейтесь, – прервал его послушник. – Они убьют ее во имя счастья молодых.

  Рука Гродвига привычным жестом легла на рукоять меча.

 - Спокойно, друг, - удержал его Ларенар. – Или ты окажешься следующим. Ормонд сам пожелал взять в жены улхурку, а значит – мы должны считаться с их законами и уважать обычаи. Об этом вы только что говорили, господин Ва-Йерк?

 - Немыслимо…

 Трогательно и очень мелодично запели девушки на помосте.

 Служительницы стали произносить слова молитв к Арахну.

 Одурманенная жертва тихо и неподвижно лежала на алтаре, не ведая, что острое лезвие жреческого ножа уже занесено над ней, готовое пронзить спокойное, чистое сердце.

 - Пусть невинная кровь омоет грехи всех присутствующих здесь! – торжественно воскликнула Хефнет.

 Нож легко вошел в тело. Фонтаном брызнула густая, черная кровь.

 - Она – твоя, Кэух! Подойди, тот, кто желает назвать дочь Арахна своей женой!

 Бледный и дрожащий Ормонд приблизился к алтарю, стараясь не смотреть на убитую.

 Хефнет обмакнула пальцы в теплую кровь, что еще изливалась из груди жертвы, и начертила на лбу принца священный знак.

 - Поклонись тому, кто дал жизнь твоей невесте, – жестко сказала она, склоняясь перед истуканом в нише.

 Ормонд повиновался.

 Блестя стальными глазами, мать улхурской наследницы преподнесла ему кубок с пахучей, черной жидкостью, которую он испил с тайным страхом, помня последствия от вина Валаис. Почувствовав уже знакомое головокружение, и нетвердо ступая на ослабевших ногах, принц вернулся на помост.

 - Приведите Немферис.

 Появилась невеста. Ее вели две арахниды, наряд которых состоял лишь из цветочных гирлянд. Сама новобрачная была облачена в кружевное, шитое жемчугом белое платье с таким длинным шлейфом, что его хватило бы на убранство еще одной невесты. Каждый шаг сопровождался целым каскадом шорохов, производимым камушками. Длинное алое покрывало, накинутое на голову новобрачной, скрывало распущенные волосы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});