Арт-Джаз - Антон Шаффер

За прошедший месяц я много говорил с Игнатом. Он винит себя за эту ошибку, но назад ничего вернуть уже нельзя. Если бы Агафонова тогда удалось отговорить… А теперь именно это и вменяют в вину Краснову — якобы, он специально сделал все, чтобы Агафонов поднялся на поверхность…

Я почти каждый день мысленно возвращаюсь в март, когда все произошло. Тогда не было возможности писать обо всем подробно, так что восполню пробел сейчас. Чтобы не забыть самому, и, чтобы, те, кто, быть может, прочитает мой дневник, знали, как все обстояло на самом деле…».

Запись снова обрывалась. А после шли страницы, которые Арт сначала принимал за продолжение дневника, но которые, на деле, оказались лишь повторением уже написанного — очень похожим подчерком, но, при ближайшем рассмотрении, явно чужим. Арт закрыл тетрадь и решил, что ему следовало бы найти Солдата или Игоря, чтобы узнать, что же было дальше. Он побродил по лагерю и, наконец, наткнулся на Дмитрия, который изучал карту, разложенную перед ним прямо на земле. Сам он сидел под широким тентом, распахнувшись и без головного убора.

— Не холодно? — поинтересовался Арт.

— Нормально. Я специально так — что-то вроде закаливания. — Солдат оторвался от карты и поднял глаза на Крылова. — Ты что-то хотел? Или так, просто гуляешь?

— Вообще-то хотел, — признался Арт, доставая из сумки дневник Краева. — Я тут дочитал… Но все прерывается как-то ни на чем. Хотелось бы узнать, что там у них произошло.

— Ааа… — Солдат взял тетрадь из рук Арта и сунул за пазуху. — Ну, давай я тебе расскажу, что там было дальше. Слушай.

— Я только уточнить хотел, — перебил его Арт. — А откуда вам известно, что было дальше? И, вообще, дневник-то этот откуда у вас?

— От Краева. — Ару показалось, что фамилию автора дневника Дмитрий произнес не очень довольным тоном. И он не ошибся. — Краев перебрался к нам в две тысячи четвертом. Это долгая история, но, если в двух слова, то он элементарно предал Краснова и перебежал на нашу сторону. Выдал много ценной информации, очень помог. Но, как ты понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. В прошлом году он сбежал второй раз, только теперь уже от нас.

— Обратно к Краснову?

— Нет, туда, к вам.

— К нам?

— Да. При помощи нашего «эвакуатора». При этом, кто-то из наших ему помог это сделать — ведь всегда нужен второй человек, который бы активизировал прибор и следил за его работой.

— Нашли?

— Нет, — отрицательно помотал головой Солдат. — Не нашли. Но есть некоторые подозрения. Хотя, это только подозрения…

Арт сразу же понял, на кого намекает Солдат. Конечно, он сам не так давно в лагере, и, возможно, здесь есть и еще кандидаты на роль помощника Краева, но Арт знал пока только одного такого человека — Игоря. Сам Дмитрий этого имени вслух так и не произнес, поспешив перейти к рассказу о том, что произошло в бомбоубежище под Иркутском в далеком восемьдесят шестом году.

…Споры между Игнатом и Агафоновым шли уже второй месяц. Игнат крепко стоял на совеем: на верх поднимать еще рано, даже при наличии костюмов химзащиты, которыми они располагали. Надо выждать еще несколько лет. Да это звучало дико — ни дней, ни недель, ни месяцев, а лет! Но по другому было просто нельзя… Агафонов же придерживался противоположного мнения. Он считал, что за два года радиационный фон снизился, а потому специальные средства защиты вполне смогут уберечь от смертельного воздействия радиации.

В результате он сделал по-своему. Игнат отступил. И как выяснилось позже, отнюдь не из-за слабости. То было тактическое отступление, осуществленное в стратегических целях. Вероятно, таким образом он решил расчистить себе путь к единовластию.

И Агафонов поднялся на поверхность. Для этого была выбрано одно из помещений в отдаленном конце лабиринта, в котором имелся выход наверх. Он пробыл в городе чуть больше получаса, а когда вернулся, то на нем не была лица. То, что он там увидел, едва не лишило его рассудка. Он рассказывал страшные вещи: руины, черное небо, пепел, горы трупов повсюду. И самое ужасное — существа… Все прекрасно понимали, что за столь короткий срок мутация могла произойти лишь на самом примитивном уровне, но Агафонов видел собак с двумя головами, облезлых, разрывающий свою плоть, от невозможности принять решение, в какую сторону бежать…

И еще он видел людей. Живых. Это были ходячие мертвецы, которые все никак не могли уйти на тот свет окончательно. Они жили в уцелевших домах, питались мясом мертвых животных. Агафонов был шокирован, но на него они не обратили никакого внимания — им все уже было безразлично, они просто ждали освобождающей смерти.

Первый месяц после возвращения Агафонов чувствовал себя превосходно и даже собирался повторить свою вылазку. Но к концу второго месяца он слег. Резко. В один день. Умирал майор страшно — в агонии он метался по кровати и кричал так, что выдержать это могли немногие. Радиация проникла сквозь защиту. После недели адских мук, Агафонов скончался. Всем стало ясно, что выходить наверх рано.

Но в то же самое время по убежищу поползли и слухи о том, что Игнат намеренно избавился от Агафонова. Надо сказать, что к этому моменту людей стало еще больше, и колония теперь насчитывала порядка тысячи человек. Так или иначе, все они подчинялись Агафонову с Игнатом. Теперь же остался только Краснов.

Бунт случился через месяц после смерти Агафонова. В планах заговорщиков было убить Краснова и устроить чуть ли не демократические выборы. Но Игнат был начеку, его было не так просто провести. Он сумел подавить восстание — около ста человек, участвовавших в заговоре, были публично казнены. Трех главарей путчистов ждала куда более страшная участь. Их Краснов выгнал из убежища — в обычной одежде, без оружия… Они валялись у него в ногах, умоляли, чтобы их просто расстреляли, но Игнат был не приклонен.

Так в убежище был выстроен новый порядок — фактически военная диктатура во главе с Игнатом Красновым, великим, в прошлом, художником, чье имя гремело на весь Союз.

На поверхность они вышли только в девяносто первом…

— Я удовлетворил твой интерес? — усмехнулся Солдат.

— Отчасти. Ведь после этого Краснов как-то попал в Москву. — Эта часть истории Арта тоже очень интересовала.

— Артем. — Солдат положил руку ему на плечо. — Ты и так уже слишком много знаешь. Слишком много. Это лишнее знание. Мы с Владимиром уже пожалели, что дали тебе этот дневник. Идя туда, к Краснову, ты должен быть «чистой доской», чтобы никак не выдать себя. Теперь ты знаешь о дневнике Краева, но представь, если ты просто случайно, в разговоре упомянешь его фамилию или какую-то информацию, полученную из этих записок? Это же конец. Ты проколишься моментально, это будет провалом, за которым последует неминуемая смерть.

Арт призадумался. Действительно, Дмитрий был прав: уж лучше ничего не знать.

— А сейчас пойдем, — прервал его размышления Солдат. — Владимир мне как раз сказал, чтобы я в ближайшее время нашел тебя. Готовы варианты твоего внедрения.

Сердце Арта бешено заколотилось. Вот и пришло время. Теперь уж точно обратного пути назад нет, а если вспомнить еще и то, что говорил Игорь, про замкнутый круг — да, обратно он вернется только с Екатериной. Это решено окончательно и бесповоротно. И пусть только попробуют запретить ему.

Беззвучный монолог в голове Арта завершился как раз к тому моменту, когда они подошли к «идеальному домику», где их дожидался Владимир. Они вновь уселись за громоздкий стол. Их было четверо: буквально через несколько минут к мужчинам присоединилась Катя.

— Артем, — неспешно начал Командующий, когда девушка заняла свое место за столом. — Мы прокрутили несколько возможных сценариев предстоящих событий и остановились на одном, который нам кажется наиболее реалистичным. Сразу скажу, что если ты будешь против, мы все переиграем и предложим тебе вариант с учетом корректировок. Идет?

— Идет, — согласился Арт и приготовился слушать.

Владимир приступил к делу. Он предложил Арту следующий вариант: его на два-три месяца отправляют на жительство в одну из деревень. Это нужно для того, чтобы он обжился, а облик его стал более подходящим для этого мира — пока что Арт выглядел слишком чистеньким. В деревню он отправится один, но жить будет у проверенного человека, который связан с сопротивление. Человек его обучит всему необходимому. Примерно через три месяца «ядерщики» объявят всеобщую мобилизацию — они это делают раз в год. На практике это означает, что отряды военных ездят по окрестным деревням и забирают тех, кто годен к военной службе. Народа набирается мало — каждый новобранец на вес золота. Задача Арта — попасть в этот набор и завербоваться в армию «ядерщиков». Дальше уже по обстоятельствам.

— Как тебе? — поинтересовался Владимир, когда закончил излагать.