Проект "Вавилон" - Андреас Вильгельм

— Я захватил для вас кое-какие бумаги, в которых документально подтверждается то, о чем я только что вам рассказал. Разумеется, вы сможете прочитать их.

— Я до сих пор не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет Жан — Батист Ларош. Он что, член «Приората Сиона»?

— Ах, да. Это же и был изначальный вопрос, не так ли? Какое отношение ко всему этому имеет месье Ларош? Своими рассуждениями о Меровингах я ни в коем случае не хотел ни привлекать к себе особого внимания, ни тем более утомлять вас. Резюмируя все вышесказанное, я хочу подчеркнуть, что династия Меровингов не исчезла с лица Земли и что в их жилах действительно течет кровь Иисуса Христа. Но я совсем не намеревался лишить вас спокойствия. Думаю, что вторая часть моей тирады вас даже взбодрит, поскольку «Приорат Сиона» охраняет не только священную кровь, но и Францию, всю Европу и защищает свои идеалы. И подходящее время еще не настало. А вопрос о том, является ли Жан-Батист Ларош наследником династии Дагоберта, — крайне несерьезный. Я могу заверить вас в том, что наш орден не поддерживает его. И любые его далеко идущие планы вряд ли будут успешными.

— Надеюсь, вы поймете меня, если я скажу, что ваши заверения не успокоили меня. И я не могу разделить вашего спокойствия по поводу его планов на отдаленное будущее, поскольку в большей степени меня интересуют его планы на ближайшее будущее.

— Конечно, вы абсолютно правы. Именно поэтому я и пришел к вам. Позиция невмешательства «Приората» в глобальном смысле более чем определенна. Но я пришел сюда для достижения так сказать краткосрочного эффект и для того, чтобы поддержать именно вас. — Он еще раз многозначительно взглянул на конверт, который положил на стол. — Здесь вы найдете кое-что по делу Лароша, что может оказаться для вас весьма важным. Наш общий друг с Женевского озера заверил меня в том, что вы сможете правильно распорядиться этой информацией. А также в том, что сохраните нашу встречу в тайне. А теперь, если вы простите меня, — он осторожно встал, — мои ночи стали намного короче. В моем возрасте обычно не спят долго по утрам, поэтому очень важно ложиться вовремя.

Мишо встал и протянул руку месье Плантарду.

— Я благодарю вас за то, что вы нашли возможность так быстро отреагировать на мою просьбу и приехать на встречу.

Президент не понимал до конца, как ему относиться к этому визиту, поэтому искренне радовался тому, что старик уже уходит.

— Месье, я умоляю вас! — сказал Плантард с улыбкой. — Вы же президент Франции. Кому, как не вам, я должен подчиняться?!

Плантард сказал это уже стоя на пороге, после чего тихо удалился.

Эммануил Мишо остался сидеть в своем кабинете в полном одиночестве. В воздухе остался едкий запах сигар. Президент протянул руку к лежащему на столе конверту и нерешительно взял его. Потом он сел за письменный стол и открыл конверт.

10 мая, неподалеку от Альби.

Питер пришел в себя. В висках сильно стучало. И, несмотря на то что он открыл глаза, ничего не было видно, кроме кромешной тьмы. А когда он попытался посмотреть по сторонам, глазам стало невыносимо больно. Поэтому он решил сдаться и снова закрыть их… Очнувшись в следующий раз, он услышал сильный шум: вокруг него что-то громыхало и стучало, и каждый новый звук острой болью отдавался в голове. Было такое ощущение, что он куда-то движется, катится или плывет. В промежутках между сильными приступами головокружениями он ощущал тошноту. Во рту собралась слюна, а в горле застрял ком. Питер глубоко вдохнул. В воздухе витал сладковатый привкус, словно тут что-то сожгли. Воздух казался густым, тяжелым и спертым. Пока Питер старался сосредоточиться, его желудок постепенно пришел в себя.

Судя по звукам, он находился в каком-то транспортном средстве, скорее всего в микроавтобусе или грузовой машине. Это объясняло его ощущения. Каждый раз, когда автомобиль тормозил, он ударялся спиной о стену машины. А когда набирал скорость, Питера тянуло в противоположную сторону. Но что-то все же не давало ему упасть на пол. Вероятно, это был ремень, проходящий прямо по животу. Руки были крепко связаны за спиной. Питер практически не мог пошевелиться. Его положение и темнота свидетельствовали о том, что это не эксперимент. Звуки с нарастающей силой пульсировали в голове. Он с трудом пытался расслышать все до мельчайших подробностей. Сначала звук был похож на трение колес об асфальт, потом они, кажется, свернули на насыпную дорогу: мелкий гравий кое-где ударялся о металлическое днище. Еще Питер хорошо слышал скрип рессор.

Когда профессор осознал, что его похитили, он начал непроизвольно дрожать. На лбу проступили капельки холодного нота, а кожа головы стала зудеть. Куда он попал? Он в панике начал вспоминать последние события. Что-то в пещере напало на него, заломило руки и потащило назад. После этого к лицу приложили что-то мокрое. При мысли об этом во рту возник какой-то привкус. Очевидно, это было наркотическое средство, скорее всего эфир. Больше Питер, увы, ничего не смог вспомнить. Что от него хотели?

Автомобиль прибавил скорость. Скорее всего, они выехали на шоссе. По громкому шуршанию шин Питер предположил, что дорога мокрая. Справа сзади раздался какой-то шум, который нарастал с каждой секундой, а потом снова стал удаляться. Это было очень похоже на встречный автомобиль. Судя по тому, что проезжающих машин оказалось немного, они, видимо, ехали не по автобану. А это могло означать лишь одно: его похитители не намеревались везти его слишком далеко. Но, с другой стороны, никто же не знает, сколько он просидел здесь без сознания.

Интересно, кто мог быть похитителем и каковы были его мотивы? Судя потому, что они пока ничего с ним не сделали, он нужен был им живым и здоровым. Было очевидно, что он или они обладали поразительным криминальным талантом. Иначе как им удалось пробраться сквозь толпу хорошо обученных рейнджеров на огороженную территорию?! Этого Питер никак не мог понять. Ладно просто пробраться, им же удалось еще и спустить его со скалы вниз и донести до автомобиля! Но, с другой стороны, откуда известно, что они действительно не были замечены? Может, он пропустил ожесточенную схватку.

Автомобиль притормозил и свернул. Снизив скорость, уже через пару минут он остановился, и, постояв некоторое время, продолжил путь. «Светофор», — подумал Питер. Ему было приятно осознавать, что снаружи есть хоть что-то привычное, пусть даже светофор. Маленький островок цивилизации. Может быть, они все еще в городе? Но теперь уже не было слышно проезжающих мимо машин. Это могло означать одно из двух: или они находились в заброшенной части города, или сейчас была уже глубокая ночь, и поэтому на дороге было так мало людей. А следовательно, никто из проезжающих не увидит этот автомобиль, и у полиции не будет возможности найти свидетелей и проследить путь похитителей. Конечно, при условии, что его вообще начали искать и полицейские знали, за какой именно машиной следует вести наблюдение. Первыми свидетелями могли бы стать рейнджеры. Но на них надеяться не стоило, потому что, во-первых, их всех могли убить, а во-вторых, они могли и не заметить похитителей… Не заметить похитителей… Невидимая фигура на мониторе! Неужели такое вообще возможно?! Неужели уже существует технология, позволяющая делать материю невидимой? Технология «Стелс», как назвал ее Патрик. Среда может поглощать или рассеивать лучи радара, да уж. Но чтобы сделать человека невидимым даже для вооруженного глаза! Звучит невероятно, но внимания, тем не менее, заслуживает. Этим можно было бы объяснить незамеченное вторжение. В таком случае, похитители могли сделать невидимыми не только самих себя, но и его, и даже машину. А тогда установить его местонахождение будет практически нереально. Может, у Патрика есть для этого подходящее объяснение. Патрик!

Он же упал в проход! Патрик неожиданно уверился в том, что это безопасно. Он стал похож на одержимого. В него словно кто-то вселился. Что же с ним произошло? А вдруг он точно так же потерял рассудок, как тот бедняга пастух? Штефани, наверное, попыталась совладать с безумным человеком и спустить его на себе вниз. Она наверняка звала Питера на помощь до тех пор, пока не поняла, что он исчез. А что если Патрик тяжело ранен или вообще находится в коме, а Штефани безуспешно пытается спустить его с утеса в кромешной темноте или даже под проливным дождем?

Питер вздрогнул, когда одна из дверей машины закрылась с характерным громким хлопком, и у него снова застучало в висках. За время пути он успел привыкнуть к однотонным звукам дороги, и вот теперь головная боль снова напомнила о себе. Автомобиль остановился. Разом открылось несколько дверей, а сам Питер, как и предполагал, оказался сидящим на полу кузова небольшого грузовика. Темноту прорезал тонкий луч света, но настолько слабый, что Питер с трудом мог различить контуры и тени, о цветах и деталях говорить вообще не приходилось. Автомобиль явно не предназначался для транспортировки грузов: тут, похоже, стояли какие-то узкие шкафчики, ящички, две, скамейки, а стены были украшены непонятными полотнами.