Шесть священных камней - Мэтью Рейли

Героиня дня засмеялась.

— Эй, а где же Соломон? Мне хотелось бы поблагодарить его за то горючее.

Зоу покачала головой.

— Он погиб, защищая меня, — прошептала Лили, опу­стив глаза.

—Как жаль... — произнес Небесный Монстр со всей мягкостью, на какую был способен. — А что с Элби?

—Даже не спрашивай, — сказала Зоу, потирая виски. — Надеюсь, ему сохранили жизнь...

Она посмотрела на Лили. Их глаза встретились. Девочка промолчала.

Пока они разговаривали, Волшебник набирал закоди­рованное сообщение в форуме «Властелина колец».

— Думаешь, папа жив? — спросила Лили, подойдя к профессору. — Но ведь тот человек показал нам его шлем.

Волшебник взглянул на нее со смесью жалости и легко­го осуждения:

— Твой отец — очень смышленый парень, Лили. Самый смышленый, настойчивый, верный, заботливый человек, которого я знаю. Для меня Джек Уэст жив, пока я не увидел его труп своими собственными глазами.

Его слова не ободрили девочку. Волшебник улыбнулся:

— Мы должны надеяться, малышка: на то, что наши близ­кие живы, на то, что добро в конце концов победит зло. В этом странном мире, полном опасных врагов и целей, не оправдывающих средства, надежда — это все, что у нас осталось. Никогда не расставайся с надеждой, Лили. В сущности,у плохих людей вроде Волка нет надежды — и они подменяют ее жаждой власти. Лишь добившись власти, они становятся... не так несчастны. Никогда не расставайся с надеждой,

Лили. Надежда — это то, что делает нас хорошими ребятами.

Лили посмотрела на старого профессора:

— Этот человек, по имени Волк, сказал по телефону, что он мой дедушка, папин отец. Как может папа быть таким хорошим, а Волк — таким плохим?

Волшебник покачал головой:

—Я не могу этого объяснить. Иногда путь, которым идет человек, выбирает не он сам, а обстоятельства. Множество случайностей, возможно, ничего не значащих в отдельности. У Джека и его отца много общего: они оба невероятно настойчивы и потрясающе умны. Только Джек действует ради других, а его отец — ради самого себя. Что было последней каплей, предопределившей их выбор, неизвестно...

—Какой же буду я? — забеспокоилась Лили. — Я хочу быть такой, как папа, но, судя по вашим словам, никакой гарантии нет. Я не хочу сделать неправильный выбор.

Волшебник улыбнулся и потрепал ее по голове.

—Лили, я даже представить не могу, что ты сделаешь неправильный выбор.

—А теперь этот Волк схватил Элби.

—Да, — выдавил Волшебник. — Да...

В этот момент в кабине что-то пискнуло — и Небесный Монстр кинулся проверить, в чем дело.

— Твою налево! — завопил он через пару секунд. — Kакого...

Зоу и остальные бросились в кабину.

Небесный Монстр ткнул пальцем в полетную карту.

Небо над северной границей ЮАР было испещрено де­сятками маленьких красных точек. Западное побережье близ Кейптауна усеяли кругляшки синего цвета.

—Что это? — спросила Зоу.

—Посмотрите на эти точки! — сказал Небесный Монстр. — Красные точки — это военные самолеты, синие — военные корабли. И еще сообщение: воздушные силы ЮАР пере­крыли доступ в страну для всей иностранной авиации — и военной, и гражданской. А их флот оцепил Кейптаун, Сто­ловую гору и половину мыса Доброй Надежды. — Он указал на несколько белых точек к югу от Кейптауна. — Это по­следние корабли, которым позволили пересечь границу, — судя по всему, траулеры, вернувшиеся из Индийского океана. Больше никого не пропускают. Граница на воздушно-водяном замке.

— Но нам нужно быть в Кейптауне к завтрашнему вечеру, — сказала Зоу.

Небесный Монстр заерзал в кресле.

— Извини, Принцесса, мы не можем этого сделать, если не хотим, чтобы нас подстрелили. Враги взяли нас в кольцо. Видимо, они скупили все юаровское правительство... Мне не хочется этого говорить, но мы не можем попасть в Кейптаун.

СЕДЬМОЕ ИСПЫТАНИЕ ВТОРАЯ ВОРОНКА

АНГЛИЯ - ЮАР

11 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА

6 ДНЕЙ ДО ВТОРОГО ЦЕЙТНОТА

(ЧЕТЫРЬМЯ ДНЯМИ РАНЕЕ)

ПОМЕСТЬЕ ЭНМОР

ЛЕНДС-ЭНД, АНГЛИЯ

11 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА

Лачлан и Джулиус Адамсоны сидели под замком в би­блиотеке поместья Энмор — уединенного имения на юго-западе Великобритании, близ Лендс-Энда.

За каждым их движением следило красное око сверх­чувствительной камеры. Благодаря этому неподкупному стражу японцы знали, что пленники там, где нужно.

У братьев не осталось ничего, кроме рюкзака Лили, на­битого игрушками, — все прочее было изъято.

Время от времени к ним заходили и заставляли расшиф­ровывать диаграммы, сохраненные на их компьютере, и электронные сообщения о машине, написанные Волшеб­ником.

За вежливой маской Тэнка Танаки проглядывало что-то очень недоброе. Его холодный взгляд сфокусировался на цели, непонятной смышленым близнецам.

Лишь однажды Лачлану удалось вырвать его из транса.

— Эй, Тэнк! Зачем ты это делаешь? А как же твои друзья — Волшебник и Лили?

Предатель резко обернулся. В его узких глазах полыхал огонь.

— Друзья? Друзья?! Дружба — ничто по сравнению с унижением. В 1945 году мою страну обесчестили — не просто покорили, а отпинали, как собаку, на виду у всего мира. Императора, ниспосланного нам самим Богом, по­следнего представителя древнейшей королевской дина­стии, втоптали в грязь на глазах у миллиардов людей. Это была пощечина, которую не в силах забыть ни один японец!

—Но Япония восстановила свою мощь, — заметил Джу­лиус. — Это одно из богатейших и самых развитых госу­дарств земного шара!

—Роботы и электроника не восстановят честь, Джулиус. На это способно лишь возмездие. Я занимаюсь машиной вот уже двадцать лет — и все это время меня не покидало желание отомстить. В глубине души все японцы согласны со мной. Когда наше возмездие свершится, Страна восходя­щего солнца возликует!

—Но она погибнет! — сказал Джулиус. — Если ваш план сработает, вся жизнь на Земле исчезнет!

Тэнк пожал плечами:

— Смерть не смерть, если ты забрал с собой в могилу своего врага.

Когда предатель отлучался, охранники обменивались репликами, полагая, что «гайдзины» не понимают япон­ского.

Однажды непредусмотрительные стражи разговорились прямо над ухом у работающего за компьютером Лачлана. Юноша заметно напрягся.

—О чем они говорят? — прошептал Джулиус.

—Они говорят, что только что получили сообщение от их человека в команде Волка, некоего Акиры Исаки.

—Исаки?

—Кто бы это ни был, он работает не на Волка, а на этих засранцев. Он только что позвонил и сообщил им — о черт! — что Джек Уэст мертв и что Волк направляется в Конго, за второй колонной. Этот Исаки перезвонит, когда все закон­чится, и скажет, нужно ли им выдвигаться.

Джулиус не поверил своим ушам.

—Охотник мертв?! Думаешь, это правда?

—Не знаю, что и думать. Знаю одно: времени у нас ком­пьютерная мышка наплакала. Пора смываться отсюда!

Через двенадцать часов, глубоко за полночь, охранник пошел проверить, как ведут себя пленники.

Датчик показывал, что, хотя одно из окон повреждено, близнецы находятся в библиотеке. Правда, они почти не двигались: очевидно, спали.

Японец открыл дверь... и у него отвисла челюсть.

В помещении было пусто.

Близнецы исчезли.

Единственным движущимся объектом оказался робопес Лили — сэр Тявкинг. Он приподнимался и опускался на своих коротких металлических лапках и поливал опешив­шего охранника бесшумным лаем.

Взвыла сигнализация, вспыхнул свет... Но к этому вре­мени братья Адамсон уже сидели в кабине грузовика-пикапа, мчащегося на восток, подальше от Лендс-Энда.

— Ну и куда мы теперь? — поинтересовался Джулиус, наслаждаясь ветром свободы, холодящим лицо.

Лачлан наморщил лоб:

— Мне на ум приходит только одно место.

СИСТЕМА ШАХТ

ГДЕ-ТО В ЭФИОПИИ

11 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА

Пока Зоу вела свою команду через дебри Республики Конго, а близнецы мчались прочь от валлийского особняка, приютившего кровавое братство Йобу Танаки, Винни Пух томился в таинственной эфиопской шахте в самом что ни на есть подвешенном состоянии.

Через шесть часов после гибели Джека Уэста — и после того как Сабля предал своего родного брата — рабочий день на шахте подошел к концу и охранники-христиане отпра­вили рабов-иудеев в грязные подземные кельи с досками вместо кроватей и пыльными мешками вместо простыней. На ужин им дали супообразную жижу и хлебоподобное месиво.

Заперев рабов, охранники собрались вокруг лужи с рас­твором мышьяка и воззрились на сидящего в клетке Винни Пуха.

Вспыхнули факелы.