«Если», 1992 № 04 - Роберт Шекли

Артур Кларк предрек, что созданные людьми аппараты рано или поздно заменят их на Земле — как некогда млекопитающие вытеснили с планеты динозавров. Увы, не исключено. Однако динозавры и не пытались сотрудничать с более сильными конкурентами. Почему бы нам не смирить гордыню и не попробовать договориться с грозным соперником?

Теодор Стэрджон[8]

Дом с привидениями

Это была шутка, только и всего. Ничего больше, я готов поклясться. Черт возьми, мы здорово это придумали, Томми и я. Томми был радиотехником, и, кстати, весьма приличным, а я знал все его изобретения, вплоть до последнего диода замаскированного радио. Нужно еще добавить, что Томми был чудак: знаете, из тех недотеп, что приходят на работу в разных ботинках — один коричневый, другой черный. Или в столовой бросают чек в кофе, а официантке подают пончик. Однако дело свое он знал, аппаратура у него была, и моя идея его вдохновила. Это понятно: кого угодно могла соблазнить мысль испугать такую бесстрашную гордячку как Мириам Йенсен.

Железные нервы — отнюдь не единственное, что ее выделяло. Она была… как бы точнее сказать… гибкой. Гибкость проявлялась в том, как она выглядела, говорила, двигалась. Высокая брюнетка с лебединой шеей, тонкие черты лица — ну и главное, конечно, рост. Увидишь ее — и в нокауте. Голова у нее работала дай Бог. Однако ничто не могло заставить ее сердце биться учащенно — разве что физические упражнения. Когда я сделал ей предложение, она и бровью не повела, лишь рассмеялась в ответ. Представляете? Даже не потрудилась сообщить, что будет мне сестрой. Не сказала мягко, что мы не подходим друг другу. Даже «нет» не произнесла. Знаете, что она сообщила?

— Ты прелесть, Билл. Тебе об этом не говорили?

И хихикнула.

Я стоял, открыв рот, и не мог вымолвить ни слова — только наблюдал, как она удаляется. Вот тогда я и дал себе страшную клятву: «Я собью с тебя спесь! Меня ничто не остановит!»

Притащившись домой — я снимал крохотную квартирку, — я увидел у дверей Томми, позвал его к себе, поставил выпивку и почти час рыдал в жилетку. А он сидел, ероша свои не очень чистые волосы, и изучал дно стакана.

— Ч-ч-что ты собираешься делать? — спросил он.

— Сбить спесь. Но если бы я знал, как это сделать!.. Видимо, нужно, чтобы она оказалась в опасности и перепугалась до смерти. А я бы ее спас.

Или показал, что сам ничего такого не боюсь. А лучше всего — и то, и другое. У тебя есть идеи?

— А ч-ч-ч-чего она боится?

— Насколько мне известно — ничего. — Пару минут я шагал из угла в угол, пытаясь найти ответ. — Она может нырнуть в бассейн с вышки, объездить лошадь, промчаться в гоночной машине. Все это возбудит ее не больше, чем быстрый танец.

— Б-б-бьюсь об заклад, она суеверна.

— В каком смысле? Боится духов? Х-м. Может быть, но…

— Все оч-ч-чень просто. — Томми поставил пустой стакан прямо на пол. — Она увидит парочку привидений. И ты ее спасешь.

— Прекрасно. Нарисуем на полу магические квадраты и поставим горшок с дьявольским зельем?

— Н-н-нет. Берем мотки провода, мою систему радиовещания, несколько цветных фонарей и пр-р-р-рочих штук. Населяем дом привидениями. Т-т-ты привозишь туда свою недотрогу. Дальше — положись на меня.

Уходя, Томми направился в ванную. Вытащив его оттуда, я поставил приятеля лицом к двери.

Никогда еще не видел более рассеянного парня.

* * *

За неделю Томми выбрал дом, оборудовал его и повез меня на место будущего действа. Я увидел небольшой особняк, лет ему было сто, а может, и больше. Живая изгородь перед его фасадом превратилась в непроходимые заросли; стены, когда-то зеленые, стали грязно-серыми. За полусгнившими ставнями тускло мерцали венецианские окна. Не знаю, как Томми завладел особняком, но оборудовал его на славу.

— Учти, — сказал он, — у дома есть ис-с-с-тория. Здесь было четыре убийства и три самоубийства. Последнего владельца уморили голодом в подвале.

С этими словами он пошел в обход дома, через бурьян.

— А зачем нам черный ход? — спросил я.

— П-п-пускай пыль в холле выглядит так, будто туда лет двадцать никто не заглядывал, — сказал он, открывая окно в подвал. — Д-д-давай лезь сюда.

Я влез в подвал, Томми за мной. Пробираясь между грудами всякого хлама, он подошел к перегородке, открыл дверь, и мы оказались в комнатке, где был установлен настоящий пульт управления.

— В-в-в-видишь? — сказал Томми, показывая пульт. — В каждую дверь вставлен фотоэлемент. Когда кто-то входит в комнату, я тут же это вижу по номеру лампочки. Здесь — микрофон и проигрыватель: стоны, крики, вопли. Они несутся по трубам, их слышно во всем доме. К-к-к-концерт получается — блеск!

— Представляю. — Я расплылся в улыбке. — А зачем тебе знать, в какую комнату мы входим?

— Для световых эф-ф-фектов. — Томми показал мне реостат и уйму рубильников. — Здесь есть ультрафиолетовые лучи. Я направляю их на стену, покрытую ф-ф-ф-ф-люоресцирующей краской. Ты в-видишь изображение, потом нацеливаешь на него фонарь — оно исчезает. Кое-что сделано фотовспышкой. Это будет мировой спектакль!

— Еще какой! — воскликнул я.

— Договорились, — сказал я, хлопнув друга по плечу. Очки его слетели на пол и разбились. Томми невозмутимо вынул из кармана запасные.

— Думаю, — сказал я, — она немного оттает.

Томми провел меня по всему дому, давая кое-какие инструкции. Потом я отправился домой зубрить текст, напечатанный на машинке. Это неплохая идея, думал я. Без сомнений.

* * *

Через два дня я на одной из вечеринок, что называется, прижал Мириам к стенке. Подойдя сзади, я задал ей вопрос в самое ухо:

— Пойдешь за меня замуж?

— Привет, Билл, — ответила она, не обернувшись.

— Мириам, — прошипел я, — кажется, я кое-что спросил.

— А я ответила «Привет, Билл», — сказала она, сверкнув улыбкой.

Я сжал зубы, но притворился спокойным.

— Тебе нравятся привидения? — неожиданно спросил я.

— Не знаю. Меня с ними еще ни разу не знакомили.

Я кивнул в сторону одного из кресел, на которых можно уместиться вдвоем, и мы стали пробираться к нему сквозь толпу. Это была одна из тех вечеринок, которые Регги Джонс устраивает для совершенно незнакомых людей. Точнее говоря, он приглашает дюжину знакомых, а приходит полсотни.

— Так вот, — начал я торжественно, когда мы уселись. — В 1853 году некий Йоахим Грант был задушен неизвестным лицом в одной из комнат на первом этаже своего особняка, расположенного на Лесной улице. Поползли слухи, что эту комнату посещают привидения. Это так сбило цену на дом и участок, что внучатый племянник Йоахима, Гаррисон Грант, решил переночевать в комнате и доказать, что никаких привидений нет. Его друг Гарри Фортунато нашел Гаррисона на следующее утро: тот был задушен тем же способом, что и его предок. Фортунато был так потрясен, что пулей вылетел из дома и, сбегая с крыльца, сломал себе шею.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});