Наследница (СИ) - "Айон 91"

— Меня примет, — достав из рукава плаща белое перо, гость протянул его орку, оставляя на столешнице, — покажи его, и глава все поймет.

Этот отличительный знак знали многие и если не сделать так, как говорит этот гость, то ты на голову станешь короче. Поэтому, проглотив тугой комок страха, орк дрожащими руками взял перо и ушел из зала. И как только орк покинул бар, гости снова стали перешептываться и заниматься прежними делами, пить и есть в свое удовольствие.

Гость терпеливо сидел и ждал посыльного, который вот-вот отведет его к местному мастеру. Но одиночество гостю не светило. Рядом с таинственным путником присел в таком же темном плаще, но без капюшона на голове лич. Попивая свой коньяк или бурду на него похожую, он смотрел на гостя и недоумевал:

— И что же ты делаешь в этом квартале, неужели своих владений мало?

— И тебе доброй ночи, Зесс, — и повернувшись к собеседнику, гость квартала приветливо кивнул. Он улыбнулся лишь краешком рта, но и этого вполне хватало для приветствия.

— Так, зачем тебе глава?

— Пара вопросов, можешь не волноваться, не убивать его я пришла, сам знаешь, не мое это, — но лич настаивал, — слышал об убийствах?

— Да, но это не местные, точно тебе говорю, — запротестовал он, — я уже неделю как здесь обитаю, я бы почувствовал.

— Я на них и не думаю, есть другая проблема, — но гостья не договорила, в дверном проеме показался орк и позвал ее следовать за ним, — я потом тебе все расскажу, — и допив кофе пошла следом. Орк вел гостью по темным коридорам, чтобы запутать и сделать так, что бы она не запомнила дорогу, но ночное зрение ни кто не отменял, так что гость запомнил весь путь. Повернув за угол очередного коридора, орк оставил гостя одного и сказал следовать вперед, там и будет его ждать глава местного квартала.

Как только орк ушел гость снял с головы капюшон. Под капюшоном пряталась девушка. На вид лет двадцать. Белые, словно снег волосы, были заделаны в пучок, а из-под прядей выглядывали острые кончики ушей. На орка с недовольством смотрели необыкновенной глубины стальные глаза, хмурился маленький носик, а в тонкую линию поджимались бледные губы. Расстегнув плащ, девушка осталась в длинном с воротником стойкой теплом шерстяном платье с рукавами три четверти, обтягивающем и подчеркивающем все изгибы ее фигуры.

Гостья подошла к двери, ведущей к главе местного квартала, не стуча, она вошла и застала сидящего за кипой бумаг молодого человека. Только глаза выдавали его истинный возраст, и то если в них всматриваться. На вид мужчине можно было дать от силы лет тридцать. Рыжие волосы заделаны в хвост, веснушки оставшиеся от прежнего бытия человеком усыпаны по лицу, курносый нос, слегка пухлые губы и широкое лицо, как и плечи, да и сам он был не рохлей, высокий, крепкий и даже мускулистый.

— Здравствуй, Белая сова, — поднимая взгляд на гостью, — присаживайся, — показывая на стоящий напротив него стул, сказал вампир.

— И тебе того же, Серый волк, — присаживаясь на стул, ответила девушка.

— Что тебя привело в мой квартал? — Все так же, не поднимая глаз, спросил глава, разбирая очередную стопку бумаг. Девушка не хотела ждать, пока он отвлечется, поэтому сказала напрямую.

— Есть к тебе, Серый, пара вопросов, — тут он поднял на нее недовольный взгляд и спросил:

— Не обвиняешь ли ты нас в том, что сейчас твориться в городе?

— Были подозрения на временных гостей твоего квартала, но они не подтвердились, знаю, твои подчиненные закон не переступят, а если и случится такое, то ты сам об этом и позаботишься, — слова, сказанные ей, вампир принял с благодарностью, гнев отступил так же быстро, как и накатил, — но есть другая проблема. Убитых и почти обескровленных жертв уже шестеро, а это заставило городские власти принять крайние меры.

— Какие именно? — В голосе главы Сумеречного квартала послышалось легкое дрожание, напряжение.

— Специальный отдел нанял профессионального охотника, — брови главы тут же нахмурились, а глаза приобрели алый окрас, руки сложились в замок, сам глава напрягся. Он прекрасно понимал, что это за крайние меры и чем они грозят Сумеречному кварталу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И зачем ты мне об этом сказала?

— Он подозревает местных, а это может обернуться неприятными столкновениями. Наемник не простой охотник, а Трир Снежный, — от одного имени вампир впадал в ярость и желание вспомнить былое и забытое им давным-давно прошлое. Только этого фанатика своего дела не хватало в его квартале. Здесь не только те, кто не смог найти себя в кланах, здесь и те, кто встает на путь истинный. И он меньше всего хотел, чтобы в его владения заходил тот, кто сможет расправиться с теми, кто просто ищет уединения, спокойной и мирной жизни.

— А ты-то об этом как узнала?

— У меня знакомый в страже служит, он и просветил, мол, чтобы я тоже не светилась лишний раз, кроме этого нам с этим охотником предстоит работать вместе. Меня привлекли к делу, как специалиста по нежити и нечисти.

— А отказаться ты не можешь, потому что уже показала себя, — гостья с ним согласилась, — ясно, спасибо что предупредила, буду думать, как минимизировать волнения жителей. Если будет нужна помощь, ты знаешь, где ее можно получить. Приходи в любое время, — девушка ответила тем же.

— Ты тоже знаешь, где можешь найти меня, будут проблемы, обращайся, я никогда не откажу и помогу, — и хотела выйти, как ей вдогонку был послан вопрос:

— Скажи, ты ведь теперь глава Стального клана? — Девушка не ответила, лишь улыбнулась и закрыла за собой дверь. Глава квартала остался один с новой свалившейся на его голову проблемой. Но решать ее было необходимо и желательно как можно быстрее.

Гостья вернулась в зал, теперь без капюшона скрывающего ее лицо и самого плаща. У стойки все так же сидел и пил свой напиток старый знакомый лич. В отличие от остальных, он не прибегал к силе хаоса, а пользовался старой как мир темной магией. Стал он личем не по собственной воле. Его поднял чернокнижник, который приказал возродиться в новом обличие. Но Зесс убил своего поднимателя и стал жить, как и прежде, но теперь в облике высшей нежити.

Пользовался он исключительно темной магией и замечен в массовых убийствах не был. А жил он в Сумеречном квартале вот лет десять точно, временами уезжая, странствуя по миру, но все равно он возвращался туда, где за ним не станут гоняться с вилами и факелами, дабы придать праведному огню. Увидев давнюю знакомую, он улыбнулся и попросил бармена дать еще один стакан. Девушка присела рядом, а весь бар провожал ее взглядом до самой стойки.

— Вот теперь вижу, что передо мной та самая Аэль, а не легендарная страшилка для провинившихся. Налить чего-нибудь?

— Нет, спасибо. Я пью, а точнее напиваюсь исключительно в компании одного эльфа, — губы лича растянулись в улыбке, вспоминая, с кем именно она напивается. Но сказать, что она напивается, значит преувеличить. Алкоголь на нее практически не действует, так что напивается обычно ее подруга.

— Как Имари поживает?

— Ничего, снова пыталась меня споить, но обстоятельства не дали сделать того, что она задумала. Зато сама напилась в стельку, похмельем меня замучила. А еще длинным языком и предполодениями, вышедшими мне незапланированными мероприятиями в не особо-приятной компании.

— Напилась, помешала, похмельем замучила, а еще светлая эльфийка называется, — смеется Зелл, а девушка его поправила:

— С темным даром не забывай, дед и его наследство повлияли на ее светлую, хрупкую и нежную натуру, как она сама мне любит об этом напоминать, — тут лич рассмеялся:

— И у нее-то нежная натура? Да она матерых некромантов уделает, одно только заклинания, которое она наложила на бедного тролля чего стоит. Он бедняга ходит и ругает себя за то, что вообще с ней связался.

— А все началось с чего? С того спора, кто больше выпьет и условий, что если выиграем мы с Имой, то наложим на него страшное заклинание, а если он, то он нас своей палицей приложит. Условия, конечно патовые, если не брать в расчет мою стойкость и практически неуязвимость к спиртному. Но он об этом не знал. После первой выпитой бутылки двадцатилетней выдержки у тролля ни в одном глазу, как и у меня с Имой.