Последняя Цивилизация (СИ) - Рябова Анастасия Анатольевна

Кажется, его кожа под моими ладонями плавилось, но я старалась хоть руки держать в узде, так как мысленно зашла уже гораздо дальше. Безумно хотелось, зарыться пальчиками в волосы на его затылке, впиться в его губы, поцеловать часто бьющуюся жилку на шее, впадинку между ключиц, сорвать с него рубашку, прижаться к его груди. Ощутить под ладонями литые мускулы, без какой-либо преграды. Однако Ник опередил меня.

Легкое невесомое первое касание, словно проверка -- сбегу ли я. Второе более смелое, жаркое. Я даже не заметила как его язык начал бешеный танец в моем рте, просто отдалась чувствам. Увлеклась этим древним как сама жизнь действом.

Нежно обвести контур, прикусить губу, чуть потянуть, погладить язык, небо и снова закружить в бешеном темпе. Горячо, нежно, страстно, лихорадочно, будто это последний раз. Держаться на грани и сорваться в пропасть.

Его руки уже давно по-хозяйски оглаживали мои ягодицы. Сжимали их, притискивая к себе до невозможности близко. Скользили по талии, выше, до округлых полушарий груди. Ласкали напрягшиеся соски, слегка пощипывали, вырывая стоны. Ник пил каждый «ах», словно воду и тихо шептал: «Моя».

Гореть в этом порочном огне страсти, оказалось просто наслаждение. Вся реальность была словно подернута легкой дымкой, отодвинулась куда-то далеко-далеко. Значение имел лишь Ник, его губы и пальцы, которые настойчиво расстегивали молнию на моей спине.

-- Счастье мое, -- прошептал Никита, когда мое платье с тихим шелестом опустилось на пол, и припал к груди. Обхватил губами сосок и немного прикусил зубами.

-- Да, -- не сдержала восхищенного стона я. Он звонким эхом разнёсся по комнате, сбрасывая меня в пучину грешного наслаждения.

-- Никита Андреевич, я вам тут пирожков принесла... – голос незваной гостьи оборвался тихим всхлипом.

Что-то грохнулось на пол, а затем я услышала громкий стук захлопнувшейся двери, который вернул меня в реальность. Громко ойкнув, отпрянула от Никиты. Слегка пошатываясь то ли от вина, то ли от хмельных и слишком откровенных ласк подняла платье и быстро прикрылась.

-- Спасибо за приятный вечер, но мне пора, -- пролепетала я и, не смея взглянуть на мужчину, попятилась к двери.

-- Подожди. Останься со мной? – Никита ухватил меня за руку, вынуждая посмотреть ему в глаза. И столько мольбы, столько надежды, столько чувств было в них, что отказать ему казалось равносильно вонзить нож в спину.

И все же момент упущен. Еще минуту назад, до того как в дом ворвалась Марыська и прервала нас, я бы отдалась Нику. Я совсем потеряла голову. Но сейчас... сейчас все встало на свои места. Он -- командир разведывательного отряда – сильный, смелый, таинственный жесткий и непримиримый, и я – рыжая веснушчатая девчонка, решившая, поиграть во взрослые игры.

-- Нет, нам не стоило этого делать, -- ответила, отводя глаза.

И прежде чем Никита успел что-либо сделать, натянула жилетку, пряча себя от него.

-- Нет, -- я упрямо помотала головой. – А как же Марыська?! – я хваталась за соломинку, словно утопающий.

Я точно, знала, что вдова терлась рядом с ним и пыталась завладеть его вниманием, но Никита твердо держал оборону. Катя мне исправно обо всем доложила. Поэтому это была чистой воды бравада.

-- Глупая баба, что с нее взять, -- он пожал плечами и улыбнулся. – Это все что тебя волнует? Неужели ревнуешь?! Последнее время только одна рыжая ведьма поселилась в моих мыслях, и знаешь, она совсем не терпит конкуренции.

Ник попытался приблизиться ко мне, а я отступила еще на два шага назад.

-- Я люблю тебя, упрямая девчонка, -- тихо произнес он.

Я прижала ладонь к губам, не веря, что слышу искренне признание и замотала головой.

-- Нет, не правда! Не любишь. Когда любят, не причиняют боль! Когда любят, не лишают мечты! – выпалила я, а по щекам побежали слезы.

-- Любовь бывает разной, детка. К тому же разве хоть раз я всерьез сделал тебе больно?! Я заботился о тебе, старался оградить от ужасов за периметром, защищал! – он запустил пальцы в волосы от злости и бессилия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

-- Тогда давай, помоги мне уладить конфликт? – взмолилась я.

-- Нет! Это... это невозможно, -- он повернулся ко мне спиной и опустил плечи.

-- Почему? Ты говоришь, что любишь... – не унималась я.

-- Все слишком сложно, рыжик. Потом... потом я тебе обязательно расскажу все. Просто поверь! И позволь... позволь мне любить тебя?!

Я покачала головой, и больше не дав ему сказать и слова, вылетела из дома. Понеслась прочь. Бежать! Бежать, пока я не поддалась на его уговоры и не превратилась в домоседку, единственным желанием которой сготовить вкусный пирог к обеду.

Если никто не хочет бороться -- это не значит, что я опущу руку. Пускай они не верят, пускай шанс удачного исхода один на миллион, я все равно добьюсь мира или умру. Пусть так! Но жить и смотреть, как медленно гибнут люди в округ я не стану!

Домой я прибежала вся в слезах и злая точно фурия. Хорошо, что не попалась на глаза брату с Машей. А то не избежала бы неудобных вопросов. А так, у меня будет время подготовиться.

Стянула платье, аккуратно сложила на кровати. Вытащила свою сумку и начала складывать необходимые вещи. Много не стала брать, лучше положить больше провизии. В него поместиться только необходимое: сменное белье, запасной комплект одежды, мыло, расческа, теплая куртка, да шапка. Теперь нужно было дождаться, пока все уснут, чтобы пробраться в лабораторию и взять необходимые лекарства. Потом на кухню прихватить немного еды.

Это не составило мне труда. Дальше мне необходимо было достать карту зон с повышенным радиоактивным фоном. Плохо то, что она в штабе. А что бы узнать, где находится поселения «Процветающих», я должна найти исторические записи, которые были у старейшин. Я потерла ладонями лицо. Сложно. Чертовски сложно провернуть все это за одну ночь. Но кто сказал, что будет просто?!

Закинула за спину лук и колчан со стрелами, выданный пистолет вместе с кобурой надела на пояс.

-- Нед, -- я тихо подозвала волка и вышла вместе с ним на улицу.

Здоровяк прижимал уши и явно не понимал, что задумала его непутёвая хозяйка. Я скинула рюкзак в кустах и строго посмотрела на своего единственного соратника.

-- Охраняй! – велела ему.

Он обнюхал указанный объект, странно посмотрел на меня. Будто хотел спросить: «Ты уверена?». А, потом, не дождавшись моего ответа, улегся рядом и положил голову на лапы, словно сообщая: «Иди и не волнуйся. Порву всех, кто покусится». Я улыбнулась. Такого друга нужно еще поискать.

Я тихо прокралась в ратушу. Дверь у нас многие не запирали. Зачем, если почти все друг дружку знают?! Да и кому нужно забираться в пустой дом, служивший лишь местом работы старейшин и приема людей с их проблемами. В комнатах царил мрак. Сквозь наглухо задернутые шторы не проникал лунный свет, поэтому я со спокойной душой включила фонарик.

Я знала, что особо ценные книги хранились именно здесь, так же как хроники наших дней еще со школьной скамьи. Обогнула стол, за которым так часто сидели старейшины, распивая чай, и прошла в другую комнату. Казалось бы простой чулан, но едва заметное кольцо в фальшивой стене говорило об обратном. Потянула за него и дверь с не охотой открылась, пропуская меня в хранилище. Несколько крутых ступенек, небольшой коридор и я на месте. Святая святых. Интересно сколько секретов таиться здесь?!

Я уверенно пробиралась между пыльных полок с книгами в поисках важных записей. Спустя некоторое время я нашла нужную секцию. Положила фонарик и принялась смотреть рукописные тексты, которых к моему счастью было немного. Старейшины не особо тщательно записывали нашу жизнь, только что-то из ряда вон выходящее. Вся наша история убиралась в пару толстых книг исписанных кривоватыми буквами. Я взяла, нужны мне записи и поторопилась смыться отсюда, пока меня никто не заметил. Однако тут мой взгляд привлекала совсем иная книга с надписью «ежедневник». С ее обложки мне улыбалась молодая женщина с рыжими волосами. Я тут же схватила ее и сунула под мышку. Сердце понеслось вскачь. А вдруг это записи моей прабабушки?! Даже когда я выбралась на улицу пульс продолжал частить, а пальцы зудели. До боли хотелось раскрыть ежедневник и узнать, что там написано, но времени удовлетворять своё любопытство не было.